воздухе стояла необычайная тишина и то особенное напряжение, которое испытывают нервные люди перед грозой. Но земля была неподвижна. Уже несколько дней не чувствовалось ни малейшего колебания почвы. Однако непонятное беспокойство овладело обитателями лесов. [11]
Адиширна и Сель уговаривали Акса-Гуама не идти на охоту.
— Пустяки! — ответил Акса-Гуам. — Сегодня-то и охотиться! Смотрите, козы бегут целыми стадами. Прощайте! Я скоро вернусь! — И он бодро зашагал в чащу.
Адиширна и Сель с тревогой проводили его глазами.
Акса-Гуам вышел на поляну и с изумлением остановился. Вся она была покрыта стадами бегущих коз. Он уже стал выбирать, в какую из них бросить копье, как вдруг ужасный толчок бросил его на землю. Как одна, упали и все козы, но тотчас поднялись и с жалостливым блеянием побежали вниз еще быстрее. Вслед за толчком раздался взрыв необычайной силы. Человеческое ухо не способно было уже воспринять его как звук. Акса-Гуаму показалось, что его ударили в оба уха. Он опять упал, почти потеряв сознание. Лежа на земле, он увидел, как над самым высоким горным хребтом вздымается огромный столб пара. С оглушительным грохотом жерло вулкана выбрасывает целые горы мелких и крупных камней. Пар, вода и пепел, поднимаясь все выше, распластывались над вершиной, как зонтик. Небо быстро затягивалось мглой. Над вулканом в несколько минут образовались темные тучи. Засверкала молния, загремел гром. Дождь и мелкие камни затрещали по листьям деревьев и скалам. Ухо несколько привыкло к грохоту вулкана и уловило новые звуки: отдаленный рев, быстро приближающийся.
— Откуда этот рев? — воскликнул Акса-Гуам и вдруг увидел, что столбы пара и тучи окрасились багровым отсветом…
— Огонь!.. Огонь и горячий пар растопили вековые льды и снега на вершине гор!..
Так оно и было. Через несколько минут огромные водопады уже неслись с вершин гор, увлекая в своем течении тысячепудовые камни, стволы деревьев, барахтавшихся животных и зверей.
Еще минута — и один из водопадов обрушился в долину, на высоком берегу которой находился в это время Акса-Гуам. Путь к пещере был отрезан. Нечего было и думать перебраться через это бешеное течение… Приходилось думать лишь о собственном спасении.
Пары спускались ниже, наполняя воздух удушливым запахом серы и углекислоты… Кружилась голова… Несколько камней больно ударили по телу… Акса-Гуам поднялся, обмотал голову шкурой леопарда, которая была на нем, и бросился вниз, по горному кряжу, разделявшему два потока.
Высеченная из скал статуя Бога-Солнца преграждала путь водопадам, и они растекались по обе стороны. Священный Холм не заливался водой, и туда бежал Акса-Гуам…
С величайшими усилиями ему удалось добраться до Холма.
Но здесь он увидел новые ужасы — ужасы человеческого безумия.
Сюда, на Холм, собрались брошенные, обреченные на гибель рабы. Власти больше не было. Не было ни царей, ни жрецов, ни воинов. Все были свободные, вольные, все были равны. И все были безумно богаты… Да, да!.. В Атлантиде остались еще несметные богатства. Землетрясение разрушило скрытые сокровищницы, и из храмов, пирамид, дворцов просыпались прямо на дорогу, в грязь, целые горы золота, бриллиантов, изумрудов… Безумие охватило толпу… Рабы собирали драгоценности, набирали в мешки, дрались, отнимали друг у друга, убивали… Закапывали бриллианты, хватали пригоршнями драгоценные камни, жадно прижимали их к груди или вдруг разбрасывали с безумным смехом. И самоцветные камни горели в грязи, как капли крови, в багряном свете вулкана. Иные надевали роскошные, кованные золотом и усыпанные бриллиантами тяжелые облачения жрецов и праздничные одежды царей и с высокими коронами и тиарами на головах плясали безумный танец… И все это покрывалось беспрерывным грохотанием вулкана…
«Что, если кто-нибудь из них узнает меня?» — в ужасе подумал Акса-Гуам.
Но все они были слишком возбуждены, чтобы понимать что-нибудь.
Близкий к безумию, он бросился к Черному городу.
«Дедушка Гуамф, Цальна!.. Что с ними?..»
Он был уже недалеко от их дома, когда новый подземный удар потряс почву. И вдруг громадная трещина разверзлась между ним и домом дедушки Гуамфа. Из недр земли поднялся пар, насыщенный серой.
В клубах пара он увидел, как на другой стороне трещины появилась девочка Ле, сестра Адиширны.
Она размахивала ручонками и что-то кричала.
Он не мог помочь ей… Ветер отнес в сторону пар, и он увидел, как большой камень, упавший с неба на голову Ле, замертво уложил кудрявую шалунью…
— Здесь больше некого спасать!.. — крикнул он с отчаянием и бросился к порту. В гавани еще стоял один из последних кораблей. Гребцы с усилием налегали на весла, но встречный ветер затруднял выход в открытый океан. Акса-Гуам бросился в волны и поплыл. Среди высоких бурных волн, освещаемых зловещим красным светом, виднелись головы рабов. Они плыли к кораблю, но немногие из них достигли цели: одних топили волны, других убивали падающие на головы камни с неба. Подплывавших совсем близко поражали с корабля метко пущенные копья.
Акса-Гуам упорно плыл, стиснув зубы. Мрак сгущался, волны поднимались все выше. Гребцы бились из последних сил и медленно подавали корабль вперед. Акса-Гуама увидели. Копья замелькали вокруг него. Акса-Гуам нырнул, проплыл под водою до самого корабля и слабеющей рукой ухватился за бронзовое кольцо…
Адиширна и Сель не пострадали от первого извержения, выбросившего массы паров, грязи и камней. Пещера укрыла их от каменного дождя, а потоки воды низвергались вниз бушующими водопадами по сторонам и водяной завесой с верхней скалы. В воде недостатка не было, а в пещере хранились запасы сушеных плодов и вяленого мяса, заготовленного Акса-Гуамом.
Но сам Акса-Гуам пропал бесследно. Адиширна и Сель оплакивали его гибель.
Прошло несколько дней.
Когда вода несколько спала, Адиширна и Сель вышли из своего убежища. Оглядевшись вокруг, они были поражены. Местность стала неузнаваемой. По сторонам пещеры еще бурлили потоки мутной воды. Громадные стволы лежали как трупы на поле сражения. Уцелевшие деревья, лишенные листвы, с поломанными сучьями наводили уныние. Вода произвела громадные выбоины и колеи, вывернула и переместила скалы, нанесла кучи камней, ила и грязи, смешанной с пеплом. Среди поваленных деревьев и мусора виднелись вспухшие трупы животных и птиц.
Земля была опустошена, обезображена и пустынна. Мертвое молчание нарушалось лишь завыванием ветра.
Угрюмо и безотрадно было и небо. Солнце скрылось, и тяжелая пелена туч, пара и пепла задернула когда-то сияющий голубой полог неба.
Атлантида потеряла все свои краски и все свое великолепие… Адиширне казалось, будто он смотрит на ужасный, обезображенный труп любимого существа. Он был потрясен как художник и человек. Мысль о неизбежной гибели впервые вошла в его сознание, чтобы не оставлять
