— Пьяный, пьяный, — подгонял водитель. — Дыхните!
— И так видно, — проговорил милиционер. — Расплатитесь за такси.
— Почему? Я еще не доехал, — запротестовал Слава.
— Платите, гражданин, — повысил голос милиционер. — И отпустите транспорт.
Слава понял, что доказывать что-либо в этой ситуации бесполезно. Он достал рубль и бросил на сиденье.
— Поднимите, гражданин. Водитель такси вам не собака, он при исполнении, — многозначительно предложил милиционер.
Слава подобрал рубль и с ненавистью вложил в протянутую ладонь водителя.
— Сдачу возьмите, — ехидно проговорил водитель.
— Оставь на чай, — победно произнес Слава.
— Возьмите сдачу. Мы на чай не берем, — издевательски проговорил водитель.
— Как-как?! — воскликнул Слава.
— Возьмите сдачу, гражданин. Не оскорбляйте водителя, — со значением проговорил милиционер.
Слава стоял с унизительно протянутой рукой, пока водитель равнодушно и неторопливо выуживал из кармана какие-то копейки.
Наконец таксист уехал.
— Выходит, простому человеку никакого доверия, а какой-то шоферюга, так пожалуйста, — бормотал Слава, не зная, как себя вести. Чего доброго, залетишь в вытрезвитель ни за что ни про что.
— Ты в сторону произноси. А то угорю… Куда ехал?
— На Кузнецовскую.
— А почему проехал?
— В том-то и дело, — обрадовался Слава. — Я ему говорю: левый поворот пропустил. А он…
— Верно, — лениво обронил милиционер. — Там знак висит, проезд запрещен.
— Кирпич? Так я недавно проезжал.
— Значит, кто тебя вез, нарушил.
Милиционер придирчиво осмотрел Славкину куртку, перевел взгляд на узел. Он мучительно соображал, что ему делать со Славкой. Просто отпустить нетрезвого человека он не мог, хотя, судя по виду, парень не так уж и пьян…
— Ладно, — принял он решение. — Плати рубль штрафа.
— За что?
— Нарушение! — Милиционер достал книжечку и оторвал квитанцию. — На такси разъезжать деньги есть, водку пить деньги есть, а на штраф никогда ни у кого денег нет.
К общежитию Слава подходил в самом мрачном расположении духа. Обнаглели эти таксисты, думалось сейчас Славе, ведут себя, как царьки, никакой управы на них, никому не пожалуешься. Написать бы жалобу в парк, пусть вытащат наглеца на административную комиссию, накажут. А еще лучше — посадят в «масляный бушлат» недели на две, помогать смазчицам на ТО-1… Так странным образом в Славкиной голове переплеталась человеческая обида с профессиональным знанием таксомоторной службы… Но ничего, встретится он когда-нибудь с этим водителем на линии. Слава представил себе эту встречу. Он бы уж придумал, как отомстить, — обогнал бы его и резко затормозил. Пусть бы тот и разбил Славе багажник, зато покалечил бы себе передок, да и отвечал бы за несоблюдение дистанции. Всегда виноват тот, кто позади… Ох, как Славе хотелось сейчас оказаться за рулем и видеть в зеркале наглую физиономию обидчика беззащитных пассажиров.
Миновав телефонную будку, Слава вошел в подъезд общежития. Место дежурной пустовало, лишь на спинке стула висела кофточка — признак того, что дежурная отлучилась ненадолго. Слава шагнул в полутемный коридор…
Первые две комнаты были заперты. Из-под двери третьей пробивалась полоска электрического света. Слава постучал и в ответ на приглашение войти толкнул, дверь.
Между столом и аккуратно застеленной кроватью он увидел Свету. Или девушку, чем-то очень напоминающую, — знакомство Славы было коротким, и он мог забыть ее лицо, помнил лишь в общих чертах.
Девушка удивленно оглядела высокого худого молодого человека в щегольской куртке. А Слава уже был уверен, что это и есть та ночная пассажирка, любительница автомобильных прогулок.
— Здравствуйте, — растерялся вдруг Слава. — Вы меня не узнали? Я вез вас как-то в такси.
— Вот оно что! — воскликнула девушка. — Куда же вы подевались? Выскочила, а ваш и след простыл.
Она взяла с подоконника кошелек, открыла и, повернувшись удобней к лампочке, пыталась разглядеть, что у нее там лежало.
— Напрасно вы. Обижаете. Я просто так зашел.
Девушка положила кошелек на место. Она была в спортивном тренировочном костюме и в тапочках на босу ногу.
— Как же вы меня разыскали?
— И сам не верю. Первая приоткрытая дверь — и ваша. Судьба!
— Ого! — улыбнулась Света. — Может, и судьба. Я прибежала на минутку, платье переодеть. У нас сегодня вечер в институте. Вас, если не ошибаюсь, зовут…
— Слава… День, а вы электричество жжете.
— Гладить собралась. При лампочке удобней… Что ж, пришли, так садитесь.
Комната была небольшая, на две кровати. Чистая, аккуратная. Пол застелен дорожкой. На стене плакат с жутким анатомическим макетом человеческого тела. Из-за плаката торчали фотографии киноартистов. Табель-календарь. Расписание дежурств по уборке. Шкаф со снятыми дверцами, на полках которого были сложены книги и посуда. Света достала красное платье и разложила его на столе.
— Пришли, так рассказывайте, Слава. Как живете? Как животик?
— Животик ничего. — Слава уже освоился. — А у вас?
Света засмеялась, и Слава в следующую секунду понял, что прозвучало это как-то двусмысленно.
— Не смущайтесь, парень. Я медичка. Нас в краску вогнать нелегко. — Она послюнила палец и дотронулась до утюга.
— А он вас ночью не пугает? — Слава кивнул на плакат.
— Кто? Борька? Нет. Наоборот, утешеньице наше.
Красные и бурые мышцы извивались путаными узлами. Голубые и черные кружева кровеносной системы. Сердце, похожее на кулек. Но самое неприятное впечатление — глаза. Без век, круглые, с дико вытаращенным зрачком…
— Жалко мне вас, — вздохнул Слава.
— Вот еще… Впрочем, если вас, Слава, разрезать, вы будете выглядеть более эффектно. Вместо сердца у вас эти… пети-мети, как вы тогда выразились.
— Здрасьте. Не такой уж я и маклак. — В голосе Славы звучала обида.
— Что вы! Наоборот, — засмеялась Света. — Я выскочила, а вас нет. А на счетчике было рубля три, верно?
— Два шестьдесят. Слава запнулся, чувствуя, что попался на удочку.
Света рассмеялась.
— Расскажите что-нибудь.
Слава нахмурился. Разговор явно не складывался. Еще немного, и Света начнет над ним потешаться. С ним так и раньше бывало — вроде все завязывалось серьезно, а потом оборачивалось смехом…
— Что же вам рассказать? — Слава пытался вспомнить какой-нибудь значительный случай, чтобы показаться девушке с неожиданной для нее стороны. А вместо этого помимо желания произнес: — Вот. Куртку купил. — Запнулся, окончательно запутавшись..
— За сколько? — серьезно спросила Света.
— Пятьдесят отдал. И обмыть пришлось, — приврал Слава для солидности.
— Вот как? — так же серьезно проговорила Света. — И ни в одном глазу.
Слава оживился, беспокойно задергался на стуле.
— А меня сейчас за пьяницу приняли. И оштрафовали. Представляете?
И Слава поведал о том, что произошло с ним в такси.
Девушка оставила утюг и захохотала.
— Ну и дела! За что боролись, на то и напоролись? — смеялась она. — Он ведь брат ваш, Славик, коллега. А вы его так честите. Завтра и вы займете его место. Нехорошо.
— Я бы так никогда не поступил, — разозлился Слава.
Девушка выключила утюг. Подняла платье, встряхнув, осмотрела и осталась довольна.
— Старайтесь реже употреблять слово «никогда», Славик… Хотите пойти со мной на вечер?
Слава так и не успел ответить — дверь приоткрылась, и в проеме показалась женщина в халате.
— Посторонние у тебя, Михайлова. Опять? Ну-ну…
— Все вы замечаете. — Лицо Светы стало злым и острым. — Дверь, прикройте, дует.
— И с той стороны! — добавил Слава, победно глядя на Свету.
Это женщину не на шутку разозлило. Она смерила Славу уничтожающим взглядом.
— Молодой человек! Покиньте женский этаж!
Слава растерянно приподнялся, жалобно глядя на Свету.
— Ни с места! — выкрикнула Света. — Это мой двоюродный брат.
— Ври больше, — злорадно произнесла дежурная. — Фантазии твои. А тот, с усиками, на «Запорожце» старом? Тоже был брат? Или муж?
Света шагнула к двери и, оттолкнув женщину, захлопнула дверь.
— Светка! Пусть уходит! Парамонову скажу, попомнишь! — доносилось сквозь стену.
Слава поднял свой узел.
— Не надо. Из-за меня, — вяло проговорил он. — И коменданту нафискалит.
Кивнув девушке, он вышел.
Дежурная стояла, упершись рукой о дверной косяк.
— Брат! Знаем таких братьев. Ишь ты! Ходок!
— Ладно, тетка, слышал уже…
Ругаться с ней у Славы не было настроения.
2
Мусатов посторонился и пропустил вперед Шкляра. Тот вошел стремительно, словно его силой сдерживали в коридоре и наконец удалось вырваться.
