— Вижу хватку в нашем деле! Теперь месяц за партой сидеть будешь.
Состав шихты. Оборудование домны. Химические элементы чугуна. Приборы пульта управления… В голове у Александра хаос! Вторую неделю он слушает лекции, третью… В памяти кое-что остается. Но остается мало.
Кремний. Углерод. Фосфор… Эти слова, полные недоступной тайны, Александр услышал впервые. Ему бы с ними познакомиться в шестнадцать. Но тогда юношеская память усваивала другое: «Прикладом — бей! Коротким — коли!»
На экзамены Александр пришел подавленным. Взял билет — и в глазах зарябило. В голове зреет решение: билет положить на стол и бежать. Так бы все, пожалуй, и случилось, но рядом оказался Анатолий Иванович. Присел за столик и тепло так, по-отечески:
— Много… Шибко много у нас война отняла!..
Обер-мастер говорил что-то о суровой юности, о богах и горшках, но смысл его слов Александр понимал плохо. Он вспоминал совет «пойти учеником к столяру» и сетовал на свое упорство стать подручным горнового. Орешек оказался не по зубам.
Анатолий Иванович после беседы с Гуторовым пошептался с экзаменационной комиссией. Александра позвали к столу. Отвечать на билет с «тремя неизвестными» не пришлось.
— Как выполняется футеровка желобов?
Гуторов ответил точно и быстро.
Комиссия предложила рассказать устройство электропушки, «погоняла» по технике безопасности… Теорию, добытую потом, Александр сдал на «отлично». Председатель экзаменационной комиссии пожал ему руку и, вручив удостоверение третьего подручного горнового, посоветовал:
— Надо, молодой человек, поступать в вечернюю школу. С четырьмя классами за плечами далеко не пойдете.
Успех, даже самый маленький, окрыляет человека. На сердце у него становится легко, радостно. Еще бы! Вчера он был просто Александр Гуторов, а сегодня… Сегодня — третий подручный горнового!
Проходная завода Александру показалась шире, небо чище и выше над головой. Он влился в шумный поток металлургов и, шире расправляя плечи, твердым шагом направился мимо трамвайной остановки к новому зданию вечерней школы.
Утром на домну Александр пришел сияющим. Вся бригада была уже на месте. Анатолий Иванович поздравил его с поступлением в пятый класс и первой самостоятельной вахтой. Ребята торжественно соблюли ритуал «коронации»: старший горновой вручил новые вачеги, первый подручный — резак и стопор, второй — войлочную шляпу… Александр под аплодисменты поднялся к желобу верхнего шлака и чуточку дрогнувшим голосом доложил:
— Пост принят.
В печи неистовствует море огня. Оно то растекается оранжевыми гривами, то закипает сизоватыми волнами. Сизые волны наконец подергиваются маревом. Дрожащее марево вот-вот поднимется до воздушных фурм. Сердце в груди стучит громче обычного. Старший горновой поднял руку. Пора!
Александр сильным рывком выбил стопор из шлаковой амбразуры. Горячая волна захватывает дух, и по желобу льется огненная река. Человек и кипящий шлак схватываются в поединке. Он длится пять, десять, пятнадцать минут. Александр в пяти местах не дает шлаку вырваться на бровку желоба. Огненная река чуточку утихомиривается, рокочет глуховато, точно злится на человека за укорот.
Первая схватка выиграна. Но кипящий шлак еще не покорился. Он только присмирел. Оплошай на секунду — зальет литейный двор, железнодорожные рельсы… Александр точными толчками переводит поворотный желоб от ковша к ковшу. Кипящая лавина постепенно замедляет бег.
Глоток воды! Хотя бы один глоток!
Старший горновой хлопает вачегами. Александр подхватывает стопор и ловким ударом закрывает амбразуру. По желобу пробегает последний родничок укрощенной реки. Ребята поздравляют за «класс» в работе и награждают кружкой студеной газировки. Эх и вкусная же эта водица!
Время. Его не хватало Александру, как глотка воды на скачке верхнего шлака. Кончена жаркая смена — в школу. После уроков три-четыре часа потеет над домашними заданиями. Выходной наступит — еще тяжелей. Махнуть бы с рюкзаком в лес, развести костер на полянке, испечь картошки с поджаристой корочкой… Можно и просто растянуться на опьяняющей запахами траве и долго-долго смотреть в небо. Оно такое чистое, высокое, и бегут по нему куда-то белые облака. Не худо и по Шексне на теплоходе прокатиться. Смотришь на залитую солнцем гладь реки, а тебе навстречу плывут березовые рощи, старые ели по берегам манят в зеленую тишину… Хорошо, жена Ирина все понимает: улыбнется и помощь предложит:
— Давай вместе разберем теорему Пифагора.
Время Александр берег с какой-то особой, красивой жадностью. Каждая минута, каждый час ему приносили что-то новое. Все неизвестное он познавал чисто по-русски: глубоко, навсегда. И не только познавал, щедро делился знаниями с жизнью.
Приходит как-то к Анатолию Ивановичу и кладет на стол новый график работы. Обер-мастер посмотрел на листок и с радостью уточнил:
— Значится, так: шлак перед выпуском чугуна ты предлагаешь скачивать два-три раза. Это на десять процентов увеличит производительность печи?
— Я в книгах академика Бардина об этом читал, — подтвердил Александр. — И на практике не раз убеждался. Больше скачаем шлака — больше и чугуна выдадим. Работы, конечно, прибавится. Успевай только поворачиваться!
— Хорошо! — веселел Анатолий Иванович. — Отработку шлака вести коллективно? Литейный двор убирать сообща?..
— Два года я приглядывался к нашему делу, — признался Александр. — Работаем по старинке: каждый за себя…
— Говори, не стесняйся.
— Неправильная у нас организация труда. Я скачиваю шлак — двое подручных старшего горнового стоят. Они выпускают чугун — я и еще двое отдыхаем… Если мы все циклы работы будем выполнять коллективно, на каждой операции сэкономим уйму времени. Время — это дополнительные тонны чугуна…
— Не тонны — тысячи! Тысячи тонн, дорогой! Завтра начну учить робят работать по твоему графику. Молодец! Здорово ты нас, стариков, поддел. И поделом! Поделом!..
Выпуск чугуна «по-гуторовски» в бригадах приживался тяжело: сказывались профессиональные привычки «всяк на своем посту хозяин», неумение подручных справиться с делом горновых… Но самым трудным оказался «психологический барьер». Специалисты высоких разрядов неохотно выполняли работу подручных.
Перелом в сознании доменщиков произошел во второй бригаде, где работал Александр. Она каждую смену по новому графику стала выпускать сорок тонн сверхпланового чугуна. Рекорд второй через месяц побила третья — пятьдесят тонн! За третьей потянулись первая и четвертая. А вторая? Она взяла новый рубеж — шестьдесят тонн сверхпланового чугуна!
Почин череповецких доменщиков долетел до Москвы. В Министерстве черной металлургии решили: «Вторая домна возглавит всесоюзное соревнование».
Год доменщики Магнитки, Череповца, Кузнецка, Кривого Рога, Запорожья и других заводов боролись за рекордную цифру выпуска сверхпланового чугуна. Имена победителей менялись каждый месяц. Вырвется Магнитка вперед — глядишь, рекорд побит запорожцами. Только запорожцы закрепятся на взятых рубежах — их обойдут череповчане…
В главном штабе всесоюзного соревнования учитывалось все: объем печей, качество чугуна, его себестоимость, аварийные простои печей… Коллектив второй череповецкой домны по всем статьям обошел соперников. Он за год выпустил четыреста тысяч тонн сверхпланового чугуна.
Чествовать победителей всесоюзного соревнования приехали члены правительства, сотрудники Наградного отдела Президиума Верховного Совета СССР, работники Министерства черной металлургии, сталевары и прокатчики «Серпа и молота», «Электростали»…
Первым на сцену пригласили Анатолия Ивановича Ольховикова. Переполненный металлургами зал притих.
— Указом Президиума Верховного Совета СССР, — объявил министр черной металлургии, — обер-мастеру Анатолию Ивановичу Ольховикову присвоено почетное звание Героя Социалистического Труда.
Волна радости потрясла зал. А когда она немного утихла, старый обер-мастер по русскому обычаю трижды поклонился «миру», украдкой вытер глаза и чуточку дрогнувшим голосом заявил:
— Высокая награда, которой удостоило меня правительство за хорошую работу, это победа всего доменного цеха. Я верю: в нашей семье вырастут новые Герои. Спасибо вам, дорогие друзья!
Министр в тот вечер пригласил на сцену и Гуторова. Рядом с боевыми наградами на груди у Александра засияла медаль «За трудовую доблесть».
Награды и премии череповецкие металлурги «обмывали» на заводском банкете. Анатолий Иванович Ольховиков усадил Александра Гуторова рядом, по правую руку. Первый тост за главным «виновником» торжества. Анатолий Иванович поднял бокал шампанского и предложил выпить за надежную смену и первого подручного горнового Александра Ильича Гуторова.
