- Сейчас яичницу поджарю… Я ведь не ждала тебя.
Не парься, мать! Яичница так яичница… Только пошустрей, а то надо в Электрик ехать, сейчас Бунтов сказал, что там места в охране имеются!
Будь его воля, Семен и от материнской еды отказался бы, вовсе бы домой не заходил, а из Москвы сразу отправился бы к дружку, бывшему в курсе всего, что произошло в Казачьей Засеке, но в деле не участвовавшему; лишь однажды Петух показал ему жилища Авдотьихи и Купцова. Для дела
другие пацаны нашлись. К ним и рвался теперь Пичугин, чтобы получить свою долю и погулять от души.
В тот же день с корешом Антоном Седым Пичугин сначала добрался с каким-то дальнобойщиком до города Кораблино, а потом, сменив машину, спокойно прибыли в другой город - Хупту, где их ждал корефан, у которого можно было перекантоваться и погулять. И оторвались они от души: вечером привезли с вокзала двух девах и гуляли с ними всю ночь. Под утро их выгнали, а сами спали до обеда. Проснувшись, опохмелились, поделили деньги и другим путем, чтобы не привлекать внимания, теперь уж через Скопин, вернулись в Электрик, где разбежались, кто куда, и затаились.
На другой день после своего вторичного возвращения в слободу, Пичу-гин вновь поехал в Электрик, так как была суббота, и он в эти дни пристрастился с Седым собирать "дань", как они называли свое немного устаревшее ремесло, о котором в больших городах и на больших рынках давно забыли. Правда, прессовали не сильно, с понятием, чтобы не настраивать против себя. В основном брали по сотне. С тех, кто торговал мясом, по три-четыре, а бабусек так и вовсе обходили стороной. Ну, если только когда малосольных огурчиков зацепят на закуску. Антона на рынке все знали, постоянные торговцы говорили с ним как со старым знакомым, чуть ли не с братом родным. А два-три месяца назад и Пичугин примелькался. В иные дни, когда Антон находился в сильном похмелье, Пичугин собирал деньги самостоятельно. В будний день выручал поменьше, в выходные - посолиднее и, конечно, не в один карман. Все знали о порядке на рынке, даже милиция, но все на это смотрели и будто не замечали. Ведь ребята не только собирают, но и за порядком следят. И действительно, никогда при них никаких ссор, ругани, не говоря уж о драках. Если вдруг кто-то с кем-то повздорит из-за места или еще из-за чего-то, то крепкий Антон сразу тут как тут: кого припугнет, кому под яблочко двинет, а кого и вовсе выкинет с рынка. Иди тогда и жалуйся администрации, доказывай свою правоту! Себе же дороже будет. Один такой привез в прошлом году продавать телятину, да подешевле других пустил. Народ сразу в очередь. Продавца того предупредили, а тот ни в какую: мол, мясо мое, за место я заплатил, по какой цене хочу, по такой и продаю, и отстаньте от меня! От него отстали, а не прошло и десяти минут, как появился шустрый пацан в натянутой на глаза бейсболке, плесканул из пузырька на мясо и - ходу, затерялся среди покупателей. Хватился мужик, а телятину бензином облили. И попробуй, догони малолетнего негодяя. Мужик тот даже в милицию заявлять не стал. Сразу все понял. Мясо в багажник и бежать с рынка. Только и видели его. Так что все это Пичугин знал и радовался, что сумел зацепиться на рынке, ведь до серьезных дел и к серьезным людям его не допускали, зная его поганое тюремное прошлое, из-за которого он носил позорное прозвище. Но это среди своих, а для всех остальных он - Семен. Он, хотя и плюгав, и вида почти в нем никакого, зато рядом молодой, крепкий Антон. Попробуй откажи такому!
В эту субботу все так и было, как всегда. Идут Антон и Пичугин по рядам, и вдруг Пичугин видит знакомую физиономию Бунтова!
- Ба, какие люди! - расплылся Петух в улыбке, увидев Андрея за прилавком, а рядом с ним Коляню, скучавшего на мотоциклетной люльке, и тому кивнул.
Увидев Пичугина, Бунтов на какое-то время растерялся, совсем не ожидая, что увидит знакомое лицо, да еще какое. Ведь, копая вчера с Коляней картошку и сегодня собираясь на рынок, он и предположить не мог, что встретит здесь Пичугина. А он, оказывается, вон чем промышляет, народ обирает!
- Земляки мы, - немного придя в себя, отозвался Андрей, посмотрев на Седого, и вспомнил о сотне, которую заранее приготовил по совету соседей по прилавку.
- Картошкой решил поторговать? - начал допытываться Пичугин. - У тебя ее много, это верно, чуть ли не все поле за слободой занял. Скоро озолотишься! По какой цене торгуешь-то?
- Как и все, - указал Бунтов на ценник. - Двадцатка за килограмм!
- Это молодец, что как все, выделяться нехорошо… Ну, ладно, поговорили и хватит… Приготовил?
- Чего? - Бунтов сделал вид, что не понял, о чем речь, хотя догадался, что Петух спрашивает о причитающейся сотне. - А, это-то? Еще не наторговал…
- Я ведь дважды не подхожу, учти… Когда наторгуешь - сам принесешь, только умножь на два. Понял?
- Чего это он? - удивился Седой и хотел уж было подступить к Бун-тову, но Петух остановил кореша:
- Погоди… У нас с ним свои разборки!
Бунтов промолчал, заскрипел зубами и сделал вид, что более не замечает Пичугина и его другана, которому, не будь Петуха, он отдал бы сотню, будь она неладна, а этой сволоте Пичугину - ни за что! Когда они отдалились, Коляня тихо спросил:
- Чего связываешься-то? Отдай, и пусть подавятся!
- Обойдутся! Пяток лет будет тяжело, а потом привыкнут!
Коляня пожал плечами, а к Бунтову прицепилось такое поганое настроение, что хоть возвращайся домой. Но это только в первые минуты, а как вспомнил, сколько у него картошки растет за слободой, то подумал о Пичу-гине: "Обойдешься, козел смрадной!" Андрей продолжил стоять за прилавком с таким видом, что будто ничего не случилось, хотя соседи и заметили его словесную перепалку и теперь дожидались развития событий с явным интересом. А Бунтову безразлично их бабье любопытство, наплевать ему на него. Он свое дело знает: торгует себе и торгует, и неплохо это получается, потому что картошка у него ровная, чистая - одна из лучших во всем ряду. Поэтому Андрей и продал ее быстро, и, продав, начал собираться, не зная, что из будки охранников за ним наблюдает Пичугин, который, увидев сборы Бунтова, не выдержал и отправился к нему, чтобы поговорить. Тем более что в этот момент приятель его отошел.
Андрей не заметил момента, когда появился Петух, только почувствовал на плече его руку. Оглянулся, а тот дышит перегаром и в упор смотрит кошачьими глазами:
- Отойдем, поговорить надо!
Бунтов молча пошел за Пичугиным и на всякий случай нащупал в кармане нож. Когда за контейнерами Петух остановился, Бунтов заметил, что он держит правую руку в кармане. "За рукой надо следить, нельзя прозевать, если дело далеко зайдет!" - приказал себе Бунтов и с вызовом спросил у Пичугина:
- Ну, и чего?
- Не уважаешь пацанов! Мы с тобой по-хорошему, а тебе напоминать надо, что ты не один живешь: и жена у тебя есть, и внучок бегает! Смотри, как бы с ними чего не случилось, а над домом красная птица не заплясала!
- Это тебя не касается, кто у меня бегает! А за внука да жену я тебе голову оторву! - Бунтов замахнулся, хотел припечатать Пичугина к контейнеру, но тот увернулся, левой рукой отбил наскок Бунтова и почти одновременно выдернул из кармана правую… Бунтов сразу даже и не понял, что у Пичугина в руке нож, и на мгновение замер, а когда увидел движение лезвия, то невольно дернулся, уклонился, но до конца не успел и почувствовал резкую боль в левом боку, словно напоролся на гвоздь, и схватился за бок, будто хотел выдернуть мешавший предмет.
- Это тебе, сука, на память! - сквозь зубы плюнул Пичугин и, не торопясь, брезгливо вытер о собственные брюки нож, сложил его.
Бунтов попытался что-то сказать в ответ, но не мог вздохнуть и осел, прислонившись к контейнеру. Хотел позвать Коляню, но не хватило воздуха произнести хоть словечко, а перед глазами поплыли розовые круги…
Коляня нашел Бунтова минут через десять, когда вернулся из промтоварного магазина и, не обнаружив приятеля около мотоцикла, подождав, отправился на поиски. Вернее, даже не отправился, а заглянул за ближайший контейнер. Бунтов к этому времени пришел в себя и сидел на голой земле
среди мусора, даже не пытаясь кого-то звать, а лишь зажимал окровавленной рукой бок, словно держал что-то важное, что боялся потерять.
- Кто тебя так! - спросил, подскочив к Бунтову, перепуганный Коля-ня и упал на колени, пытаясь осмотреть рану и поднять приятеля.
Не знаю, кто-то залетный… - не открылся Бунтов. - Попроси у кого-нибудь аптечку!
- Какая аптечка! Тебя в больницу срочно надо везти! Подожди здесь! - Фролов кинулся за контейнер, но вернулся, стянул с себя рубашку, приложил к распоротому боку Андрея: - Держи!
Сам же выскочил за контейнер, крикнул:
- Мужики, народ, на помощь!
Кто-то бросился сразу, кто-то шел не спеша, словно из любопытства. Когда несколько человек сгрудились около Бунтова, не зная, что делать, кто-то догадался позвонить в "скорую". Хотя и мал Электрик, но "скорая помощь" не ехала и не ехала, и Коляня, наблюдая, как у Бунтова от боли и страдания ходят желваки по побелевшим щекам, предложил:
