"в) Для проверки настоятельных слухов о поселении беглых русских, ныне уже распространившихся между командами и дурно действующими на них, послать на вооруженной шлюпке вверх по Амуру офицера, с тем, что если эти слухи окажутся справедливыми, то офицеру тому постараться достигнуть селения этих русских и объявить им, что они поступают под моё начальство и обязаны нам содействовать, за что все их прежние поступки будут прощены государем.
"г) В настоящую навигацию для подкрепления моей команды, состоящей ныне из 56 человек, прислать, по крайней мере, 50 человек хорошего поведения при двух офицерах и распорядиться, чтобы к навигации 1853 года была прислана из Кронштадта в мое распоряжение одна паровая шхуна".
Донося о всём этом генерал-губернатору, я вместе с тем, в частном письме к нему, между прочим, писал:
"Долгом моим считаю предварить Вас, что, сознавая тяжкую лежащую на мне нравственную ответственность за всякое с моей стороны упущение к отстранению могущей произойти потери для России этого края, я во всяком случае решился действовать сообразно обстоятельствам и тем сведениям, которые ожидаю получить от Чихачёва и Бощняка. Надеюсь, что, при патриотической преданности Вашего превосходительства этому делу, государь император милостиво воззрит на таковые мои поступки, происходящие единственно от преданности моей и моих сотрудников к благу Отечества".
Глава четырнадцатая. Продолжение исследований
Возвращение Бошняка. — Его донесение. — Прибытие Березина. — Записка Чихачёва. — Отправление Березина в распоряжение Чихачёва. — Инструкция Березину. — Декларация 11 апреля 1852 года. — Командировка в селение Ухтре. — Начало судостроения в Приамурском крае. — Письмо Н. Н. Муравьёва от 28 декабря 1851 года. — Депеша Кашеварова. — Предписание Кашвварову от 15 апреля 1852 года. — Депеша Главному правлению Компании.
Двадцать второго марта лейтенант Бошняк совершенно больной возвратился с острова Сахалина в Николаевск и донёс мне, что, проехав по лиману до мыса Лазарева и переправившись здесь через пролив на Сахалин в селение Погоби, он направился вдоль берега на юг. Проехав этим путём около 30 вёрст, он достиг речки и гилякского селения Уанды {На современных картах река называется Венга или Уанги. (Прим. ред.)}. Отсюда, проехав по тому же направлению около 20 вёрст, он прибыл на выдающийся в море низменный и тундристый мыс Лах, к востоку от которого лежат четыре небольших озера; широта этого мыса, по его наблюдениям, 51°45 112.
Обогнув мыс Лах, он пошёл берегом, который имел от этого мыса направление на StO1/2O; проехав по берегу около 20 вёрст, Бошняк достиг селения и речки Тыке, а потом через 20 вёрст приехал к селению и реке Виахту. Северная широта Виахту оказалась 61°35. Начиная с мыса Тык, Бошняк начал встречать каменный уголь в виде разбросанных по берегу кусков; но между устьем реки Виахту и заливом Уанды он видел его в обнажённых пластах. Протока Виахту, а равно и озеро того же названия, по словам местных жителей, имеют достаточную глубину; эта местность представляется, повидимому, удобной для нагрузки судов каменным углём, а потому и заслуживает тщательного обследования, которое можно сделать во время навигации.
Из Виахту, следуя по тому же направлению, через 20 вёрст он достиг речки и селения Танги. Проехав затем еще 20 вёрст на юго-юго-восток, он достиг мыса, селения и речки Хоэ, а отсюда прибыл в селение Мгачи, расположенное при устье речки того же имени и отстоящее в 20 верстах на StO от Хоэ. Здесь ему объяснили, что самое большое количество каменного угля находится в заливе Дуэ и что его также много имеется на большой реке Тыми, на которой жили русские, что на эту реку надобно ехать по речке Мгач до её вершины, а потом перевалить через горы на речку Пуджим, впадающую в реку Тымь, и что этим путём от селения Мгач до реки Тыми не более полутора дней пути на собаках (то-есть около 50 вёрст); широта селения Мгач оказалась 51°01.
Из этого селения Бошняк отправился вдоль берега по тому же направлению и, пройдя 15 вёрст (16 км), достиг речки и селения Аркой {Современное название Арково. (Прим. ред.)}. Отсюда берег тянется по возвышенному мысу Дуэ на юго-юго-запад, образуя обширный, широко открытый к западу Дуэский залив. Следуя на юго-юго-запад около 10 вёрст, он достиг речки и селения Дуэ, расположенного к северу от мыса того же имени. Северная широта этого пункта, по наблюдениям Бошняка, 50°53. Берега залива Дуэ ровные, возвышенные и приглубые; здесь на протяжении почти 20 вёрст (21 км) вдоль берега тянутся совершенно оголённые пласты каменного угля толщиной от 1/2 до 3/4 аршина (от 0,35 до 0,53 м). Залив Дуэ, повидимому, представляет довольно изрядный рейд, по крайней мере, единственный на всем пространстве обследованного мною берега, а потому наравне с протокой Виахту требует тщательного исследования. Жители селения Дуэ говорили Бошняку, что далее к югу, близ моря, есть также каменный уголь, но что самое большое количество его находится в заливе Дуэ.
Достигнув таким образом главного месторождения каменного угля, Бошняк из селения Дуэ возвратился тем же путём в селение Мгач с тем, чтобы отправиться из этого селения на реку Тымь. Оставив в Мгаче гиляка Позвейна, у которого заболела нога, и своих утомлённых собак Бошняк на нанятой у жителей нарте с проводником и казаком отправился на восток-северо-восток вверх по реке Мгач. Проехав в этом направлении около 15 вёрст, он перевалил на вершину речки Пуджима впадающей с левой стороны в реку Тымь. Упомянутый перевал идёт на восток-северо-восток около 12 вёрст поперёк хребта, тянущегося с севера на юг вдоль Сахалина. Из истоков Пуджима Бошняк проехал по этой речке к юго-востоку и через 20 вёрст (21 км) достиг реки Тымь и селения орочон {Орочоны, или ороки, говорят тунгусским языком с примесью гилякских слов. Между ними существует предание; что они тунгусы, перекочевавшие на Сахалин из Удского края; поэтому они считают себя подданными России.}, откуда и начал исследование реки Тыми. Северная широта селения Удлек-во, расположенного на реке Тыми близ устья речки того же имени, оказалась 51°3. Река Тымь от этого пункта течёт на север и северо-северо-восток, в гористых её берегах имеются выходы пластов каменного угля. Проехав вниз по течению Тыми около 15 вёрст, Н. К. Бошняк достиг селения Тифац-во, от которого река поворачивает на северо-северо-восток; в этом направлении он проехал около 7 вёрст (7,4 км) и достиг речки и селения Итквар. На пути до него он проехал мимо озера и речки Кад, впадающей справа в реку Тымь и лежащей в двух верстах от селения Тифац-во, а также мимо речки Чид, впадающей в Тымь с той же стороны и лежащей от Када в 9 верстах (9,5 км). Орочоны в селении Итквар разъяснили ему, что русские жили около селения Чевор-во и что двое из них имели детей от своих кекгальских жён.
Из селения Итквар на протяжении около 8 вёрст река Тымь течёт на север, а далее, на протяжении около 10 вёрст — на восток. Правый берег Тыми горист, и местами на нём попадаются выходы каменного угля. Отсюда до речки Куичи, впадающей слева в Тымь на протяжении около 10 вёрст, река довольно извилиста и имеет общее направление к северу. От Куичи до селения Чхар-во, против которого лежит довольно возвышенный остров, имеющий около 4 вёрст длины, на протяжении около 15 вёрст река течёт в северо-восточном направлении. На этом участке в 7 верстах (7,4 км) от Куичи слева впадает в Тымь речка Иткар, при которой лежит селение того же имени. В 4 верстах (4,2 км) от этой речки с той же стороны в Тымь впадает речка Пачай.
В селении Чхар живут кекгальцы. Это селение довольно значительное, и северная широта его, по наблюдениям Бошняка, оказалась 51°28, а восточная долгота от С.-Петербурга около 142°48. В этом селении Н. К. Бошняк остановился на сутки, чтобы хорошенько ознакомиться с жителями и расспросить их о русских. Казак Парфентьев, сопровождавший Бошняка, знал тунгусский язык и очень хорошо понимал их.
Кекгальцы продали здесь Бошняку за 3 аршина китайки 4 листа, вырванных из часовника, и объяснили, что жившие здесь русские имели книгу. Из числа этих листов один был заглавный, на котором едва разборчивым почерком было написано: "Мы, Иван, Данила, Пётр, Сергей и Василий, высажены в аянском селении Тамари-Анива Хвостовым 17 августа 1805 года; перешли на реку Тымь в 1810 году, в то время, когда пришли в Тамари японцы". Кекгальцы при этом рассказали, что японцы начали приходить на Сахалин сначала для ловли рыбы и торговли, ныне же у них в главном селении острова Тамари-Анива и по другим селениям находятся склады риса и араки, которыми они платят за работу айнам, и что для охранения этих складов несколько японцев остаются на зимовку в этих селениях. Впрочем, как эти жители, так и все народы, обитающие на Сахалине, никакой власти — ни китайской, ни японской над собой не признают и ясака никому не платят. Точно так же кекгальцы рассказывали Бошняку, что очень давно пришли на остров и поселились на нем тунгусы с реки Уды; их называют здесь орочонами. Затем они показали Бошняку места, где жили русские. Видно было, что они помещались в трех избах и что у них были огороды. При этом жители говорили, что последний из русских, Василий, умер недавно, что русские были хорошие люди и вместе с ними ходили на рыбный и звериный промыслы; одевались русские так же, как и кекгальцы.
