Алонсо. Друзья!
Толпа. Тсс…
Алонсо. Друзья! Великий день настал!
Толпа. Ура! Ура! Да здравствует Алонсо! Тише! Наш консул! Тише! Тише!
Алонсо. Тираны свергнуты!
Толпа. Долой! Долой!
Алонсо. Наш злейший враг — Родриго-зверь — убит!
Толпа. Ура! Ура! Бей! Тише! Алонсо! Тише!
Алонсо. Герцог арестован!
Толпа. Ура! Ура! Бей! Тише! Алонсо! Тише!
Алонсо. Сьюдад в наших руках!
Толпа. Ура! Ура! Бей! Тише! Алонсо! Тише!
Алонсо. Слушай же меня, свободный народ! Я — Алонсо Энрикес, говорю тебе.
Толпа. Алонсо! Алонсо! Алонсо! Консул! Тише! Алонсо!
Алонсо. С сегодняшнего дня не будет больше господ и слуг, тиранов и рабов.
Толпа ревет.
Не будет законов, кроме законов чести!
Толпа ревет.
Каждый сам себе герцог, и нет над ним власти.
Толпа. Алонсо! Наш консул! Консул! Консул! Консул!
Алонсо. Не надо консулов. Не надо вождей. Нет вождей над нами!
Толпа. Долой консулов! Не надо консулов! Да здравствует Алонсо! Консул! Консул!
Алонсо. Друзья! Берите все, что принадлежит тиранам. Оно — ваше.
Толпа ревет.
Но не надо убийств! Довольно крови! Арестуйте, но не убивайте. Отнимайте, но не грабьте.
Толпа молчит.
Пусть закон чести будет для вас единственным законом. Не крадите и не убивайте.
Толпа. Смерть! Бей! Смерть!
Алонсо. Друзья! Уж скоро утро. Мы выиграли сраженье. Расходитесь по домам.
Толпа ропщет.
Я, Алонсо Энрикес, ваш первый консул, приказываю вам!
Толпа. Мы не хотим! Алонсо! Долой Алонсо! Не надо консулов! Да здравствует Алонсо! Алонсо! Консул! Долой консулов!
Ропот растет.
Алонсо. Друзья!
Толпа. Тише! Тише! Алонсо! Не нужно консулов! Не надо законов! Долой! Долой!
Алонсо. Друзья! Будь по-вашему. Сегодняшняя ночь — ночь веселья! Идем и откроем все погреба. Все на улицу! Пусть все веселятся!
Толпа. Ура, ура! Да здравствует Алонсо-консул! Наш консул! Герцог! Наш герцог! Пей! Смерть! Бей! Пей! Алонсо! Консул! Да здравствует Алонсо! Пей! Нет законов! Герцогский погреб! Смерть! Бей! Вино! Нет законов!
Толпа разбегается, унося Алонсо.
Занавес.
АКТ ШЕСТОЙ
Тронный зал. Фабио, Ортуньо. Вбегает Кастаньо.
Кастаньо. Где Алонсо!
Фабио. Что случилось?
Кастаньо. Один черт знает, что делается на улице! Толпа подожгла дом Родриго и живьем жарит его детей.
Фабио. О господи!
Кастаньо. Я пробовал убеждать их — какое! В доме кричат дети, а они — смеются.
Фабио. Весь город горит!
Кастаньо. И весь город пьян.
Хинес (вбегая). Алонсо!
Все. Что? Что?
Хинес. Я ничего не могу сделать с ними! Грабят казну!
Ортуньо. Что делать? Законов нет!
Фабио. Кроме законов чести!
Ортуньо (насмешливо). Кроме законов чести!
Хинес. Всюду убийства, крики, плач! На улицах насилуют женщин!
Ортуньо. Законы чести!
Фабио. Мы сделали все, что могли!
Хинес. Где Алонсо?
Ортуньо. Алонсо — изменник!
Фaбио. Ортуньо!
Ортуньо. Кто виноват во всем? Кто первый нарушил клятву? Алонсо! Не будет убийств, не будет крови! А кто убил Родриго? Не будет вождей! А кто стал консулом? Алонсо — изменник. Он первый нарушил законы чести.
Фабио. Где он?
Ортуньо. Что ж вы хотите от народа, если его вождь — негодяй!
Кастаньо. Где Алонсо?
Ортуньо. Алонсо — клятвопреступник! Я говорю это, я, который первый принял его сторону. Вы сомневались, я поверил. Глупец! Я думал, что он честный человек. Законы чести. Суток не прошло — что сталось с нашей клятвой?
Хинес. Где Алонсо?
Алонсо (входит. Он в бархатном камзоле). В чем дело?
Все бросаются к нему, кроме Ортуньо.
Фабио. Алонсо! Город горит!
Хинес. Повсюду грабежи!
Кастаньо. Все пьяны!
Фабио. Насилья!
Кастаньо. Убийства!
Хинес. Казна разграблена!
Фабио. Море крови!
Алонсо. Прекрасно!
Фабио. Что прекрасно?
Алонсо. Я любуюсь на вас. Прекрасно, друзья мои! (Наступает на них.) Зачем вы явились сюда? Зачем? Что, я слеп и глух, что, не вижу пожаров и не слышу криков? Что вы тут делаете, когда ваше место на улице, в толпе, в огне, среди убийств? Сбежались, как младенцы к няньке, и хватаются за ее юбку. Прочь! На улицу! Тушите пожары, останавливайте грабежи, спасайте беззащитных! Смотрите, что стало с восстанием. Кровь, кровь и кровь! А кто виноват? Вы! Вы начали мятеж, а теперь бросаете!
Разбойники мнутся.
Ну! Что же вы стоите?
Хинес. Не мы первые убили!
Кастаньо. Мы не виновны.
Фабио. Мы круглые сутки на улице.
Хинес. Мы устали.
Алонсо. Устали? Кто смеет говорить в такой день об усталости? Прочь, негодяи, на улицу! Вы мне клялись! Ну!
Все расходятся. Остается Ортуньо.
Ты что здесь?
Ортуньо. Я не пойду.
Алонсо. Это почему?
Ортуньо. Я не пойду участвовать в бесчестии!
Алонсо. Иди.
Ортуньо. Нет.
Алонсо. Ты клялся повиноваться мне!
Ортуньо. А кто клялся, что не будет убийств, и кто убил Родриго?
Алонсо. Вы убили!
Ортуньо. Ложь! Ты виноват! Ты один! Ты оплевал законы чести.
Алонсо. Лжешь.
Ортуньо. Мы весь день и всю ночь бегали по улицам, а ты прохаживался во дворце и выбирал одежды. Ты негодяй!
Алонсо. Ортуньо!
Ортуньо. Где Хасинта?
Алонсо. Почем мне знать?
Ортуньо. Не притворяйся! Хасинта ушла из дому. Она пошла к тебе. Она тут! Да? Да?
Алонсо. А если так?
Ортуньо. А если так, то я скажу тебе, что ты вор, грабитель и негодяй. Ты бесчестный человек, консул в бархатном камзоле! В первый же день своей власти, когда город горит и народ гибнет, ты обесчестил жену друга… Ты вор, консул!..
Алонсо. Дальше.
Ортуньо. А дальше вот. (Обнажает шпагу.) Здесь, на этом месте, ты ответишь мне! Защищайся!
Алонсо смеется.
Защищайся!
Алонсо. Консул не скрещивает шпаги со сволочью.
Ортуньо. Тебе уж непристойно драться с разбойником? Каменотес! Защищайся, или я проткну тебя, как кошку.
Алонсо. Эй, сюда!
Вбегают солдаты.
Обезоружить негодяя! Он покушается на жизнь консула!
Солдаты бросаются на Ортуньо.
Ортуньо. Стойте, собаки, если вам дорога…
Дерутся. Солдаты обезоруживают Ортуньо.
Хасинта!
Алонсо. Эй! Отвести его в подвал!
Ортуньо. О негодяй!
Его уводят.
Алонсо (один). Только мне не хватало, чтобы сражался со всяким сбродом! Сброд! А разве сам ты не тот же сброд, Алонсо? Кто бы принял меня сейчас за каменотеса? Я похож на самого чистокровного принца! Алонсо Энрикес, первый Сьюдадский консул! А я клялся, что вождей не будет! Но разве я мог отказаться, когда народ… Они бы убили меня. Все равно, это только на время. Я откажусь от власти. Да и сейчас власти нет, я консул только на словах. Законов нет и не будет. (Прохаживается. Останавливается перед опрокинутым троном.)
Вчера, когда мы ворвались во дворец, Филипп бросился к этому трону. Он думал, что трон спасет его. Мы опрокинули его вместе с троном. А вы молчали, предки, и молчите сейчас. Ну да, вам все равно. Вы отсидели на троне свое время. Дайте посидеть другим… Что говорю? Другим? Никто не будет сидеть больше на троне! Пусть лежит опрокинутый. (Пауза.)
Эй, предки, герцоги. Хотите, я наступлю ногой на ваш трон? Каменотес наступит на него. А хотите, я сяду на ваш трон? (Подымает трон.) Уж раз я сидел на нем, и ничего… молния не убила. (Садится.) Приятно сидеть на троне. Если б только я захотел, я бы всю жизнь сидел здесь. (Смеется.) Хорошо, думаю, быть герцогом. Делать добро и зло, что хочешь. Сделать нищую графиней и графиню — нищей. Быть вне закона. Можно сделать столько добра и столько зла. Идти по улице и видеть, как все на тебя оборачиваются. Если б только я захотел… Кто помешает мне? Уж не вы ли, предки? Или народ? Народ — стадо. Их надо бы в клетку. И я — укротитель. Укротитель зверей. Жутко, но хорошо быть укротителем. (Обрывает себя.) Что я болтаю… Я где-то слышал уже это… Кто говорил так? Не могу вспомнить… (Соскакивает с трона.)
