— Он на себя наговаривает, — сказала Зинаида. — Хвастается!
— Посмотрим, — проговорил Утерин, листая бумаги. — Вот заключение медицинской экспертизы… Спустя 1 час 40 минут после происшествия… Сильная степень алкогольного опьянения.
— Он не мог много выпить!
— Стакана два водки или коньяку, не меньше!
— Но ведь как он сбил, никто не видел! Это кто-то другой, а вы сваливаете на него!
Утерин в первый раз усмехнулся.
— Вот показания свидетелей: таксист Мамедов, автомашина 13-77 ММТ. Следовал за «Москвичом» Макарцева на расстоянии ста метров. Видел, что произошло, и из ближайшего автомата позвонил в милицию. После этого патрульную машину направили в погоню. Шофер уборочной машины 91-54 МОР Окунь двигался по левой стороне навстречу… Акт дорожного происшествия… Превышение скорости до 95 километров в час. На правом крыле и капоте «Москвича» следы ударов, кровь.
— А те двое? — она замялась, не зная как их назвать и как спросить. — Они… что?
— Как раз принес заключение патологоанатома. Вскрытие показало у обоих наличие алкоголя в крови — в средней степени.
— Значит, они сами виноваты!
— Больше того, они переходили улицу в неположенном месте.
— Вот видите, я же говорю! Сами и поплатились…
— Сами-то сами, — Утерин почесал затылок. — Это смягчает вину вашего сына. Но много остается. Пьяный за рулем — раз. Превышение скорости — два. Оба пострадавших со смертельных исходом — три. Не остановился, чтобы оказать помощь, — четыре… Решать будет суд…
— Суд? Подождите, — глаза Зинаиды Андреевны наполнились слезами, и вся ее твердость рухнула. — Объясните, что я должна сделать, чтобы суда не было?
Утерин смотрел на нее внимательно. Вопрос можно было понимать по-разному, но сама постановка его свидетельствовала о том, что его собеседница имела определенные возможности.
— Таких советов давать не могу. Лучше вам самой решить этот вопрос.
— Я должна посоветоваться с мужем. Но он сейчас в больнице. Вы знаете, кто он?
— Знаю. Это узнать нетрудно.
— Я тоже так думаю… Скажите, а могу я увидеть сына?
— Вы просите свидания?
— Да, да! Свидание!
Утерин тщательно погасил сигарету о каблук ботинка, бросил в корзину для бумаги, медленно поднялся, дело положил в сейф, запер его и вышел. Зинаида успела наплакаться, вытереть слезы и тщательно привести себя в порядок. Только глаза остались вспухшими и красными. Еще никогда она не чувствовала себя такой старой.
— Учитывая, что вы — жена Макарцева, свидание разрешили, — произнес Владимир Кузьмич с порога, — но ваш сын отказался.
— Не может быть! — воскликнула Зинаида Андреевна, пораженная этим больше, чем всем предыдущим. — Неправда!
— Если хотите, — сухо сказал Утерин, — можем привести его.
— Насильно? Нет уж!.. Я могу быть свободна?
Она гордо поднялась.
— Я отмечу ваш пропуск.
Утерин глянул на часы, проставил время и расписался. Он посмотрел вслед Макарцевой. «Самых красивых женщин отбирает для себя начальство», — промелькнуло у него. Но зависти в этой мысли не было.
Зинаида вышла из ворот, не чуя под собой ног, остановилась, не зная куда двигаться, что предпринять, к кому обратиться. Второй удар, после инфаркта Игоря, обрушился на нее. Но мужу она ничего не скажет. Она будет бороться сама.
Игорь Иванович болен, но с его положением не могут не посчитаться. Она не имеет права расслабиться, позволить несчастью взять власть над ее нервами. Она будет рассуждать, как обычно делает Гарик, начиная с основного, а не второстепенного, и действовать так, будто это не ее сын, а чужой, будто это лишь ее общественный долг — спасти ребенка, попавшего в беду. Придумав эти слова — общественный долг, она решительно подошла к машине. Двоенинов безмятежно подремывал за рулем. Он вложил руки в рукава, чтобы не стыли, и добирал невзятое у сна ночью.
— Я не поеду, Лешенька. Мне рядом. Можешь быть свободен…
— Понял. А тут, на Петровке, случилось что?
— Общественные дела, — она беззаботно усмехнулась. — Поезжай в редакцию.
Было утро, светлое и веселое. Начинался рабочий день, мимо нее спешили люди, на ходу переговариваясь. Из подъездов выкатывались коляски. Все вокруг знали куда они идут, что и зачем делают. Зинаида Андреевна, уже решив действовать, все еще, однако, судорожно пыталась направить мысли по одному руслу. Но они растекались, а выползала другая, ненужная, отчаянная: что же теперь будет? Эта мысль только сбивала, мешала другим, создавала в душе панику.
Ей нужен квалифицированный советчик. Не приятельница, которая станет ахать, а после обзвонит всех знакомых: «Слыхали, а у Макарцевых-то сын!..» Юрист, вот кто необходим! Надо немедленно разыскать Кореня.
Самуил Аронович Корень, один из заместителей председателя Московской городской коллегии адвокатов, был старинным другом ее первого мужа. Посадили их в одно время. После реабилитации он звонил Зинаиде несколько раз, был готов поддержать старые дружеские связи, но ей не хотелось воспоминаний о первом муже, да и положение Игоря Ивановича обязывало думать об уровне знакомств. Теперь, раздобыв несколько двухкопеечных монет, она дозвонилась до Самуила Ароновнча без особого труда. Корень искренне, как ей показалось, обрадовался, начал расспрашивать о жизни. Но узнав, что у нее дело, сказал, что ждет ее немедленно.
Макарцева остановила такси у старого, обшарпанного особняка, вошла не раздеваясь в комнату, забитую столами и людьми, и сразу отыскала грузного и сутулого Кореня. Он поднялся ей навстречу, обнял ее и по-старому поцеловал в обе щеки, а после усадил на стул в сторонке и попросил чуток подождать. Самуил Аронович постарел, лысина расползлась во все стороны, синеватые щеки с красными прожилками и дряблый подбородок обвисли, черный костюм, обсыпанный перхотью и пеплом, не сидел на нем, а висел. Зинаида Андреевна подумала, что у него плохо работают почки, да и сердце плохо тянет. Евреи раньше созревают и раньше старятся. Это касается не только женщин, но, как ни странно, и мужчин. Она удивилась, что думает сейчас не о Бобочке, но так уж плавали мысли, не подчиняясь ей.
— Ну, теперь я весь ваш, мадам! — отряхивая пиджак от пепла, галантно произнес Самуил Аронович. — Надеюсь, Зиночка, ваш муж не собирается с вами разводиться?
В свое время Корень, по просьбе Флейтмана, быстро провел через суд его развод с Зинаидой. Шуток она сейчас воспринимать не могла и оглянулась, не слышит ли кто.
— Не беспокойтесь, — он прикоснулся корявыми пальцами к ее плечу. — Здесь каждый занят своим делом…
— Бобочка сбил двоих, — сразу выпалила она. — Насмерть…
Зинаида Андреевна стиснула рот, чтобы сдержаться, но слезы полились, будто прорвало. Вынула платок, мокрый. Корень, не утешая, подождал немного.
— Он совершеннолетний? Права есть? На своей машине? Трезвый? Скорость?
Вопросы сыпались один за другим, она только мотала головой, соглашаясь или отрицая.
— Не остановился?.. Ну, это не самая страшная оплошность! Что? Он делал неверные шаги один за другим, один другого хуже! Это естественно в его положении… Где он был до этого? С кем? Что делал?.. Как — вы еще ничего не знаете?! Ладно, все это мы сможем выяснить. Но факт остается!.. Нельзя на него все валить — он мальчишка! Был бы старше — сообразил: раз уж это случилось, надо бросить машину и бежать. Да! Позвонить в ГАИ и сказать, что машину угнали. Еще неизвестно, доказали бы или нет… Кстати, а что муж, Зиночка?
Она объяснила ситуацию. Самуил Аронович схватился за голову.
— Зачем вы приехали ко мне? Допустим, я найду самого лучшего адвоката… Шансов никаких.
— Что же делать? — едва слышно произнесла она.
— Ищите каналы. Но без мужа вы не обойдетесь. Попробуйте, конечно, хотя маловероятно. Но не падайте духом, делайте все от вас зависящее…
— Что от меня зависит? Что?
— В любом случае, надо познакомиться с семьями погибших. Придется как следует помочь, делать все, что они пожелают. Сколько у вас в запасе денег?
— На книжке тысячи полторы, не больше.
— Так мало?!
— Да мы никогда не копим, а расходов много…
— Придется вещи подбросить этим семьям. Ведь жены будут давать показания!
— Как же я их найду?
— Дело еще в МУРе? Какой инспектор им занимается? Попытаюсь узнать. Позвоните мне… Я даже не сказал вам ни одного комплимента. Такая стала жизнь — прямо сумасшедший дом. Встречаемся, когда что-то случилось, а без дела никто никому не нужен. У меня, поверите, даже родственников не осталось. То есть они живы, но встречаемся, когда кто-нибудь умрет. Может, на том свете соберемся? Ну, не падайте духом, Зиночка!
Выйдя, она взглянула на часики на руке. Пора в Кремлевку. Не появись она там вовремя, Игорь заволнуется. Она поискала такси и поехала на Рублевское шоссе, дав зарок улыбаться как ни в чем не бывало. Из холла, еще не поднявшись в палату, она позвонила в гараж и вызвала машину.
