— Чу! — торжественно воскликнул Корж. — Слышу знакомый мотор работы гениального Куницына…
Минут через пять в гостиную вошел потерпевший автомобильную катастрофу капитан уголовного розыска Кочетков — свежий, бодрый, подтянутый, совсем отдаленно похожий на того человека, который в горестной позе сидел в служебном кабинете Коржа. Войдя в комнату, он сразу же повел себя свободно, уверенно и так просто, словно бывал в этом доме раньше.
— Добрый вечер, друзья! — поздоровался Кочетков и безошибочно пошел к хозяйке, чтобы ей первой пожать руку.
— Рад с вами познакомиться.
Разглядывая капитана уголовного розыска, хозяйка дома откинулась, как бы пораженная его бравостью и красотой, округлив глаза зеленого бутылочного цвета, глядела на него изумленно — так была поражена!
— Да вы просто красавец, капитан! — еле слышно выдохнула Маргарита Сергеевна и бережно взяла Кочеткова под руку. — Я хочу, чтобы вы сидели со мной, Владимир Лукич… Вы разрешите мне сесть с вами, капитан? Ах, какая у вас сильная рука!
Еще минут через десять на столе горели не четыре, а двенадцать толстых свечей, звенел хрусталь с серебром, хлопали пробки из бутылок с шампанским, слышался смех и говор. Капитан уголовного розыска Кочетков сидел между хозяйкой дома и красавицей Верой, которая неотрывно смотрела ему в глаза и молчала. На противоположном конце стола сидел Станислав Иванович Корж, держал в руках рюмку с рижским бальзамом и усмехался уголками губ, точно знаменитая Монна Лиза. Единственный из всех гостей он был не в пиджаке, а в распахнутой на груди тенниске; единственный из всех он сидел за столом в мягких домашних тапочках. Было весело, непринужденно, интеллигентно и не очень шумно, как в хорошо поставленном доме, когда гости собираются чествовать младенца, который посапывает в кружевном одеяльце. За столом сидела дружная, во всем согласная, спаянная несколькими годами преступлений компания.
— Я хочу произнести тост, — негромко, но так, что сразу стало тихо, сказал Корж. — Я, как всегда, буду короток, друзья мои… Думаю, что нам надо выпить за нашего нового друга Владимира Кочеткова! Будь здоров, Владимир! Живи долго и хорошо! А мы… — Он обвел глазами сверкающий стол. — А мы — твои друзья!
Капитан Кочетков пьянел медленно, но верно: сначала смущенно прятал глаза в стол, потом, продолжая робеть, осторожно заговорил с Верой, и лицо его понемногу повеселело. После пятой рюмки коньяку он расстегнул пиджак, а потом распустил галстук, и его соседка слева — хозяйка дома — засмеялась добродушным густым смехом.
— А вы молодец, капитан! — прошептала она на ухо Кочеткову. — Мы никогда не забудем вашу услугу с увольнением этого молокососа Спирина… Ах, какой вы молодец!
Она незаметно для других похлопала в ладоши.
— На вид вы добрый человек, а ведь накатали акт на пять страниц, как трезвенник Спирин был задержан за пьяное хулиганство. Я надеюсь, что мы очень подружимся с вами, Владимир!
С другой стороны капитана Кочеткова обнимала за шею тонкими руками Вера, глядела ему просительно в глаза и шептала: «Уйдем от них! Уйдем, прошу тебя!»
Когда капитан Кочетков, чуть пошатываясь, вместе с Верой под веселые крики гостей двинулся к выходу из гостиной, старший механик Алексей Алексеевич Никольский догнал его, обнял нежно за плечи, шепнул:
— Куда ты без денег, приятель? — и сунул в карман пиджака капитана двести рублей.
После ухода Кочеткова и Веры за столом несколько длинных секунд стояла выжидательная напряженная тишина, потом в ней раздался неожиданно хриплый, испуганно-панический голос механика Никольского:
— Пропали мы, корешки! Этот цуцик Одинцова не достанет: слишком легкий на подъем… Ох, боюсь, что Одинец нас уже наколол!
— Молчи! — во все горло крикнул Корж и вцепился руками в туго накрахмаленную скатерть. — Молчи, трус! Молчи, скотина неграмотная!
Следующим утром возле загородной дачи, принадлежащей якобы матери Маргариты Сергеевны Петелиной, затаившись в тени кустов, кого-то поджидал капитан милиции Кочетков. Вера, которую он проводил сюда ночью, видимо, спала. Было тихо. Звенели пичужки, серебряное поднималось за деревьями солнце. Специально много выпивший вчера вечером капитан Кочетков на самом деле на вечеринке не был пьян, так как принял пилюли от опьянения. Сейчас он был свеж и бодр, по-утреннему улыбался солнцу и голосам птиц и к чему-то прислушивался.
Но вот раздался негромкий свист, и секунд через двадцать-тридцать из густых ветвей возник младший лейтенант Спирин, выдававший себя за водителя, недавно демобилизованного из армии… Он осторожно приблизился к Кочеткову, но тот освобождающе махнул рукой:
— Надо брать и ее. Корж поймал девчонку давно на воровстве косынок в студенческой раздевалке… Вера ненавидит его и в конце концов даст правдивые показания…
Они переглянулись, подмигнули озорно друг другу, но затем сделались серьезными.
— Ну, что же, гражданин Корж, — негромко произнес Кочетков, — пожалуйте бриться, ваше воровское степенство!
Опубликовано в журнале «Человек и закон» № 3–4 1972 г.
Рисунки И. УРМАНЧЕ
