Поворот к сельскому хозяйству возник у него в душе однажды в такси. Он, тогда еще девятиклассник-хорошист, ехал с папой и стиральной машиной из магазина. Его отец и шофер беседовали о низких надоях, плохих урожаях и безобразном хранении. Тогда о сельском хозяйстве и безобразном хранении говорили все: в очередях, в бане, в театре, на вечеринках. Все поголовно знали, как сельское хозяйство спасти, и не спасали. Но вот шофер такси — мужик, видать, битый, надевший на себя «Волгу» с клеточками, как рак-отшельник раковину, — сказал в тоске, что сельское хозяйство у нас может наладить только волшебник.
Именно эти слова запали Аркадию в душу. Он принялся думать.
Первое, что он придумал, — не плуг-лебедку, не безразмерную борону, а теплицы на плоских крышах новостроек. По его разумению, следовало лишь покрыть новостройки стеклом, придав им, конечно, замечательные архитектурные формы, и все готово: выращивай под стеклом огурцы, тюльпаны и помидоры. Даровое тепло, вода, телефон, лифт. Пищевые отходы из квартир жильцов дома пойдут для приготовления компостов. Один микрорайон даст тысячи тонн продукции и цветов.
Борьба со спекулянтами!
Образ города меняется к лучшему. Идешь вечером, а на каждой бывшей жалкой пятиэтажке и девятиэтажке, даже на домах башенного типа — светящийся хрустальный чертог. В сумерках все это кажется волшебным градом.
Никто, даже сопливые гитаристы из подворотен, не мусорит — стыдятся. И песни поют хорошие. Теплицы на крышах! Кстати, не обязательно только на плоских.
Аркадий промечтал все в подробностях. Поделился с Дебелой Ольгой. Послал проект в «Технику — молодежи». Из журнала ему прислали одобрительное письмо. Ольга заявила, что познакомилась у подруги с высоким курсантом.
Дальше он изобрел строительный элемент, похожий на галстук «кис-кис», — для безрастворного возведения хранилищ сельскохозяйственной продукции. Элемент позволял участвовать в стройке только людям сознательным и совестливым — он не укладывался в кривые стены.
Из любимого журнала пришло второе одобрительное письмо. Дебелая Ольга вышла замуж за курсанта.
И! В одном из номеров «Техники — молодежи» Аркадий вдруг увидел молодежный проект реконструкции уголка Москвы в центре. На этом проекте на крышах были сады-теплицы. Его фамилии среди авторов не было.
Он хотел послать в журнал гневный протест, но вспомнил, кстати, что еще у царицы Хатшепсут в XXI веке до нашей эры был заупокойный храм с садами на крыше. (Зодчий Сенмут.)
Тут Аркадий отвлекся на аттестат зрелости и на поступление в электротехнический институт.
Потом он спроектировал движитель для авиетки — виброкрыло. Потом грузовую линию для транспортировки пресной воды в засушливые районы из мест их сброса в Ледовитый океан. Транспортировка осуществлялась дирижаблями, похожими на плоские чемоданы, поставленные на попа. Собственно, дирижабли эти были несущими груз парусами. Двигались они по тросу. В сильный ветер на этих парусах автоматически брались рифы, в бурю паруса убирались совсем. Ветер сам приводил в движение компрессор, загоняющий гелий в баллоны.
Плыли дирижабли один за другим бесконечной сверкающей чередой, громадные и бесшумные, несли воду в Аральское море. Нравились Аркадию и Аральское море, и терпеливые аральские рыбаки.
Обратно дирижабли могли тащить песок, щебень, бетонные конструкции для нужд строительства в Заполярье. Канатную дорогу можно было с легкостью переносить на другое место теми же дирижаблями.
Аркадий послал проект на выставку «Творчество молодых». Ему прислали красивый диплом — «За смелость».
Его друзья в студенческом НТО говорили, что проект сложен, перенасыщен автоматикой и электроникой. На что он отвечал: «А вот у буржуев на Западе при их неромантическом мышлении давно уже и успешно функционируют полностью автоматизированные и компьютеризованные молочно-товарные комплексы, где буренки гольштино-фризской породы получают от механизмов рацион исключительно по индивидуальным потребностям их драгоценного организма, а также с учетом их вкусовых капризов. Если запах фиалки способствует, то — пожалуйста. Если музыка Паулса, то — нате вам…»
Ему говорили, что он пытается поставить себя над комсомольским коллективом. Он пожимал плечами.
Дирижаблей Аркадию хватило бы на всю его бурную в будущем жизнь.
Но! Однажды его поразил вопрос, поставленный исключительно просто, даже с насмешкой.
Откуда на островах-атоллах посреди горько-соленого теплого океана берется пресная вода?
Собственно говоря, атолл — остров искусственный, сравнить его можно с вороньим гнездом, водруженным на ветках дерева.
Как ветер в ветвях дерева, так и воды океана в ветвях и переплетениях кораллов гуляют туда-сюда. Вода в лагуне испаряется быстрее, и работает лагуна как насос день и ночь. Фильтруется сквозь коралловую толщу океанская вода. Чтобы лагуна не засаливалась, как Кара-Богаз, врываются в нее иногда — в общем, довольно часто — через проход свирепые океанские волны и промывают ее. Очень остроумное природное устройство. А пресная вода в верхнем, наносном гумусном слое острова — конденсат. Океан испаряется по всей поверхности, и среди коралловых ветвей тоже. Тут-то и улавливает его воронье гнездо. И пропитывается пресным конденсатом, как губка.
Можно создать искусственные атоллы. Из железобетонных блоков, похожих на противотанковые ежи. Подсыпку под грунт сделать сперва бутовую, затем гравиевую. И наконец плодоносный слой. Искусственные атоллы следует построить на Каспии, прежде всего вдоль Красноводского берега.
На искусственных атоллах можно капусту выращивать лучше, чем в Ленкорани. И огурцы, и помидоры, и каперсы. А под пленкой даже бананы.
«Цветы, цветы…»
За проект «Искусственный атолл» Аркадий получил грамоту.
Но стоэтажное поле! Он думал теперь о нем.
Тяжелое дело думать о стоэтажном поле. А тут еще эта птица в белых штанах и желтой майке…
Он встретил ее на следующий день после «Алых парусов» у витрины «Куда пойти учиться».
Умных возле витрины не было. Только молоденький милиционер и она. Умные давно уже выбрали путь. И милиционер выбрал — тут он откровенно на девчонку таращился и советы давал серьезные:
— Девушке хорошо в Текстильный. Или в Институт культуры.
Девчонка же так извелась, так измучилась. Ее карандашик комариком жужжал то над одним адресом, то над другим, но так ни в один и не впился. Девчонка кусала губы. Щеки ее были готовы для слез.
Аркадий случайно об ее пятку споткнулся. Девчонка оборотила к нему глазастое личико.
— Ты, Транспорт, что? Не видишь, что ли? Людей давишь.
— Извини, Надя, — сказал Аркадий, поймав на себе неодобрительный взгляд милиционера. — Ты не нервничай. Тебе вредно.
В этот момент среди прочих объявлений Аркадий увидел и такое: «Прием на курсы прикладной магии и нестандартных средств управления».
Сначала Аркадий понял это объявление как шутку. Но, присмотревшись, обнаружил, что оно напечатано типографским способом, текст его расположен скучно, чего шутники не позволили бы. От объявления так и несло подлинностью и респектабельностью. Прочитав объявление пять раз, Аркадий ощутил в себе странную способность — он приобрел вдруг некое парфюмерное видение: к примеру, от объявления о приеме в ПТУ СГЖД шел запах вроде одеколона, а на самом деле там еще общежития не было. У многих объявлений, особенно о приеме в заведения с художественным уклоном, в запахе ясно чувствовалось, что там плохо было с преподавателями, или с помещением, или директор пьет.
— Вы видите это объявление? — спросил Аркадий у милиционера.
— У меня стопроцентное зрение, — сказал милиционер.
— А ты? — спросил Аркадий девчонку.
— Ну, вижу, — ответила она в нос.
— Чего же ты не запишешь адрес?
— Ты, Транспорт, тупой, что ли? Кому это нужно? Ни покоя, ни зарплаты. Лучше в цирке работать собачкой.
Аркадий запомнил адрес, обхватил девчонку поперек тела и понес. Милиционеру Аркадий объяснил:
— Сестра моего товарища. Она чокнутая. Приближается срыв.
— А ты! А ты! — закричала девчонка. — Я брату скажу, он тебе врежет! — И укусила его за живот.
Милиционеру стало очень жалко себя. Такая хорошенькая и такая больная…
Нужный дом Аркадий нашел быстро.
Как и следовало ожидать, записывали в подвале.
Открыв крашенную суриком дверь, он оказался в неожиданно светлой комнате с толстой ковровой дорожкой красного цвета. За аккуратным столом сидела девушка с застенчивыми глазами — похожая на Надю — секретарь-машинистка.
— Спешил. Торопился. Вечернее отделение есть? — сказал Аркадий.
— Туда, — секретарша кивнула на белую дверь в стене.
Следующая комната оказалась гораздо меньше. В ней горел свет. Окно было задернуто шторой. За тяжелым столом сидел мужчина с глазами дворовой собаки, или, скажем, усталой лошади. Без галстука. В поношенном, что сразу бросалось в глаза, пиджаке. Правда, волос на голове у него было много. Мужчина потел, обмахивался газетой.
