— Я же не могу, Зиновий Ильич… К совету готовлюсь.
— О вас не может быть и речи, — рокотнуло в трубке. — Я думаю, что туда следует командировать младшего научного сотрудника Утехина.
— К сожалению, не имею возможности освободить его на три дня. Он получил ответственное задание по подготовке к совету… Да… Никак не могу.
Жебелев поднял глаза и увидел Инну Замараеву, старшего инженера двадцати шести лет, с модным зачесом на левое плечо и весьма привлекательным торсом, обтянутым с большим знанием этого тонкого искусства. Губы вот только слишком намалеваны. Но может быть, для обмена опытом это и подойдет.
— Могу выделить старшего инженера Замараеву, — сказал Жебелев и покосился на Инну.
— Замараеву? — переспросили в трубке. Затем последовало некоторое молчание, означавшее, что зам по науке безуспешно пытается представить себе старшего инженера Замараеву. — Хорошо, пусть едет Замараева. Благодарю вас, Николай Павлович.
Услышав разговор о собственной персоне, Инна нетерпеливо шевельнулась на стуле.
— Давайте списки, — сказал Жебелев. — Курочкин ими будет заниматься. А вы… — Николай Павлович усмехнулся и сделал иезуитскую паузу. Принялся для чего-то рыться в ящике стола и лишь минуты через три продолжил: — …На три дня отправитесь… представительствовать на семинаре по обмену опытом на всесоюзной выставке.
Инна Александровна похорошела от приятного румянца, пробившегося сквозь слой парфюмерии, ласково наклонила голову с орлиным носом и почувствовала, что любит Николая Павловича.
Представительствовать Инна обожала во всех видах и формах. Особенно же на таком многолюдном форуме, как совещание по обмену опытом, где соберутся со всех концов страны! Где на фоне оренбургских платков, вязаных кофточек, ширпотребовских платьев из кашемира и синих юбок Инна Замараева появится как ослепительная комета, прилетевшая из глубин Галактики.
Как прозвучит при регистрации ее титул! Представитель Всесоюзного научно-исследовательского института… старший инженер… Конечно, Москва.
Вот если бы не портила дела вульгарная фамилия — Замараева! Наградили же драгоценные родители! Выбрать что-нибудь поприличнее не догадались. Ничего, Инна все равно сменит фамилию!
А пока она научилась весьма ловко произносить собственную фамилию с таким искусным проглатыванием средней буквы, что при регистрации на совещаниях всегда писали — Замраева. Это звучало элегантно, прилично и даже с какой-то восточной таинственностью.
— Поприсутствуйте, — сказал Жебелев. — Запишите, что будут говорить. Вам, я полагаю, выступать не следует.
Это означало — «не открывайте рта». Шеф, наверное, считает, что она совершенная кретинка и с трибуны может наговорить невесть что. Не волнуйтесь, дорогой Николай Павлович, на трибуну она не полезет. Найдет место, где высказаться. В трех шагах от выставки, на проспекте, комиссионка, чуть подальше — обувной и продажа тканей. Вот там Инна и поговорит всласть и с пользой.
— Конечно, Николай Павлович, мне лучше послушать, — поспешно согласилась Инна. — Со всей страны люди приедут. Нет, я выступать не буду.
Зал выставки сиял матовым блеском плафонов, иррациональными узорами керамики. Давил сознание великолепием внедренных в практику строительства синтетических материалов и пластмасс.
Участники семинара но обмену опытом ощущали себя несколько подавленными в зале с классическими пропорциями, с распорядителем в нарукавной повязке и каменно-непроницаемыми белокурыми регистраторшами. Прибыв на выставку за час до открытия семинара, участники сбились в робкие кучки, объединенные по территориальному признаку. Те, кто не нашел земляков, одиноко, как галки на телефонных проводах, томились на разноцветных пластиковых стульях, построенных в центре зала строгим каре периода наполеоновских войн.
Появление стройной женщины в белых узорчатых чулках, в мерцающем искрами французском платье, эффектно оттенявшем округлые плечи, вызвало заметное оживление.
Женщины вспомнили, что в их родных местах еще далеко не решена проблема бытового обслуживания населения, что на страницах местной печати справедливо критикуют этих бюрократов из торгов за плохой ассортимент товаров.
Мужчины подумали, что жены их находятся за многие сотни и тысячи километров. Они вдруг ощутили веяние свободы. Элементарной, древней как мир, примитивной свободы, которая заставляет ржать жеребца, выпущенного из тесной конюшни на зеленый простор степей.
Полдюжины рослых, широкоплечих участников семинара по обмену опытом, в возрасте от двадцати пяти до пятидесяти лет, вдруг вспомнили, что им необходимо получить срочные справки и, извинившись перед собеседниками, рысью поспешили к регистрационным столам.
Наиболее расторопный из них, черноусый и рослый, оказался рядом с Инной в тот момент, когда она выполняла тщательно отрепетированный ритуал регистрации.
— Всесоюзный научно-исследовательский… Замраева.
Услышав привычную фамилию, черноусый блеснул зрачками, улыбнулся и спросил с характерным акцентом:
— Скажите, пожалуйста, вы случайно не из Баку?
Инна повернулась, оглядела черноусого с головы до ног и осталась довольна осмотром. Но в перспективных планах устройства личной жизни она твердо решила ориентироваться только на среднюю полосу страны. По ее подсчетам, в этой полосе проживало около пятидесяти миллионов представителей мужского пола. Такое количество вполне отвечало взыскательным требованиям Инны. Конечно, надо было учитывать коррективы на возраст. Но это не вносило в цифру существенных изменений, ибо отмеренный Инной в мыслях возрастной диапазон будущего избранника был достаточно широк.
Поэтому она стойко ответила симпатичному и любознательному участнику семинара, что она не из Баку, повернулась и отправилась к распорядителю с повязкой, чтобы на всякий случай известить его об участии в семинаре представителя высокого и авторитетного научного учреждения.
Семинар открылся докладом работника производственного управления министерства. Вначале докладчик назвал кучу цифр из последнего справочника ЦСУ, свидетельствующих об успехах строительства. Затем он бросил ретроспективный взгляд на весьма отдаленные времена, когда человечество еще не додумалось до широкого применения сборного железобетона, когда оно строило не по типовым проектам и не по поточной технологии. И к тому же из элементарных неиндустриальных кирпичей. Докладчик информировал собравшихся, что сохранившиеся до наших дней памятники архитектуры свидетельствуют о ярко выраженном классовом характере строительства. В те времена, заявил докладчик, строители потрафляли вкусам эксплуататоров, а также служителей культов, активно использовавших труд каменщиков, плотников и козоносов для одурманивания трудящихся масс.
Далее докладчик кратко проанализировал международное положение и развернул задачи, поставленные перед строителями на современном этапе.
После изложения задач докладчик выпил стакан воды и требовательно повысил голос:
— Однако, товарищи, в нашей работе есть еще много недостатков. Строители часто срывают сроки ввода в действие строящихся объектов, увеличивают объем незавершенного строительства. К нам в министерство густым потоком — я не боюсь этого слова — идут жалобы на низкое качество строительства жилых домов и культурно-бытовых объектов. Вот, например…
Докладчик весьма выразительно прочитал жалобу какого-то новосела, живописно, с природным юмором изложившего строительные огрехи в полученной им квартире.
Инна Замараева подумала, что, будь новосел сообразительнее, он не стал бы посылать такую высокохудожественную жалобу в министерство, чтобы ее без всякой пользы трепали на семинаре по обмену опытом. Послал бы он свое произведение в журнал «Крокодил», который обеими руками ухватился бы за такой материал. Автор получил бы гонорар, за счет его частным образом исправил недоделки строителей, и все были бы довольны.
— Но здесь, перед представительной аудиторией строителей, собравшихся на всесоюзный форум, — голос докладчика зазвенел литаврной медью, — я смело и прямо скажу, что все недостатки будут нами устранены, все недоделки будут доделаны, все пропущенные сроки наверстаны!
Докладчику вежливо похлопали, и развернулись оживленные прения.
Выступающие забирались на трибуну, доставали тексты прений, перепечатанные на машинках и заботливо привезенные в Москву. Они целиком и полностью поддерживали докладчика и сообщали об успехах своих строительных трестов, управлений, участков, комплексных бригад и отдельных «маяков» по каменным, отделочным и прочим работам.
