— Он рассказывал в шутливом тоне, но, как в народе говорят: «Вроде бы шутил, а что на душе — высказал».
— Что же оказалось на душе? — спросил он.
— Догадывайся, не маленький…
Ильхом день пробыл у жены, вернее, вечер. Пошел после похорон, а утром улетел. Увидев, как теща и Лола ухаживают за ребенком, подумал, что его сыну созданы тепличные условия, кормят по часам и минутам, купают по книжке. В другое время он возмутился бы этим, но так было тошно на душе, что он не обратил внимания, пусть делают, что хотят. Его беспокоили мысли о том, как сложатся отношения с Туриевым, если вдруг тот окажется в кресле первого секретаря обкома партии. С Нуритдином Мурадовичем все было ясно. А тут…
Но время шло, а место Мурадова оставалось незанятым. Областным комитетом партии и всей партийной организацией руководил Свиридов. Казалось кощунственным сесть в кресло, в котором сидел Мурадов. ЦК, видимо, учитывал такие настроения и не спешил с назначением нового первого секретаря. Но, как бы долго ни продолжалось это время, ему все равно суждено было кончиться. Уже перед началом хлопкоуборочной кампании состоялся пленум обкома партии. В его работе принял участие отраслевой секретарь ЦК. Он и представил членам обкома партии нового секретаря. Им был бывший в одной из областей республики секретарем по сельскому хозяйству Халик Абдукаримов. Представляя его участникам пленума, секретарь ЦК отметил, что «он — товарищ опытный, окончил три вуза, в том числе сельскохозяйственный, фронтовик». Когда предоставили слово самому Абдукаримову, оказалось, что у него негромкий голос, говорит он не спеша, речь образная. Он поблагодарил товарищей за оказанное ему высокое доверие и выразил надежду, что вместе с ними он сделает все необходимое, чтобы оправдать его.
В тот день, когда Ильхом находился в Ташкенте, в район прибыла автоколонна с ядохимикатами. И Разыков широко организовал работу по борьбе с вредителями хлопчатника, выпросив у своего друга, командира авиаотряда, четыре самолета. Они обрабатывали поля, лежавшие вдали от населенных пунктов, а близлежащие были отданы ручным аппаратам и ОДН, чтобы исключить вероятность отравления людей и скота. Ильхом был доволен вторым секретарем, казалось, Ахмат-ака читал его собственные мысли…
Спустя несколько дней после пленума в Чулиабад приехали Абдукаримов со Свиридовым. Он пригласил Ильхома в свою машину и попросил показать хлопковые плантации района, да и вообще — весь район, но в первую очередь, конечно, хлопчатник. Целый день он пробыл в районе, а под вечер все они заехали в сад колхоза «Аланга» передохнуть часок.
Сад колхоза занимал огромную площадь и до недавнего прошлого казался запущенным. Как бы ни старались садоводы, он продолжал оставаться таким, пыльным и неуютным. Не было воды. Ну, а когда расширили канал «Занг» и повели его дальше в степь, под самые отроги Кугитанга, то трасса его рассекла сад надвое. И сад преобразился. Под деревьями запетляли арыки с зеленой травкой по берегам, после каждого «афганца» садовники смывали пыль с крон яблонь, груш, урюка, вишен и виноградников. Для этого они поставили насос на берегу канала. По берегам канала высадили плакучие ивы, в нескольких местах прямо над водой возвели легкие навесы с ажурными перилами. Там поставили чорпаи и открыли чайхану. Теперь сюда по вечерам приходят старики и молодые, чтобы за чашкой чая послушать радио, посмотреть телевизор и просто поболтать о своих делах.
Наступал вечер, солнце, отгороженное от навеса стеной ив, поливало отроги Байсун-тау киноварью заката. Над водой жара почти не ощущалась, дыханье канала освежало. Уракджан, пригласивший Ильхома и его гостей, оставил их одних.
— Ну, как, — спросил Абдукаримов, — даст район нынче пятьдесят тысяч тонн хлопка?
— Не дадим, Халик-ака, — признался Ильхом. — Я не буду оперировать цифрами и прочими выкладками, вы сегодня все видели сами, просто знаю, что обязательства не осилим, чувствую. Так зачем же обманывать вас и… себя?! Обещая что-то, я обязан исходить из реальных обстоятельств. Если чулиабадцы сумеют дать плановых сорок две тысячи тонн, можно считать, что они сделали все возможное и… невозможное!
— Спасибо за откровенность, — поблагодарил Абдукаримов.
— Но наш район, — сказал Ильхом, — с его большими плантациями хлопчатника — настоящий полигон для испытаний инженерной мысли. Здесь можно более эффективно использовать технику, перевести все хлопководство на комплексную механизацию. Иначе тут и нельзя, Халик-ака. Если мы хотим чего-либо добиться завтра и впредь, мы сделаем это, только опираясь на мощь техники. Людей, сами знаете, у нас не шибко, так что нам волей-неволей придется этим заняться вплотную.
— А что намечаете в перспективе? — спросил Абдукаримов.
— Планов достаточно, — ответил Ильхом. — Сейчас у нас средняя урожайность хлопка примерно двадцать восемь центнеров при плане двадцать четыре. Однако в районе немало бригад, которые получают по пятьдесят центнеров. Та же бригада Атамурада Худайназарова… Сегодня она объединяет целое отделение, состояние хлопчатника в ней, пожалуй, лучшее в районе, так что они дадут по сорок пять. Если бы нам удалось довести среднюю урожайность хотя бы до сорока центнеров, то Чулиабад смог бы производить восемьдесят тысяч тонн.
— Я заметил, что в районе очень много пустующей земли, причем вдоль каналов и оросителей, — сказал Абдукаримов. — Надо подумать, как ввести ее в севооборот. Мы не можем позволить себе такую роскошь, когда земля рядом с водой бесплодна, нам же приходится затрачивать миллионы на освоение новых.
— Думаем и над этой проблемой, — доложил Ильхом. — С осени начнем приводить эти площади в порядок. Будем выращивать зерно и кукурузу на зерно. Животноводство в районе слабенькое, даже собственные нужды в мясе и молоке не обеспечивает. Хотим резко увеличить поголовье общественного стада и повысить его продуктивность. А пока, конечно, сделать все возможное, чтобы выполнить задания нынешнего года.
— Хорошо, но учтите, товарищ секретарь, — сказал Абдукаримов, — потенциальные возможности района очень большие, и мы, то есть обком партии, не позволим, чтобы они оставались неиспользованными. Генеральная линия нашей партии, как было отмечено на последнем съезде, направлена на то, чтобы полностью удовлетворить потребности народа во всех продуктах питания. Наша область — благодатный край. Такого солнца, как здесь, нигде в республике нет. Воды… Смотрите сколько ее течет в Амударье! Мы, наверно, обратимся в ЦК, чтобы нам помогли трубами, построим маленькие насосные станции, и они по трубам будут подавать воду на поля вашего района. Потом… мне не понравился пейзаж Чулиабада, если откровенно. Одни хлопковые поля
