согласиться на предложение хозяина. Тот достал горошинку опиума и растворил в чае. Махмуд-бек
решительно залпом выпил это своеобразное снотворное.
- Нам ехать? - спросил Адхам.
- Подождите пока, - сказал Махмуд-бек.
- Хорошо, господин, - отвернувшись в сторону, глухо бросил Адхам и вышел из комнаты.
Из-за Махмуд-бека спать никто не ложился. Он долго растирал ногу, пытаясь успокоить боль.
- Попробуйте закрыть глаза... - посоветовал Акбар. - Сейчас должны уснуть.
- Не привыкну... к опиуму? - слабо улыбнулся Махмуд-бек.
- Так сразу не привыкают. . - серьезно ответил хозяин.
Он накрыл гостя одеялом и тоже вышел из комнаты. Махмуд-бек окунулся в странный плотный туман.
Этот туман наползал, обволакивал, мягко касался лица, нес непонятные, фантастические сны.
Вырастали чудовища. У них были теплые лохматые лапы. Чудовища, словно заигрывая, дотрагивались
до него лапами нежно, осторожно. И от этих прикосновений Махмуд-бек заснул. Сон был недолгим, но он
почувствовал себя бодрее. Боль немного успокоилась.
- Я позову японца... - решил хозяин.
Махмуд-бек взглянул на него и, соглашаясь, кивнул:
- Да... Без японца не обойтись. Я могу застрять у вас надолго.
- Вот и хорошо...
Хозяин хотел шагнуть к двери, но Махмуд-бек его остановил:
- Подождите... Мы вместе пойдем к японцу.
Осторожно ступая на больную ногу, Махмуд-бек двинулся по комнате. У шкафчика, в дверцах которого
поблескивали небольшие зеркальца, он остановился. Худое, небритое лицо... Колючая щетина скрывала
острые скулы. Глаза ввалились.
Как же он выглядел вчера, до этого короткого тяжелого сна? Махмуд-бек провел по щетине, невольно
усмехнулся.
От зеркал, по дверцам, отходили лучи: аляповатые листочки. Видно местный художник старался
угодить богатому хозяину, разрисовав старательно шкафчик, не жалея самых ярких красок. Усталое,
небритое лицо в этом диковатом обрамлении было немного смешным.
- Вы так щедро нас угощаете, дорогой Акбар. А вид у меня страшноватый...
- Пройдет, - успокоил хозяин. - Пройдет. Японец все сделает. Он умеет и ноги резать. Одного от
Джанибека привозили. Японец хорошо резал. Тот живой остался. С деревянной ногой теперь.
Неприятный холодок пополз по спине. Махмуд-бек еще ни разу серьезно не задумывался над
причиной болезни. Что с ногой? В который раз уже боль дает о себе знать так резко? Неужели гангрена?
- Японец все сделает. . - продолжал слишком откровенно и грубо успокаивать Акбар. - Только лежать
долго надо.
Лежать... Махмуд-бек качнул головой. Тогда он останется лежать в горах навсегда. Через несколько
дней братья Асимовы вернутся в Гульташ. Расправиться с больным человеком они смогут в считанные
минуты.
Лежать Махмуд-бек не имеет права. Надо немедленно возвращаться вниз, в город. Надо уточнить
расположение банды Джанибека и возвращаться. Любым путем. А сейчас так хотелось самому
послушать радио.
- Может, сюда позвать японца? - предложил хозяин.
- Нет. . Мы пойдем к нему. Так надо! - твердо сказал Махмуд-бек.
Этот японец ничем не отличался от своего земляка, хозяина харчевни в поселке Ага-хана. Такой же
юркий, худенький, с подобострастными поклонами, человечек. Он поблескивал стеклышками очков, за
которыми щурились близорукие глаза. Наверное, очки надо было давно заменить. Дешевенькая
металлическая оправа потерлась.
184
И одежда, и убранство комнаты свидетельствовали о бедности человека, которого судьба занесла
далеко от родной земли.
Японец не удивился приходу неожиданных гостей. Он ничему не удивлялся. То нервное потрясение, о
котором говорил Акбар, уже прошло. Вероятно, в день окончания войны его человек с новым заданием
перешел границу
Взглянув на правую ногу Махмуд-бека, японец понял причину появления этих людей. Он отвел
больного в маленькую комнатку, уложил на ветхий топчан и стал стягивать сапог.
- Сейчас, - на местном диалекте прошептал японец.
Он словно рассматривал сапог, хотел примериться, как легче снять его, и вдруг ловко и резко рванул.
Удивительная сила была в этих тонких, цепких пальцах. Махмуд-бек невольно ойкнул.
- Сейчас, - опять прошептал японец.
Он ощупывал красную, вздутую ногу, так же ловко примериваясь сжать в самом больном месте, чтобы
понять причину этой боли.
- Сейчас...
Махмуд-бек сжал зубы. Он приготовился выслушать самое страшное заключение. По лицу, по глазам
японца ничего не поймешь. Японец кивнул Акбару и вышел с ним в другую комнату. Они шептались
минуты три. Только после этого Акбар стремительно, не скрывая радости, метнулся к своему гостю:
- Все будет хорошо. Японец будет лечить.
- Сколько? - спросил Махмуд-бек.
- День-два... не больше. Но просит вернуться в большой город. Там нужно лечить. По-настоящему.
- Японец может включить радио?
- Я поговорю с ним.
Минут тридцать японец массировал ногу, втирал пахучую желтоватую мазь. Потом принес тряпку, от
которой шел пар. Прижал тряпку к ноге, подержал, словно испытывая терпение Махмуд-бека.
- Сейчас...
Закончив не очень сложную процедуру, он втащил небольшой приемник, батарею. Подключил ее к
приемнику. Все делал молча, спокойно, не обращая внимания на больного, не интересуясь его
самочувствием.
Приемник стоял рядом с топчаном. Махмуд-бек имел возможность крутить шкалу настройки.
Старенький, облезлый ящик. Но в него вмонтирована мощная аппаратура. Мигал зеленый огонек.
Двигалась шкала, раздался треск, обрывки заунывных песен, непонятной музыки, чужие слова... Все это
неслось в тесную комнатку через горы, через сотни километров. А японец, взглянув на Махмуд-бека,
только сказал:
- Сейчас...
Он ушел и не появлялся до полночи.
Махмуд-бек нашел советскую радиостанцию. Через треск и шум послышался знакомый миллионам
людей голос диктора. Передавали строгие строки акта о безоговорочной капитуляции немецко-
фашистских вооруженных сил.
Вошел японец. Прислушался к русским словам и показал на ногу.
- Сейчас...
Он выключил приемник: берег батарею. Ничего нового радио в ближайшее время не сообщит.
Японец оказался опытным знахарем. И чувствовалось, что он спешил отделаться от своего
неожиданного пациента.
Махмуд-бек понял: японцу не хотелось, чтобы он встречался с людьми Джанибека-кази, которые
скоро появятся в Гульташе. Именно в это время кто-нибудь приезжает на базар.
От денег японец отказался. Он приложил руку к сердцу и поклонился. Потом поправил очки и сказал:
- Сейчас...
Японец вернулся с небольшой баночкой желтоватой мази, показав на больную ногу, произнес:
- Надо...
Это было второе слово, которое услышал Махмуд-бек от японца. Все наставления и советы тот
передал Акбару. И основной совет: немедленно покинуть Гульташ, добраться до большого города. Лучше
это сделать самолетом.
- Возможно? - спросил Махмуд-бек у хозяина.
- Да... Нужны деньги и... карточка Ага-хана.
- Узнайте, когда будет самолет.
- Будет завтра, - ответил Акбар.
- Завтра я не смогу.
- А нога. Вдруг. . Японец предупреждал.
- Мне нужно увидеть людей Джанибека, - откровенно сказал Махмуд-бек. - Очень нужно. К нему я уже
не попаду.
- Смотря кто придет, - пожал плечами хозяин. - Из иных слова не выжмешь.
- Все равно надо подождать. Адхам с проводником пусть уйдут завтра.
Прощание с Адхамом было коротким.
185
- Будь осторожен, - сказал Махмуд-бек.
- Вы не пойдете, господин? - спросил Адхам.
- Нет. . Я болен.
- Вы не хотите встречаться с Джанибеком? - Адхам вызывающе смотрел на Махмуд-бека.
И в который раз Махмуд-бек не без тревоги подумал о дальнейшей судьбе юноши. Что с ним будет в
становище Джанибека? Кто предупредит Адхама об опасности?
- Присядь, Адхам, - предложил Махмуд-бек. - Присядь и послушай... - Махмуд-бек улыбнулся, по-
отечески заметил: - Если ты так будешь сверкать глазами при встрече с Джанибеком, он тебе отрежет
голову. Он умеет это делать. За одну минуту.
Адхам беспокойно оглянулся.
- Здесь ты в безопасности. Здесь пока за тебя отвечаю я. Там меня не будет. Там будут мои враги.
Даже мое имя может погубить. Ты просто шел с нами. И ты не любишь меня. Все! Об этом достаточно. У
тебя свои дела на той стороне. И я ничего не хочу о них знать. Не должен знать и Джанибек.
