Екатерина Кариди - Переспать на удачу

Майя Сухова любила Владика Марченкова с пятого класса. Но об этом, разумеется, не знал никто. Она просто взглянула однажды на совершенно замечательного, благородного и прекрасного, растрепанного после драки принца, бросившего портфель в коридоре, подняла портфель и, пока несла ему этот самый портфель, по уши влюбилась.

С тех пор она так портфель за ним и носила. Все школьные годы мелкая, худущая и невзрачная Майка была верным адъютантом, оруженосцем, глашатаем воли и секретарем этого школьного Казановы. Она знала всех его пассий, исправно звонила им и носила записки, передавала пацанам конфиденциальные сведения о том, на когда забить стрелу, где именно состоится разборка, и кому будут мылить шею.

Кроме того, она всегда приносила для Владика завтрак, заполняла дневник и писала домашние задания. Он снисходительно принимал все эти знаки вассальной верности, трепал ее по светленьким волосам и называл Муська. Майка млела, ей этого было достаточно. Она даже не ревновала своего кумира к другим девчонкам, те менялись с завидной частотой, а вот она, Майка, всегда была с ним рядом.

Надо сказать, что Владик тоже к ней привязался, девчонка стала ему необходимой и привычной, как удобные домашние тапочки. И он всегда оберегал Муську, никто не смел обидеть эту белобрысую мелочь, все знали, что будут иметь дело с Владькой. У Владьки с Муськой сложился своеобразный ритуал, она должна была стукнуться с ним своим тощим кулачком «на удачу», если он шел на разнос к директору, или на экзамен, или на первое свидание с новой девчонкой, или еще что-то в этом роде. Парень сразу заметил — примета верная. Ау ж Майка-то как была горда и счастлива, что приносит удачу своему кумиру. Девчонке много ль надо для счастья…

Однако, все хорошее проходит, и школьные годы прошли. За это время Влад Марченков превратился из вечно встрепанного вихрастого школьного заводилы, грозы преподавательского состава и родительского комитета в импозантного предприимчивого молодого человека с большими амбициями, интересными идеями и широкими взглядами на жизнь. Решил поступать в NN Университет на Мехмат. Разгильдяйство разгильдяйством, а голова у парня была что надо. Муська ужасно им гордилась. И чтобы не нарушать традицию, а главное, не расставаться с предметом своего обожания, девчонка тоже решила поступать вместе с ним. Влад над Муськой смеялся, не обидно, но подтрунивал. В итоге они оба поступили с примерно одинаковыми баллами.

Поздравлений было… Марченков был объявлен гордостью школы, а Майю Сухову за его широкой спиной никто особо и не заметил. Она не огорчилась, главное, что можно теперь и дальше быть рядом, писать ему конспекты и курсовые, таскать завтраки, следить, чтобы его пассии не передрались. В общем, приносить Владику удачу и делать его жизнь комфортной.

Майке уже исполнилось восемнадцать, но выглядела она совсем подростком, мелкая, худенькая, бледненькая, глазки огромные, черные. Зато веселая и домовитая. Готовить научилась. Теперь ее коронным блюдом стали котлеты. Когда она приносила Владу котлетки на завтрак, сокурсники просто умирали от зависти. Кстати о сокурсниках, Влад в первый же день познакомился с Аликом Беспольским, тот тоже был полон идей и планов на будущее. И, раз уж Алик стал другом Владьки, Майя взяла и его под свое теплое крылышко. Теперь она писала конспекты и курсовые и таскала котлетки для обоих.

Студенческая дружба — одно из наиболее ценных приобретений нашей молодости, потому что чем мы становимся старше, тем труднее заводить новых друзей, а старых остается все меньше, но, когда нам по восемнадцать — двадцать, мы готовы дружить со всем миром.

Это была крепкая, дружная команда, двое ребят и одна девчонка. Они составляли костяк, вокруг группировались остальные, и так почти весь курс на факультете. Владик, Алик и Майка. Как и положено нормальным студентам, ребята были бездельники и лоботрясы, а Майка, вечно прикрывавшая их тылы, староста и отличница.

В этой команде Алик был мэтр, выглядел с иголочки, вел себя как английский лорд, обожал вещать о высоких материях и парапсихологии. Владька — жизнерадостный, обаятельный хищник, цивилизованный волк в овечьей шкуре. А Майя — мать Тереза, сестра милосердия, спасатель, бессменный часовой и рулевой и «ангел, приносящий удачу». Так с легкой руки Алика за Майкой Суховой закрепилось новое прозвище.

Первый семестр прошел, как водится, в трудах и старательном зарабатывании очков. Это староста Сухова примерно сидела дома и грызла гранит науки, а у ребят по вечерам кипела бурная молодая жизнь. В результате с утра слегка помятые, и относительно адекватные Владик с Аликом добросовестно изображали присутствие на парах. Но одного присутствия мало, надо хоть иногда находить в себе силы и прислушиваться к тому, что на лекции говорят. А уж если записывать, то и вовсе замечательно. Один из преподавателей так и говорил:

— Покажете мне своей рукой написанный конспект, поставлю зачет.

Представьте, каково было Майке писать конспекты тремя разными почерками.

Нельзя сказать, что Владик с Аликом были совсем уж бесполезны, они оба очень неплохо занимались аналитической частью, но вот рутинная работа… В общем, вся рутина Майке доставалась. Ребята разделили предметы, у каждого был свой фронт работ и, не смотря на все трудности, наша троица неплохо справлялась.

Первую сессию пришлось попотеть. Это закон, сначала ты работаешь на зачетку — потом зачетка работает на тебя. Парни лезли вон из кожи, пытаясь в последние ночи перед экзаменами впихнуть в сопротивляющуюся проникновению знаний голову содержимое толстенных томов и конспектов, которые для них писала Майка. Ей было намного проще, хватило просто глазами по своим записям пробежаться. Да и аналитика Майе хорошо давалась, особо напрягаться не пришлось. Девушка вообще училась легко, просто никогда не стремилась выделиться, наоборот, ей больше нравилось, когда хвалили ребят, а точнее — Владика. Влад оставался ее тайным кумиром всегда, а ее вполне устраивало маленькое местечко у подножия его пьедестала.

Сессию сдали хорошо, на пятерки сдали.

Потом учиться стало полегче, особенно с середины второго курса. Появилось больше свободного времени, да и процесс притирки завершился. Все трое стали понимать друг друга с полувзгляда. Но, как ни странно, именно в этот момент наступил перелом. Все началось с маленькой, вроде бы незаметной трещинки.

Некоторые цветы расцветают рано и цветут пышно, привлекая взгляд и вызывая желание поскорее насладиться их ароматом. Другие наоборот, раскрываются несмело, поздно, и остаются на первый взгляд невзрачными. Их не разглядишь на бегу, надо специально остановиться, чтобы эти цветы увидеть. И лишь внимательно вглядевшись, мы находим их прекрасными. Так же и девушки.

Маечка Сухова начала превращаться в настоящую девушку только к девятнадцати годам, и превращение это было тихим и незаметным. Просто в один прекрасный день, разглядывая себя в зеркале, она обнаружила, что у нее начали появляться приятные женские округлости, лицо чуть утратило подростковую угловатость, овал смягчился, а глаза приобрели легкий загадочный блеск.

Девушка долго и потрясенно разглядывала свое отражение. Она так привыкла к себе, а сейчас все совершенно ново. Как теперь с этим жить? Потом подумала, подумала, вгляделась в себя еще раз… Это что же, теперь она девушка? И может быть… Конечно же тут же вспомнился Владик. Полезли мысли в голову:

— А он заметит? Должен заметить. А ему понравится?

Ей очень хотелось ему понравиться.

Раньше Майка никогда и не задумывалась на эту тему. Она для Влада была Муська, верный друг и младший брат, чем ужасно гордилась. А теперь ей как-то вдруг расхотелось быть младшим братом. Вот когда Майка поняла, что чувствовали те девчонки, которые страдали по ее Владику. А она-то глупая, над ними смеялась… Девушка совершенно не знала, как ей себя теперь вести, ведь не придешь и повесишься ему на шею не с того, не с сего. Надо, чтобы он ее сам заметил! Да. Только как это сделать, чтобы он сам заметил? Вдруг не заметит…

В общем, в тот день она появилась в Универе в платье. Ребята ее в платье отродясь не видели. Владик мельком глянул не Майю, потом присмотрелся внимательнее и выдал: