Джереми Кларксон - Рожденный разрушать

Итак, загадочное Дорожное агентство в очередной раз заявило, что наилучший способ поскорее добраться туда, куда вам нужно, — ехать как можно медленнее. На первый взгляд кажется, что это утверждение лишено смысла. Но это чистая правда — если, конечно, вы убежденный последователь учения Маркса и Ленина.

Дорожное движение будет идеальным, если все будут мирно катиться на своих «ладах» к месту работы куда-нибудь на Народный тракторный завод № 37 с предписанной государством скоростью 60 километров в час. Особенно если государственное радио в это время играет умиротворяющие песни, а Народные дорожные работяги не перегородили пару полос, чтобы спокойнее было сидеть в своей будке, пить водку и резаться в карты.

К несчастью, такой социализм недостижим, потому что в реальной жизни дорожные рабочие всегда норовят перегородить большую часть дороги и удалиться в будку на партию в вист. Потому что всегда найдется субъект на дорогой машине — обычно это бывает BMW, — который думает, что если он будет вилять и протискиваться, то доберется до места несколько быстрее. А почему бы и нет? Если бы он не вилял и не протискивался по жизни, то вряд ли заработал бы на такую крутую тачку.

Есть и другой вид водителей, обычно на подержанных Peugeot, которые едут так, как будто подключены к сети переменного тока. У них не получается держать одну и ту же скорость, поэтому они доползают до впереди идущего автомобиля и резко тормозят. И так до бесконечности. Такие люди, на пару с субъектом на бумере, заставляют змеящийся по дороге железный поток дергаться и терять скорость. Из-за таких людей великая социалистическая идея и терпит крах.

Для того чтобы защитить великую ленинскую теорию организации дорожного движения в идеальном мире от парней на Peugeot и BMW, зловещее Дорожное агентство выдумало новую систему централизованного контроля движения, которая призвана задушить в зародыше любые проявления индивидуализма на трассе.

В наши дни люди в бункерах, вооруженные сенсорами и всевозможными компьютерными хитростями, могут при желании изменять ограничение скорости и включать дорожные видеокамеры, чтобы выявлять и наказывать нарушителей. К сожалению, это тоже не работает. Однажды я ехал по трассе М25,[1] и пока проехал 20 миль, ограничение скорости успело измениться 11 раз. Без всякой видимой причины.

Чтобы сделать жизнь участника движения еще приятнее, светящиеся табло, установленные на обочинах специально, чтобы донести до всех и каждого послания с Даунинг-стрит, заодно информируют водителя и об ожидающих его на дороге проблемах и препятствиях. Которых, как правило, на самом деле нет. «Внимание! Консерваторам верить нельзя!», «Сначала думай, потом пей!», «Эффективность работы повышается, если делать перерывы». И, разумеется, «Впереди пробка».

Нет там никакой пробки. Просто сенсор заметил человека на подержанном Peugeot, который в очередной раз резко затормозил. Сенсор рассудил, что для этого должна быть какая-то причина, что, разумеется, вовсе не так. Вводится дополнительное ограничение скорости, а табло сообщает, что началась забастовка пожарников и поэтому надо ехать осторожнее, пока КГБ не притащит их обратно на работу.

Кстати, это мое любимое сообщение на табло. Оно позволяет надеяться, что, как только пожарники вернутся на работу, мы тут же получим сообщение, разрешающее ехать как попало.

Вам может показаться, что такое нагромождение помех изобрели специально, чтобы водитель вконец запутался и превысил скорость, проезжая камеру. Как-никак, это £60 штрафа, идущих в государственную казну. Ничего подобного! Согласно последним данным, в Британии 6000 дорожных камер Gatso заработали за год £110 миллионов, однако чистая прибыль от них составила всего каких-то £12 миллионов. Меньше того, что правительство получает в виде налогов с некоторых граждан вроде сэра Энтони Бэмфорда.[2]

Таковы факты. Невозможно с уверенностью утверждать, что камеры спасли хотя бы одну человеческую жизнь, зато есть множество свидетельств, что не спасли ни одной. Они просто заработали немного денег, которые государство все равно потратило на собственную неэффективность. Неэффективность, которую мы каждый день наблюдаем на дорогах. Бессмысленные ограничения скорости, особенно когда поблизости бродят Народные землекопы, размышляя, не вырыть ли ямку. Идиотские сообщения и предупреждения о грозящих впереди опасностях, словно сочиненные писателем вроде Алистера Маклина.[3] Или Пирса Моргана.[4]

Что же делать? Вот недавно «большая белая надежда» консерваторов Дэвид Кэмерон принял несколько необычных кадровых решений. Зак Голдсмит был привлечен партией, чтобы улучшить ее экологические характеристики. Более того, с задолженностью стран третьего мира попросили разобраться Боба Гелдофа. Так почему бы не пригласить меня решать проблему дорожного движения? Да потому, что мое решение будет простым! Надо всего-навсего убрать светящиеся табло. А вместо них поставить снайперов, чтобы они убивали наповал всех, кто перестраивается без причины и тормозит без нужды.

Я бы также хотел получить особые полномочия для взаимодействия с тем, кто недавно распорядился перекрыть Оксфордскую кольцевую дорогу,[5] чтобы некто выкопал на обочине яму и затем бесследно исчез. Эти особые полномочия должны в данном случае включать применение недозволенных методов.

Затем можно подключить PR-технологии. Распространить сообщение, что 3200 жертв в год — это, конечно, много, но не слишком. С 30 миллионами автомобилей на дорогах это и неудивительно. А потом наконец сесть и заняться решением реальной проблемы. Чтобы справиться с пробками, не нужно замедлять скорость потока. Нужно ее увеличивать.

И вот тут нельзя не вспомнить о новом Renault Clio. Нужно сказать, что, за исключением скоростных моделей, старый мне никогда не нравился. Нет, у него были прозрачные окна и даже какие-то колеса. Но нельзя было отделаться от ощущения, что он вот-вот развалится. И он почему-то выглядел ужасно толстым. Как будто едешь на одышливом толстяке.

Новая версия значительно стройнее снаружи и солиднее внутри. В салоне так много приятного на ощупь пластика, загримированного под кожу, что почти верится, что ты в немецкой машине.

К сожалению, перегруженный всякими роскошными наворотами, Clio стал настоящим тяжеловесом. Он больше не выглядит одышливым толстяком. Но весит столько же. Вернее, на 130 кг тяжелее старой модели.

И вот тут-то начинаются проблемы. Фирма Renault не продвинет машину на рынке, просто заявив «Привет всем! У нас тут новая модель, она тяжелее старой, поэтому требует больше топлива!». Поэтому, чтобы заставить ее съедать поменьше, пришлось снизить мощность двигателя. Ну а чтобы машина при этом не ползла как черепаха, они, надо полагать, уменьшили передаточное число.

И вот перед вами автомобиль, который весит как немецкий гранит, а на скоростной магистрали рычит как немецкий тюремщик. ГРРРРРРРРРРРРРРРРРР!

Съезжая с магистрали, он снова становится французом. Такую разболтанность рычагов и ручек не найдешь ни у VW Polo, ни даже у Ford Fiesta. Коробка передач вялая, как вареная медуза, руль люфтит. Не самое приятное ощущение — обнаружить под чеканной тевтонской внешностью расхлябанную внутренность. Как те шоколадки с ликером. Не успеешь надкусить твердую оболочку, как начинка уже стекает по твоей рубашке.

Впрочем, для студента это, пожалуй, неплохой вариант. Со стороны Clio кажется дешевой, практичной и до смешного безопасной машиной — как раз такой, какую покупают своему чаду заботливые родители для поездок в университет. А между тем водить его на скорости — одно удовольствие.

Как только вы вдавливаете педаль газа, все навороты оживают. Мне настолько же понравилось быстро ездить на ней, насколько не понравилось ездить медленно.

Так вот, это и есть решение транспортных проблем Британии. Тем, кто еле тащится по дороге, этот автомобиль покажется непродуманной помесью плохо сочетающихся функций. А те, кто едет на работу будто и в самом деле туда хочет, получат море удовольствия и заодно выполнят важную общественную задачу.

Не хотел бы я быть рыбаком, бороздящим на траулере тошнотворный океан в поисках рыбы, которую испанцы уже поймали, сварили и съели. И уж точно не хотел бы я быть грузчиком, обдирающим собственные пальцы в попытке втиснуть диван толстой тетки в слишком узкий коридор.

Но меньше всего хотел бы я быть пиарщиком. Конечно, пиарщик работает на больших людей и может сделать клоуна премьер-министром, но в этой работе нет никаких реальных критериев успеха. Можно ли сказать, что IPod завоевал мир благодаря хорошему пиару, a Sinclair С5[6] провалился из-за того, что пиар был недостаточно хорош? Может, и да. А может, и нет. Удел пиарщиков — сомнительная серая зона между слепым случаем и надежной рекламой.