Ольга Кучкина - В башне из лобной кости

В новом романе Ольги Кучкиной «В башне из лобной кости» главное действующее лицо – знаменитый, по словам автора, художник-фронтовик Василий Окоемов.

Однако это, что называется, «роман с ключом».

За биографией главного героя угадывается совершенно шокирующее авторское расследование истории жизни выдающегося русского писателя Владимира Богомолова (1926–2003). Когда-то Ольга Кучкина писала об этом мужественном человеке, участнике войны, чья книга «В августе сорок четвертого» стала откровением для многих читателей. Роман до сих пор является бестселлером, и, говорят, любим на самом верху кремлевской башни.

При жизни Владимир Богомолов, прочитав запись бесед с Ольгой Кучкиной, не разрешил их печатать. Он вообще с трудом шел на контакты с журналистами, запрещал себя фотографировать, неоднократно судился за «оскорбление чести и достоинства». После его смерти Кучкина посчитала возможным и даже необходимым опубликовать запись, где ничего, кроме скрупулезной передачи слов классика о своей жизни, не было.

И вдруг в ответ на публикацию в газету «Комсомольская правда» написали знавшие Богомолова люди, утверждая, что он вовсе не тот, за кого себя выдавал. И не воевал, и фамилия другая, и родился на два года раньше, и родители совершенно не те, что по его легенде, и даже, похоже, как-то был связан с «органами». То есть – человек, тщательно выдававший себя за того, кем не был. Свой среди чужих. Шпион, сам себя таким вообразивший и сделавший. И при этом – автор прекрасных книг золотого фонда русской литературы.

В советское время, если кто помнит, были такие фильмы и романы о шпионах, всю жизнь таившихся, выдавая себя за других. Но чтобы подобным «шпионом», «чужим среди своих», оказался знаменитейший советский писатель – это никакому детективщику и в голову прийти не могло!

Опубликованные недавно дневники Владимира Богомолова, где описывается работа над главной книгой – «Момент истины» («В августе 44-го»), читаются в этом свете совершенно иначе, чем раньше. Многое встает на свои места во взбудораженном сознании ценителя его творчества.

Статья Ольги Кучкиной, в которой были приведены письма от близко знавших Богомолова-Богомольца-Войтинского людей, вызвала бурю. В редакции пошли подписанные ветеранами письма протеста в стиле – «Руки прочь!» и «Долой изготовителей дешевых фальшивок!» Сдается, «народный гнев» был хорошо скоординирован.

Надо сказать, хрупкому автору расследования, которое ныне обрело художественную форму романа, не впервой противостоять толпе, вооруженной «общим мнением». Ольге Кучкиной с трудом, но удалось получить ответы из различных архивов, из которых следовало, что документов, связанных с пребыванием Богомолова-Богомольца-Войтинского на фронте, нет. Получалось, что вся его официальная биография выдумана. За кулисами угадывалась тень высоких покровителей, которым была выгодна принятая легенда о классике, что никогда не входил ни в какие писательские союзы, отказывался от всех наград и премий. Это, конечно же, – позиция, и она заслуживает уважения. Но ведь при вступлении и награждении опять же полезут в документы, в подлинную биографию…

Заметим при этом, что журналистка ни в коем случае не обличала писателя, а лишь пыталась узнать правду.

«Это наш человек», – отозвался о герое расследования Ольги Кучкиной сотрудник ФСБ. И дал добрый совет: держаться подальше от этой истории, не вникать в лишнее. «Все, кто ему не нравился, замолкали навек», – вторит сотруднику вдова. Вот и режиссер фильма по книге писателя, этот фильм «зарубившего», неожиданно гибнет под колесами случайного КамАЗа…

Теперь эта невероятная, непонятная, противоречивая история, случайным свидетелем и участником которой стала Ольга Кучкина, превращена ею в полноценное художественное произведение.

Такого произведения не случилось бы без более общей темы, которую автор определяет как «перекидывание» человека. Когда люди оборачиваются вдруг вовсе не теми, кем мы их считали до сего дня. Для России ХХ века это более чем обыкновенная история. Интеллигенты-инженеры оказываются «вредителями». Участники революции – «врагами народа». Идол поклонения, «отец народов» – преступником. Отъявленный палач «органов» – то ли тайным отцом перестройки, то ли английским шпионом.

Эта история продолжается на наших глазах. Люди «перекидываются» так, что не узнать. Не упоминая тех, кто из грязи вознесся в князи, сделавшись на вершинах власти обладателями несусветных богатств, глянем на близких приятелей, вроде бы всегда разделявших твои взгляды на жизнь. И вдруг – «перекидываются».

«Всегда ли так было? Или что-то нарушилось в мировом порядке, в ходе вещей, что стали появляться люди-перекидчики? Или это исключительная прерогатива нашего родимого болота? – задает автор вопросы себе и нам. – И нынешние эксперты в науке, в экономике, в политике могут оказаться теми же перекидчиками, а то, о чем с солидностью рассуждают, – параноидальным бредом, навязываемым нам, простодушным». Ответа нет. «Люди перекидываются, и времена перекидываются, суть едва ли меняется».

В результате перед нами «подвиг разведчика» – навыворот. Можно говорить об этом с сарказмом. Но автору не до смеха. То ощущение пресса, под который угодила журналистка, передано и в ее прозе.

Точка в романе была поставлена 17 февраля 2007 года. А ровно через десять дней у нее сгорела дача, отчий дом, доставшийся от родителей. «Сдвинутая реальность» как художественный принцип, заявленный в романе, и реальность как реальность странным образом смыкаются. Плата, которую писатель платит за написанное, реально оказывается высока.

Этот пожар Кучкина оставляет за пределами книги. Не в последнюю очередь, возможно, потому, что один пожар в книге уже сочинен: после смерти героя сгорает его мастерская. Там находились его архивы, та потаенная работа, над которой он трудился много лет, почти никому не показывая.

Если и тут соотнести художественный вымысел с творчеством прототипа, то следует предположить, что имеется в виду последний неопубликованный роман Богомолова. По отрывкам, появлявшимся в разных изданиях, можно судить, что он был посвящен последним дням войны, взятию Берлина и насилию, которое творили освободители над населением…

Но здесь мы вступаем на зыбкую почву предположений и оставляем эту тему еще и по той причине, что на самом деле никакие гипотезы, соображения и суждения не могут дать однозначного ответа относительно прототипа романа. Что придает – вот парадокс искусства! – полноту и неисчерпаемость самому произведению.

Нет, герой его – не Владимир Богомолов, о котором Ольга Кучкина пишет специальную статью «”Момент истины” Владимира Богомолова», опубликованную в первом номере журнала «Нева» за 2006 год (http://magazines.russ.ru/neva/2006/1/ku19.html), где и излагает основные вехи этой истории.

Герой романа «В башне из лобной кости» – все-таки «знаменитый художник-фронтовик Василий Окоемов», человек, лишь похожий на того, о ком мы говорили, но понять не смогли. Какой-то проект «автобиографии вымышленного героя», а не человек, живший рядом с нами. Загадка, тайна и, в общем, – невероятно благодарная фигура для художественного повествования.

Писатель Ольга Кучкина в полной мере воспользовалась возможностью, предоставленной ей как журналисту. Теперь перед нами полноценная романная проза, воздействие которой на читателя вполне сравнимо с тем самым, главным произведением угаданного прототипа.

Все есть в этой книге: таинственный герой, слежка за автором, угрозы и опасности, экзистенциально-детективный сюжет, который невозможно разгадать и понять – в принципе. Писатель позволяет себе странный поступок – почти что проступок. Бросает «детективный» пласт, развивавшийся в параллель с другим пластом, «жизненным», в пользу последнего. Как будто говоря нам: неважно, что это было, потому что важно совсем другое, и то, что вы, читатель, прошли со мной весь путь, – именно это вас обогатило, а не ответ на вопрос «кто убил». Редко когда такое сходится. Здесь сошлось. Поздравим автора с невероятным успехом.

Настоящее признание момента ее истины еще впереди.

Все происходило.

Все происходило нигде.

Все происходило в башне из лобной кости.

Мои фантомы. Мои фантомные боли.

Как происходит у всех у вас с вашими фантомными болями.

Позвонил Толя с дачи: