Анатолий Королев
Жизнь на волоске
Внезапно окно на двадцать четвертом этаже бесшумно раскрылось и человек встал на самый край подоконника. Лиза вздрогнула и отдернула бинокль от лица. Она не хотела видеть прыжок самоубийцы головой вниз на асфальт и украшать память кровавым траурным цветком, который никогда не завянет. Уж я-то себя знаю!
Тем более сегодня – ведь как встретишь Новый год, так его и проживешь.
Лиза, одетая в нейлоновый костюм скалолазки, с ветровкою на плечах, в черной вязаной шапочке стоит на лоджии в сумерках снежного вечера. Свет в квартире за ее спиною погашен, чтобы случайный взгляд с улицы не заметил силуэт молодой женщины с биноклем в руках.
Ограбление было назначено на новогоднюю ночь. Лиза прилетела в Москву утром из Гамбурга под видом обычной туристки, остановилась в отеле «Редиссон-Славянская», где ей был забронирован номер стоимостью $450 в сутки. Она взяла напрокат фиолетовый «Форд-Эскорт» и к 22.00 приехала на квартиру наружного наблюдения. Ее заранее снял наводчик. Поднялась на семнадцатый этаж, открыла ключом, который получила еще в Гамбурге, стальную дверь квартиры № 488. Осторожно прошла в нежилую темноту и включила ручной фонарик.
Пока все шло строго по плану без сучка и задоринки.
В работающем холодильнике она нашла бутылку красного вина BROUILLY $32, без которого никогда Новый год не встречает. Все как просила. Она позволила себе сделать всего три глотка из бокала, чтобы малость унять мандраж.
Красное вино в темноте казалось черным. С Новым гадом!
И вышла на лоджию, и увидела тот дом.
Она изучила по снимкам его назубок и потому сразу легко нашла тренированным взглядом нужные окна: это они! – шесть плоских прямоугольников на двадцать втором этаже. Затем достала из боевой сумки цейсовский бинокль $775 , вынула из чехла, чуть подкрутила резкость и внимательно – шажок за шажком – осмотрела сначала окна. Все шесть были темны. В каждом ни малейших признаков света.
Сведения от наводчика оказались точны: Новый год хозяин встречает с семьей на загородной даче. Возможно, что в доме будет оставлена только одна сторожевая собака – ротвейлер. А возможно и нет, я бы никогда не оставила пса в одиночестве.
Она цепко оглядела через окуляры с градуировкой близкое черное морозное стекло крайнего окна слева ,за которыми просматривались складки массивной портьеры. Она искала присоски охранных датчиков и легко нашла их. Вот они! По два белых круглых соска на стекле. Слева и справа от рамы. Затем ее боевой взор стал медленно изучать наружную стену, снизу вверх. Здесь скалолазке придется зависнуть… так. Сначала двадцать третий этаж. Чисто… Затем последний этаж дома – Ч…ерт! Внезапно окно на двадцать четвертом блеснуло, бесшумно раскрылось и черный силуэт человека – на фоне яркого электрического света – быстро и обречено встал на встал на самый край подоконника, готовясь к смертельному прыжку. Мать твою!
Лиза снова поднесла бинокль к глазам – он еще жив.
Самоубийца тихо стоял на роковом краешке подоконника, стоял раскинув руки крестом для равновесия, и глядел не вниз на землю, а вверх, чтоб не кружило голову, – вверх, в ночное небо полное снежного света. Лиза поправила сбитую резкость… это был совсем еще молодой человек, почти что юноша.
Равнодушные небеса порошили редким снежком, и крупные снежинки падали на его отчаянное лицо с открытым ртом похожим на свежую темно-красную рану. Эй, живи, дурень!
Еще час назад он собирался жить, надел костюм, белую рубашечку, повязал галстук вокруг горла… тут Лиза заметила, что самоубийца бос… Внезапно он покачнулся, теряя равновесие.24 этажа! Присел на корточки и… спрыгнул с подоконника назад в комнату. Бледная как снег рука затворила окно. Уф, передумал!
Лиза на одно мгновение закрыла глаза и перевела дух , и машинально отметила про себя – счеты с жизнью сводят всегда в одиночку, значит мальчишка в квартире один, без свидетелей… Затем вернулась зорким взглядом к стене. Еще один шаг глазомера, еще, еще. Чисто.
На всем пути от крыши до окон квартиры – ровная гладь наружных облицовочных плит из армированного железобетона. Без крючьев, без водосточных труб, без кабелей, без наружной рекламы. Самым опасным местом для спуска была только покатая крыша мансардного типа из листового алюминия. Каток!
В кармане ветровки пропищал зуммер мобильника Ericsson GF788 $212.
Разговор шел на английском, со всеми предосторожностями:
Где вы? Спросил наводчик.
На месте. Любуюсь видом Москвы с балкона. Смотрю как в доме напротив горят огнями новогодние елки…
А в нашем окне?
Темно, как в заднице.
Отлично. Вот только снег пошел.
Вижу. Пока терпимо.
У вас осталось двадцать минут.
Знаю. Спасибо за вино.
Не стоит благодарностей. У вас отличный вкус. Успеха.
К черту!
Задвинув антенну мобильника, Лиза на миг расслабилась тут же в шезлонге, забытом с середины лета на лоджии. Она не хочет терять визуальный контроль квартиры ни на секунду. А вдруг вспыхнет свет? Достает из ратной сумки походный термос с горячим кофе и делает несколько бодрых глотков, для тонуса, прямо из дымного горлышка. Выкуривает маленькую сигару Cafe Creme, прикрыв огонек ладонью. Смотрит на часы Swath $250. Во время операции она контролирует каждую мелочь. Ведь ее жизнь висит на волоске.
В разговоре о самоубийце она предпочла промолчать – это мои проблемы…
За весь сегодняшний день она расклеилась один единственный раз, когда выехала на «Форде» от стоянки у отеля, и вдруг дала волю эмоциям, и вместо того, чтобы ехать прямиком к объекту, позволила нервный всхлип – переехала через Бородинский мост и сделал крюк через Новый Арбат, где медленно прокатила вдоль новогодней эспланады из изумрудных неоновых елок в снегу, рыжих витрин, закутанных пешеходов, солнечной рекламы, – вдоль откосов крупного снегопада, летящего с высоты светлого зимнего неба… ее советская Москва была намного темней, ниже и гаже.
Лиза уехала на Запад 12 лет назад.
Здесь мы ловили тачку с Володькой Грушиным.
Тут была телефонная будка, где я ревела.
Стоп, хватит скулить, дура.
Пора! Лиза в последний раз контролирует боевую поклажу. Камуфляж? Есть. Лебедка? Есть. Футляр для добычи? Есть.
Последним проверила «Магнум» с навинченным глушителем: псину в квартире придется мочить…
а, что если мальчишка снова откроет окно?
Лиза вышла из подсадной квартиры точно за полчаса до Нового года в самом паршивом настроении, она не хотела думать о том, что не дай Бог, в ту самую минуту самоубийца встанет на подоконник, тогда… что тогда? Тогда ей придется его прикончить.
Ты сам для себя покойник, пыталась она унять душу гипнозом чужой смерти. Напрасно.
Быстро прошла через внутренний дворик. Обогнула дом справа и подошла к третьему подъезду. Ни одной души. Набрала шестизначный код. Пискнул размыкатель электромагнита в домофоне, и она быстрым шагом опоздавшего гостя-туриста вошла в подъезд. Пусто. Охранника пригласили в квартиру напротив поста – буквально на пять минут, только выпить бокал шампанского.
Лифт мягко поднял атаку на последний этаж.
Лиза вышла на последнюю площадку и бегом поднялась на самый верх – к узкой отвесной лестнице – от пола до потолка – на чердак. На люке чернел увесистый замок, но он был заранее подпилен. Раз! Закрыв за собой люк, она кошкой прошла к среднему чердачному окну и включила фонарик. В стену был ввинчен по самую макушку кронштейн для троса. Все о кей! Лиза расстегнула сумку, достала камуфляж и ловко облачилась в наряд Санта Клауса $47. Натянула на голову шапку с алым помпоном и пуховым снежком на макушке.
Дед Мороз на стене собьет с толку случайных свидетелей спуска… мало ли чудаков в новогоднюю ночь… Натянула скалолазки с шипами. Спрятала пистолет в кобуру, пристегнутую к телу под левой грудью. Футляр! Перчатки! Алмаз! Нож! В последнюю очередь она надевает на спину легкую ранцевую японскую лебедку горных спасателей DZ $ 2567 – длина троса 50 метров – и защелкнула револьверный замок от троса в крепежном кольце. Подтянулась на руках и выбралась через оконце на крышу.
Москва! Снег!
Налетчицу окружил хрупкий балет крупных снежинок. С детским любопытством они усеяли глазами в белых ресницах алую ткань камуфляжа. Шипы противно запищали по скату. Теплый ветер облизал листовую крышу до ледяного блеска. Сердце билось глухими толчками крови. Лиза стала альпинисткой еще в школе, но до сих пор не потеряла свежесть восторга от победы над высотой.
С крыши открывался вид на пустое Садовое кольцо света с редким лётом последних машин и огнистую панораму огромного города под розовым небом мясного цвета с круглым дымком бледной луны. Луна стояла точно над шпилем монструозного Министерства иностранных дел, так висит на ниточке над головой детский газовый шарик… А вот и край крыши. Обрыв. Ну!
