О старых русских: живых и мертвых
Все будет. Вещи будут, деньги будут, водка будет,
нас не будет! Вот проблема проблем…
Пролог
Я часто думаю, почему люди, в общем-то, зная о том, что они смертны и когда-то умрут, они ведут себя так, как будто они вечны. Они орут, кричат, подличают, портят себе и другим нервы, завидуют, злобствуют, ненавидят, порою желают кому-то смерти, желают кого-то убить, порой и убивают.
Почему они не осознают того, что невозможно заработать все деньги, что можно обходиться разумным минимумом благ (а где он, этот минимум? — скажут они). И они все равно идут вперед, перешагивают через других, через себе подобных, почему-то считая себя лучше других, и берут и берут, и им все мало.
Может быть потому, как сказал один философ, что «в каждом человеке живет мысль, что он вечен».
Впрочем, другой философ сказал несколько прозаичнее:
«Помни о смерти».
Почему мы все в своей основной массе не можем осознать временность, короткость нашей жизни и не можем вести более благородный образ жизни?
Почему мы не можем прийти к осознанию этого. Людей осознавших это — совсем немного и еще меньше тех, кто поняв это — живет согласно этому осознанию, пониманию, не суетясь, не напрягаясь, живет в душевном комфорте.
Осознание суетливости, мелкости наших устремлений, говорят, ко многим из нас приходит тогда, когда мы хороним близких, но потом почему-то снова забываем и снова становимся такими же суетливыми и мелкими, порою просто ничтожными.
Видно всеми нами, нашим психотипом в этом мире двигают такие законы, которые нам неведомы и вряд ли они будут нам подвластны.
Мы все уходим в никуда, как и приходим ниоткуда, так мало что узнав и осознав. Известно, что особенно остро это понимается перед своей смертью.
Не знаю, интересно это Вам будет или нет, но я хочу Вам поведать, рассказать о моих трех друзьях, у которых жизнь оборвалась в молодом возрасте, в расцвете сил, никому из них еще не было и 35 лет, так сказать о трех друзьях, о трех смертях, но и немного о России…
Нарколог
Серега — нарколог умер так, как и хотел — разбился на своем стареньком автомобиле, находясь за рулем, врезавшись во встречный, стоявший на месте трактор К-700.
Причем все это смахивало на самоубийство, так как трезвому человеку в чистом поле нечаянно врезаться в одиноко стоявший на месте трактор — это надо умудриться!
Более никаких машин, никаких людей вокруг не было, никто не мешал, погиб только он один и сразу. Рядом двое друзей врачей — пассажиров отделались синяками.
Тем не менее, никто это не посчитал самоубийством.
Лично мне он часто высказывал мысли о том, что ему всё скучно, всё надоело, что он всё про людей знает, и что иногда у него возникает желание, находясь за рулем врезаться во встречный автомобиль.
Иногда он в ванной хотел разрезать себе вены — мол, так тихо и не больно.
На меня эта смерть произвела очень сильное впечатление.
Серега был единственным в моей жизни человеком, чьим умом и эрудицией я восхищался и никогда не уставал от общения с ним.
Именно Серега высказал простую и очевидную мысль, что в нашей стране мало, очень мало платят за труд — несоразмерно отданному!
И еще.
Почему люди в своей основной массе за исключением, конечно, немногих — людей по призванию, не любят свой труд, не любят трудиться, не любят свою работу, хотя вообще-то должны любить, так как именно благодаря труду они живут, отдыхают, покупают дорогие красивые вещи.
Действительно почему?
Почему утром они не любят вставать и идти на работу?
Почему между трудом и праздностью большинство выберет праздность? Ведь работа — это способ выжить, а ее не любят!
Долгие вечера я проводил с ним. Он знал все и обо всем, при этом обладал острым, глубоким умом и даром предвидения. В частности, еще в 1992 году он сказал какой будет наша страна — это будет также как в Латинской Америке — 5 % богатых, остальные бедные и так себе.
Сейчас, спустя десять лет — уже не сомневаясь можно сказать, что это действительно так и есть, и более того — так и будет.
Невозможность что-то изменить и как-то повлиять на ход своей и общей жизни — вот причина всех его проблем и депрессий.
Депрессии регулярно преследовали его, изматывали его душу, он «гасил» их водкой.
Впрочем, иногда он высказывал весьма оптимистичные прогнозы — говоря о том, что евреи поднимут Россию и все наладится.
Мы тихо и мирно долго беседовали с ним на различные темы, иногда выпивали.
Это были самые счастливые и самые интересные вечера в моей жизни.
Но именно тогда я пристрастился к водке. Алкоголизм незаметно подкрался и ко мне.
С друзьями мы все называли Серегу наркологом, так как он работал наркологом и по совместительству психиатром и, как некоторые другие врачи-наркологи, был тихим алкоголиком.
После смерти Сереги осенью 1992 года, спустя вот уже десять лет никто другой так и не смог заменить мне его. Встреч было много, интересных людей немало, но я так и не встретил более интересного и проницательного человека с таким глубоким энциклопедическим умом и высокой эрудицией.
После его смерти в нашем районе пошла череда смертей: не прошло и года смерть пришла за Ромой, а еще через немного она пришла и за Гаршиным. Все мы были хорошо знакомы и все мы порой вместе проводили время.
Одновременно оставшиеся в живых стали разъезжаться в другие города и села.
Сейчас я иногда приезжаю на места своей молодости и из старых знакомых практически никого нет, остался лишь один мой знакомый приятель — Юрка, любитель порешать мировые проблемы, предсказать будущее. Серега его считал шизофреником, но пожалуй эта единственная, последняя, интересная, оставшаяся в живых личность данного района.
Рома
Рому в отличие от Сереги мало кто хоронил, и никто не плакал, даже мать, она молча сидела и курила.
Не хоронила и бывшая жена, с которой у него был общий ребенок, была любовь, была поддержка в трудную минуту, но был и развод.
Рома умер на операционном столе от цирроза печени.
В это время у него уже была вторая жена, она его любила, вероятно, она была единственной, кто его оплакивал, но этого никто не видел.
Ради него она оставила свою любимую работу и приехала к нему в его Тьмутаракань.
Рома умер, потому что был алкоголиком. Алкоголиком его сделала его должность, а может быть наша действительность.
Конец 80-х годов — дефицит всего и вся, в том числе и хороших лекарств. Все шли к нему, все просили, все что-то несли: водку, самогонку. Рома не отказывался, так как любил выпить, любил халяву. Незаметно «втянулся». Когда «втянулся», стал попивать даже аптекарские спиртовые настойки.
Рома был полукровка. В нем удивительно сочетался русский алкоголизм и еврейский практицизм. Рома был умен и жаден, похоже, жадность с ним и сыграла роковую роль.
Порой Рома пил даже непонятные жидкости, от которых плавилась пластиковая посуда, при этом он смеялся и говорил: «Ерунда, все нормально».
Свою вторую жену, тоже заведующую аптекой, только другого района, он встретил уже будучи сформировавшимся алкоголиком. Причем он не отрицал этого, говорил: «Я алкоголик».
Решил завязать, закодироваться.
По роковому стечению обстоятельств, он умер в собственный день рождения. Как мне сказали — это была его последняя пьянка перед подготовкой на кодировку. В тот день он выпил и сразу попал на операционный стол и умер. Цирроз.
Допускают, что он опять мог выпить какую-нибудь гадость. Первый раз я Рому встретил в гостях у Бурбаха. Он был важен и почему-то представился Стасом.
На своей «хлебной» должности он сразу стал «приворовывать», вскоре его поймали и предложили уволиться, но связи спасли его, и он остался. Стал осторожничать, но положением пользовался, порою был циничен. Все мы не без греха, но Рома, я так и не понял, что он за человек и какова его философия жизни: покупал дорогую мебель, а экономил на покупке водки — пил гадость. Вероятно, он был просто обыкновенным человеком, который хотел жить по-человечески, но обстоятельства его вынуждали заниматься мерзостью: брать взятки, пить водку.
Рома мечтал о машине, машин было мало, на всех не хватало, их выдавали по спискам. Помню, он спрашивал у Сереги, как лучше обратиться к председателю, чтобы ему не отказали. Правильно ли будет, если он скажет: «Ну, хотя бы Таврию».
Я вспоминаю, как за неимением машины мы все трое, все пьяные: я, Серега и Рома поехали на Ромином мотоцикле отдыхать на озеро. Мы мчались на мотоцикле с люлькой, и я кричал: «Россия, Родина!» — все улыбались и было весело.
Я так до сих пор не могу понять, откуда у Ромы взялся этот старый мотоцикл, о его существовании он никогда не говорил и вдруг он появился. Серега сел за руль и мы поехали и были счастливы, что едем и несемся навстречу ветру и счастью… Которое… НЕ ПРИШЛО.
