Альберт Карр - Зеленый и красный

Тимоти Мерклу приятно было ощущать себя неиссякаемым источником радости для родителей, но лучше бы те изъявляли свои эмоции не столь громогласно. Куцая заметочка в городской «Утренней заре» — и супругов Меркл весь день так и распирало от гордости за сына. А вечером за семейной трапезой отец сказал:

— Почти все мои сослуживцы прочли. И как один твердили: «Тебе с сыном повезло».

— Вот и в универмаге то же, — подхватила Эдна Меркл, хрупкая женщина с большими темными глазами. — Майра Уилсон говорит, что Тим, наверное, станет журналистом, а я ей, мол, да, надеюсь, пусть даже нам придется кое в чем себе отказывать.

Тима покоробило, однако он смолчал.

— Но меня точно громом ударило, когда к моему столу подошел сам Джордж Флэгг, — продолжал Генри Меркл. Он имел в виду директора завода «Флэгг валв», крупнейшего в Уинвуде промышленного предприятия, выпускающего электронные лампы, где отец заведовал всего-навсего складом. — Шеф сказал: «Честь и хвала вам с Эдной, коль воспитали такого парня, как Тим». Знаешь ведь, какой у него зычный голос. Все прекрасно расслышали.

С трудом подавив смешок, Тим сохранил на лице каменное выражение. Он давно уже понял, что такое панибратское отношение Джорджа Флэгга к мелкому служащему никоим образом не влияет на заработок отца. Генри Меркл даже не осмеливался заикнуться о прибавке к жалованью.

Генри вернулся к прежней теме:

— А потом он удивил меня еще пуще. Закрыл поплотнее дверь моего склада, присел на краешек стола и промямлил, что беспокоится за своего оболтуса, за Денни. Насколько я понял со слов Флэгга, сын у него совсем отбился от рук. Потом шеф спрашивает: «А что это за журнал «Зеленый и красный», где Тим — главный редактор?» Да так, говорю, просто школьный журнал, но местные торговцы помещают там рекламные объявления, так что теперь его уже печатают в типографии, и по оформлению он смахивает на бульварную газетенку. А тебя выбрали, говорю, главным редактором по той причине, что твоя рубрика «Протест принят» пользуется наибольшей популярностью у читателей. Если где-то что-то не так, ты никогда не смолчишь. Затем Флэгг поинтересовался, есть ли фотографии, а я отвечаю: «Да нет, ни разу не приходилось видеть, им ведь по карману только неиллюстрированное издание». Вот тут-то он и заговорил о Денни.

Тим насторожился.

— А при чем тут Денни?

На лице Генри отразилось смущение.

— Да Флэгг расспрашивал, нельзя ли и Денни участвовать в вашем журнале. Хочется, говорит, чтобы сын ввязался во что-нибудь путное, а не в очередную неприятность. Денни, он говорит, фотоаппаратом владеет недурственно, если же вопрос упирается единственно только в стоимость типографских работ, то деньги будут вложены. Шеф попросил переговорить с тобой и сообщить ему о твоем мнении.

Тим, терпеливо дожидавшийся возможности вставить словечко, воспользовался первой же паузой.

— Вот черт! И угораздило же Джорджа Флэгга возникнуть с такой идеей! Денни! Да ведь он все время будет отлынивать от работы. И ведь управы на него не найдешь никакой. У него непомерно раздутое самолюбие, он не приемлет никакой дисциплины. Почти все свое время он проводит вне школы, раскатывает по городу с девчонками. Какой от него прок журналу?

— Однако фотографу машина пришлась бы как нельзя более кстати, — стоял на своем отец.

Тим не нуждался в разъяснениях насчет того, насколько важно для семьи сохранять добрые отношения с Джорджем Флэггом. Он помнил, как несколько лет назад отец, получив от шефа незаслуженный нагоняй, задумал бросить работу и перебраться в другой город, а мать с рыданиями уверяла, что она этого не перенесет, уж лучше смерть.

— Сынок, — сказал Генри Меркл, — хотелось бы дать ответ Флэггу завтра.

Секунду помедлив, Тим проговорил:

— Что ж, придется потолковать с ребятами.

Он понимал, что произнесенными словами связал себя по рукам и ногам. Остальные школьники, входящие в состав редколлегии, навряд ли станут возражать против участия Денни, тем более что благодаря этому участию возрастет бюджет журнала и появится возможность помещать фотоматериалы.

Дня через два Тим повстречал Денни в школьном коридоре.

— Ты погляди. — Денни раскрыл бумажник и извлек несколько цветных фотоснимков. — Вот, снимал на футбольном матче.

— Ничего, вполне. Но цветные у нас не пойдут.

— Почему?

— Воспроизведение цветных фотоснимков обходится баснословно дорого. Даже черно-белые будут стоить бешеных денег.

— А предположим, я попрошу папашу увеличить дотацию.

— Все равно, я на это не пойду. Слишком уж… ну, претенциозно, что ли, для школьного журнала.

— Ладно, уговорил. Но что мешает использовать эти снимки в черно-белом цвете?

— Нет. Не получится. Такой фотоснимок будет выглядеть просто удручающе.

— Не понимаю почему.

— Объясню. Возьмем, например, снимок, где преобладает красный цвет. Вот у тебя есть такой, там девушка-болельщица в красном свитере. Дай-ка его мне на секунду. — Денни перебрал пачку фотоснимков. — Да нет, в красном. Ты пропустил. — Тим выхватил требуемое фото из рук Денни. — Сделай с него обычное цинкографическое клише — и в журнале свитер выйдет черным.

— Ну и что?

— Да то, что темно-зеленая надпись «Риверсайд» на свитере тоже получится почти черной. Она не будет выделяться на фоне свитера. Ты не разберешь надписи и не будешь знать, за кого болеет девушка.

— Что-то не верится.

Тим догадался, что Денни мысленно подыскивает новые доводы, и избавил себя от необходимости их выслушивать, заявив:

— Прежде всего тебе придется хорошенько вникнуть в полиграфический процесс. Ты когда-нибудь видел, как печатается журнал?

Денни отрицательно покачал головой.

— Ладно, тогда мы вот как сделаем. Сегодня мне надо побывать в типографии. Давай встретимся через час на этом же месте и сходим туда вдвоем. Посмотришь, как сдают номер в набор, и поймешь, в чем будет заключаться твоя работа.

В последующие два месяца Денни оказался для «Зеленого и красного» приобретением куда более ценным, чем мог предполагать Тим. Небольшой денежный фонд, учрежденный заводом «Флэгг валв», дал журналу возможность помещать на своих страницах фотоиллюстрации. Денни представил несколько снимков, сделавших ему честь как фотокорреспонденту. Новое оформление журнала понравилось и школьникам, и преподавательскому составу, а что касается местных предпринимателей и торговцев, то от них как из ведра посыпались заказы на рекламу.

Денни купался в лучах славы. Его кремовый спортивный автомобиль с откидным верхом и красными сиденьями часто появлялся возле скромного жилища Мерклов: то Денни отвозил Тима домой после визита в типографию, то заезжал за ним перед совещаниями редколлегии, которые проводились в помещении школы.

Однажды к дому Мерклов подкатила кремовая машина. Послышался нетерпеливый гудок, и Тим направился к двери. На переднем сиденье рядом с Денни сидела огненно-рыжая девица.

Тим уселся сзади. Денни гнал машину на скорости сто десять километров в час, причем держал руль одной рукой, в то время как другая обвивала талию подруги. После того как машина чудом не врезалась в грузовик, Тим не выдержал:

— А почему бы тебе вовсе не держать руль, Денни?

— Не искушай, с меня ведь станется, — бросил Денни через плечо.

— Стой, красный сигнал! Ты что, не видишь светофор?

— Ах, он красный? Только не нервничай, старина…

Неделей позже, в пятницу, когда Генри за завтраком развернул «Утреннюю зарю», его внимание приковала заметка: накануне вечером неизвестный водитель сбил пешехода и скрылся с места происшествия.

— Господи, вот бедняга Гэдис. Помнишь его, Эдна? Он когда-то разносил молоко.

— А что случилось?

— Погиб. Попал под машину. Перелом основания черепа. Недалеко от нас — на углу улиц Ван-Бьюрена и Пайн.

— Вот несчастье-то. У них в семье трагедия за трагедией. Теперь в живых только его дочка осталась.

— Интересно, часто ли в нашем городе случается, что водитель совершил наезд и скрылся? — Тим отреагировал как профессиональный журналист. — Может получиться из этого материальчик для журнала.

— До чего же славно было бы! — заметила мать. — Вроде памятник вышел бы несчастному мистеру Гэдису.

По дороге в школу у Тима созрела идея очерка о местных случаях наезда с последующим бегством виновного водителя. Можно сделать броскую иллюстрацию. Распростертое на улице тело, вдаль стремительно уносится какая-то машина. Решение несколько поверхностное, но зато эффектное. Такой фотомонтаж вполне под силу Денни. Да и самому ему пойдет на пользу: хоть призадумается над собственным стилем автовождения.