Джоди Пиколт - Чужое сердце

Появление этой книги на свет – уже само по себе чудо. Очень трудно писать о религии, не теряя чувства ответственности, а значит, немало времени уходит на поиск нужных людей, которые смогут ответить на твои вопросы. За внимание, уделенное мне, и знания, полученные мною, я не могу не поблагодарить Лори Томпсона, раввина Лина Зербарини, отца Питера Дьюгансика, Джона Зальцмана, Кэти Десмонд, Клэр Демэр и пастора Теда Браймана. Марджори Роуз и Джоан Коллисон всегда были готовы вступить в теологический спор, когда мне хотелось его затеять. Эллен Пейджелз сама является прекрасной писательницей и одной из умнейших женщин, с которыми мне доводилось беседовать. Я с большим трудом добилась встречи с нею и напросилась на индивидуальные занятия по гностическим Евангелиям, по которым она, в частности, специализируется. Всякий раз, когда я клала трубку, окончив разговор с Эллен, голова у меня гудела, наполняясь тысячей новых вопросов, – такую реакцию, безусловно, одобрили бы сами гностики.

Дженнифер Стерник остается тем адвокатом, которого я бы попросила защищать меня в суде, что бы ни случилось; Крис Китинг обеспечивает меня всей необходимой юридической информацией, стоит его лишь попросить, а помощь Криса Джонсона в вопросе помилования при смертных приговорах невозможно переоценить.

Также мне хотелось бы поблагодарить всех тех медиков, которые, среди прочего, беспрекословно рассказывали мне, как убить человека, не удивляясь, почему я не спрашиваю, как человека спасти. Спасибо докторам Полу Кисперту, Элизабет Мартин, Дэвиду Аксельроду, Виджаю Тхадани, Джеффри Парсоннету, Мэри Кэй Вулфсон, Барб Дэнсон и Джеймсу Беланжеру. Жаклин Мишар не врач, а замечательная писательница, которая посвятила меня в азы обращения с необучаемыми детьми. Отдельно хочу поблагодарить доктора Дженну Хирш, которая щедро поделилась со мной своими обширными знаниями в области кардиохирургии.

Спасибо Синди Баззелл и Курту Фойеру за их безграничную эрудицию. Большим испытанием для меня стал визит в камеры смертников. Среди сотрудников внутренних органов Нью-Хэмпшира, которые помогли мне в написании этой книги, отдельно хотелось бы выделить начальника полиции Ника Джакконе, капитана Фрэнка Морана, Ким Лакассе, руководителя подразделения Тима Мокуина, лейтенанта Криса Шо, а также Джеффа Лайонса, офицера по общественной информации из тюрьмы штата Нью-Хэмпшир. За то, что мне удалось-таки проникнуть в тюрьму штата Аризоны, я благодарна сержанту Дженис Маллаберн, замначальника тюрьмы Стиву Гэлу, а также старшим надзирателям Дуайту Гэйнсу и Джуди Фриго, сейчас уже ушедшей со службы. Спасибо Рейчел Гросс и Дейлу Байху. И тем не менее эта книга была бы совсем иной, если бы не сами заключенные, открывшиеся мне в личной беседе и по переписке. Спасибо Роберту Пертеллу, бывшему заключенному камеры смертников, Самюэлу Рэндольфу, приговоренному к смерти в Пенсильвании, и Роберту Тауэри, приговоренному к смерти в Аризоне.

Большое спасибо чудесной команде моего издательства: Кэролин Рейди, Джудит Керр, Дэвиду Брауну, Дэниелле Линн, Меллони Торрес, Кэтлин Шмидт, Саре Брэнхэм, Лоре Стерн, Гэри Урда, Лизе Кейм, Кристине Дюплессис и всем остальным, кто усердно трудился ради меня. Спасибо Камилле МакДаффи, которая твердо решила сделать так, чтобы люди больше не переспрашивали: «Джоди… Как там ее?» – и превзошла в осуществлении этого плана все мои ожидания. Спасибо моей любимой первой читательнице, Джейн Пику, которая по счастливому стечению обстоятельств приходится мне также матерью. Спасибо Лоре Гросс, без которой я бы не смогла обрести почву под ногами. Спасибо Эмили Бестлер, которой так чертовски здорово удается делать из меня красавицу.

И разумеется, спасибо Кайлу, Джейку и Сэмми: благодаря вам я продолжаю задаваться вопросами, которые, возможно, изменят наш мир к лучшему. Спасибо Тиму, благодаря которому я имею возможность задаваться этими вопросами. Если бы не вы, я была бы никем.

Алиса рассмеялась.

– Этого не может быть! – сказала она. – Нельзя поверить в невозможное!

– Просто у тебя мало опыта, – заметила Королева. – В твоем возрасте я уделяла этому полчаса каждый день! В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака!

Поначалу я верила, что судьба может дать еще один шанс. Иначе как я могла объяснить тот факт, что много лет назад, после аварии – когда дым рассеялся и машина перестала катиться кубарем, улегшись в канаву кверху дном, – я все еще была жива и даже слышала, как плачет Элизабет, моя бедная дочурка? Полицейский, который вытащил меня из машины, отвез меня в больницу, чтобы на сломанную ногу наложили гипс. Элизабет – ни царапинки, какое чудо! – всю дорогу сидела у него на коленях. Он держал меня за руку, когда меня привели на опознание трупа Джека – моего мужа. Он пришел на похороны. Он лично известил меня, когда пьяного водителя, столкнувшего нас с дороги, арестовали.

Этого полицейского звали Курт Нилон. Еще долгое время после суда и вынесения приговора он навещал нас, просто чтобы проверить, все ли у нас с Элизабет в порядке. Он дарил ей игрушки на день рождения и на Рождество. Он прочистил забившийся сток в ванной на втором этаже. Он приходил после службы, чтобы подстричь саванну, в которую превратилась наша лужайка.

За Джека я вышла потому, что он был любовью всей моей жизни. Я собиралась быть рядом с ним всегда. Но планы мои изменились, когда мужчина с двадцатью двумя промилле алкоголя в крови изменил само определение слова «всегда». Я удивилась, когда Курт понял, что я, скорее всего, не смогу полюбить другого так сильно, как любила своего первого мужа. Еще больше я удивилась, когда поняла, что, кажется, смогу.

Когда пять лет спустя мы узнали, что у нас будет ребенок, я едва ли не пожалела об этом – такое сожаление испытываешь, когда стоишь под безукоризненно синим небом в прекрасный летний день и осознаёшь, что никогда уже не познаешь такого счастья. Элизабет было два года, когда погиб Джек; Курт был единственным отцом, которого она знала. Между ними образовалась такая прочная связь, что мне иногда хотелось отвернуться, не вмешиваться в их общение. Если Элизабет была принцессой, Курт точно был ее рыцарем.

Когда же стало известно, что вскоре у нас появится маленькая сестричка (странно, но никто из нас не сомневался, что родится девочка), Курт и Элизабет впали в настоящую эйфорию. Элизабет в деталях рисовала будущую детскую, Курт нанял рабочих, чтобы те занялись пристройкой. Но тут мать подрядчика хватил удар, ему пришлось срочно переезжать во Флориду, и ни одна бригада не нашла в своем расписании «окна», чтобы выполнить работу до рождения ребенка. В стене зияла дыра, потолок чердака протекал; подошвы нашей обуви покрылись плесенью.

Однажды, будучи на седьмом месяце, я спустилась в гостиную и увидела, как Элизабет играет в ворохе листвы, принесенной ветром в обход пластиковой заслонки. Я как раз решала, заплакать или почистить ковер, когда в дверь позвонили.

В руках он держал холщовый мешок с инструментами – он никогда не расставался с ним, как другие люди не расстаются с кошельками. Волосы, затянутые в хвост, доставали до плеч. Одежда на нем была грязная, а пахло от него почему-то снегом, что было весьма странно в это время года. Нежданно-негаданно к нам прибыл Шэй Борн собственной персоной. Он напоминал билет на летнюю ярмарку, который ловишь в порыве зимнего ветра и задаешься вопросом, где же он прятался все это время.

Говорить ему было тяжело: слова путались, и он вынужден был как бы разделять их, прежде чем произносить.

– Я хочу… – заговорил он, но тут же решил начать заново. – Вы не… Есть ли… Потому что… – От усердия на лбу его проступила испарина. – Я могу вам чем-то помочь? – наконец выговорил он.

В этот момент к двери подбежала Элизабет.

«Ты мог бы уйти. Это бы очень мне помогло», – подумала я. Я попыталась закрыть дверь, инстинктивно защищая дочь.

– Вряд ли…

Элизабет взяла меня за руку и изумленно уставилась на незнакомца.

– Нам нужно много всего починить, – сказала она.

Он присел и с легкостью заговорил с моей дочерью. Слова, еще минуту назад казавшиеся острыми, угловатыми и неподъемными, струились теперь с непринужденностью водопада.

– Я могу помочь, – заверил он.