Сюзи, Тео, Лео, Лоре и моим родителям
Вьетнам, моя давняя любовь. Ни днем, ни ночью – я никогда не переставал любить тебя.
– Дельта один-девять, вас вызывает патруль «Альфа». Мы находимся на северо-восточном склоне высоты семь-ноль-пять и нас обстреливают. Повторяю: нас обстреливают. Нам нужна поддержка с воздуха и, черт, как можно быстрее. Как поняли? Прием.
В наушниках только треск.
– Патруль «Альфа», повторяю: это патруль «Альфа». Мы под обстрелом. Нам требуется поддержка с воздуха. Как поняли? Мы под обстрелом, как поняли? По нам ведут… Мина летит, мина!
Бум-бум.
– Санитара сюда!
Кислота, льющаяся сверху в дельту Меконга; марихуана через дуло винтовки, полет на вертолете, оглушающий рев оперной музыки, следы трассирующих пуль, рисовые поля и запах напалма ранним утром.
Это было давно.
Да, хоть и иду я долиною смерти, не убоюсь я зла, ибо меня зовут Ричард. Я родился в 74-м.
Впервые я услышал о пляже на улице Кхаосан – одной из улиц Бангкока. Улица Кхаосан – страна пеших туристов. Почти все здания на ней превращены в гостиницы, повсюду стоят оборудованные кондиционерами телефонные будки, из которых можно позвонить в любой уголок земного шара. В кафе крутят по видео новейшие американские фильмы, и вы не пройдете и нескольких метров, чтобы не наткнуться на ларек, торгующий пиратскими кассетами. Улица служит своего рода кессонной камерой для тех, кто только что приехал в Таиланд или собирается покинуть эту страну, лежащую как раз на полпути между Востоком и Западом.
Я прилетел в Бангкок вечером, и пока добирался до улицы Кхаосан, уже стемнело. Когда я ехал в такси, водитель, подмигнув, сказал мне, что на одном конце улицы находится полицейский участок. Я попросил водителя высадить меня на противоположном конце улицы. У меня не было никаких преступных замыслов – просто я решил подыграть этому обаятельному заговорщику. Полиция работала вяло, поэтому не имело значения, на каком расстоянии от участка остановиться. Выбравшись из такси, я сразу же уловил запах марихуаны. Примерно половина туристов вокруг меня уже были под кайфом.
Водитель высадил меня около гостиницы с ресторанчиком на открытом воздухе. Пока я внимательно осматривал гостиницу и изучал ее постояльцев, чтобы определить, куда же это я попал, худощавый мужчина, сидевший за ближайшим столиком, перегнулся через него и тронул меня за руку. Он смахивал на одного из тех наркоманов-хиппи, которыми буквально наводнены Индия и Таиланд. Наверное, приехал в Азию лет десять назад и как бы случайно пристрастился к наркотикам. Кожа у него была вся сморщенная, хотя ему вряд ли стукнуло сорок. Смотрел он так, будто прикидывал, сколько из меня выжмет денег.
– Чего тебе? – осторожно поинтересовался я.
Его лицо исказила гримаса изумления. Он поднял ладони вверх и, сложив большой и указательный пальцы в виде буквы "о", показал рукой в сторону гостиницы: о'кей.
– Хорошее место?
Он кивнул.
Я снова взглянул на сидевших за столиками. В основном это были приветливые на вид молодые люди. Одни смотрели телевизор, другие непринужденно болтали за ужином.
– О'кей. – Я улыбнулся человеку – на тот случай, если он был не наркоманом, а всего лишь дружелюбно настроенным немым. – Уговорил.
Он улыбнулся в ответ и снова повернулся к экрану телевизора.
Примерно через четверть часа я уже расположился в своем номере, который был чуть больше двуспальной кровати. Я не преувеличиваю, в номере как раз стояла подобная кровать, и между ней и стеной с каждой стороны оставалось не больше тридцати сантиметров свободного пространства. Мой рюкзак едва проскользнул в получившуюся таким образом щель.
Одна из стен номера – наружная стенка гостиницы – была из бетона. Другие были из пластика. Они покачивались от малейшего прикосновения. Я подумал, что если опереться об одну из них, то она упадет, возможно, сбив другие, и все внутренние стены номеров тогда обрушатся, как костяшки домино. Стены немного не доходили до потолка, и это пространство занимала металлическая сетка от москитов. Сетка создавала иллюзию уединенности до тех пор, пока я не лег. Как только я расслабился и замер, я стал слышать беготню тараканов в соседних комнатах.
За стеной у изголовья моей кровати жила молодая французская парочка – красивая, стройная девушка лет двадцати и такого же возраста симпатичный парень. Когда я входил к себе в номер, они как раз выходили из своего, и мы кивнули друг другу в знак приветствия. В номере с противоположной стороны никого не было. Свет в нем не горел, как я видел благодаря сетке, да и будь он занят, я бы обязательно услышал дыхание человека. Это был последний по счету номер в коридоре, поэтому я предположил, что он выходит на улицу и в нем есть окно.
На потолке висел вентилятор, достаточно мощный, чтобы гонять воздух, – включенный на полную катушку. Какое-то время я лежал неподвижно и просто смотрел на него. Он действовал на меня успокаивающе, и под влиянием тепла и легкого ветерка я почувствовал, что погружаюсь в сон. Меня это вполне устраивало. Перелет с запада на восток – самое тяжелое путешествие для человеческих биоритмов, и поэтому я решил, что нужно не откладывая приучаться засыпать по местному времени.
Я повернул выключатель. Проникавшего из коридора света было достаточно, чтобы я по-прежнему видел на потолке вентилятор. Вскоре я заснул.
Раз или два я слышал шаги в коридоре. Мне показалось, что это вернулись французы, а потом снова ушли. Звуки эти не будили меня окончательно, и я опять проваливался в сон. Так продолжалось до тех пор, пока я не услышал мужские шаги. Они были совершенно другими – слишком страшными, чтобы, слыша их, продолжать спокойно спать. В них не чувствовалось ни ритма, ни пружинистости – человек с трудом волочил ноги.
До меня донеслись невнятные обрывки английских ругательств, когда он подошел к своему номеру и начал дергать замок. Затем человек глубоко вздохнул, раздался щелчок замка, и в его комнате зажегся свет. У меня на потолке появилась узорчатая тень от противомоскитной сетки.
Я нахмурился и взглянул на часы. Два часа ночи. В Англии сейчас еще только начинается вечер. Интересно, смогу ли я снова уснуть?
Человек тяжело опустился на кровать, и разделявшая нас стена угрожающе задрожала. Он закашлялся, а затем я услышал шелест бумаги – он сворачивал косяк. Вскоре на свету показался голубой дымок, постепенно перебравшийся через сетку ко мне.
Человек молчал и лишь изредка с шумом выпускал дым изо рта. Я уже почти заснул…
– Бляж, – послышался голос.
Я открыл глаза.
– Чертов бляж. Обоим нам…
Голос прервался, его владелец закашлялся.
– …конец.
Теперь я совсем проснулся и сел на кровати.
– Кораллы… голубая вода… мой бляж. Черт возьми, доконал меня… – продолжал человек.
Он говорил с акцентом, но я спросонок не мог определить, с каким.
– Бляж, – повторил он снова, будто выплюнул слово.
Акцент шотландский. Пляж.
Послышалось какое-то царапанье – по стене. Сначала я подумал, что человек пытается опрокинуть ее, и представил, как буду зажат между рухнувшей стеной и кроватью. Сквозь сетку появился силуэт его головы.
– Эй! – позвал он.
Я не шевелился. Я был уверен, что он не сможет ничего разглядеть в моем номере.
– Эй! Я знаю, что ты подслушиваешь. Я знаю, что ты не спишь. – Он поднял палец и попытался проткнуть сетку. Она с треском оторвалась от пластика в месте крепления. Человек просунул руку в образовавшуюся брешь. – Держи.
Темноту прочертил светящийся красный предмет и, в снопе искр, упал на мою постель. Косяк, который он курил. Я схватил его, чтобы не загорелись простыни.
– Ага, – сказал человек и тихо засмеялся. – Наконец-то я тебя расшевелил. Я видел, как ты поднял окурок.
Несколько секунд я просто не владел ситуацией. А что, если бы я спал? Ведь простыни могли загореться. Я бы сгорел заживо. Паника сменилась раздражением, но я справился с ним. Заводиться из-за какого-то случайного в моей жизни человека?! Я по-прежнему видел лишь силуэт его головы, освещенной сзади.
Я поднял окурок повыше и спросил незнакомца:
– Хочешь получить его обратно?
– Ты подслушивал, – сказал он, не обращая внимания на мои слова. – Ты слышал, как я говорил о пляже.
– У тебя громкий голос.
– Скажи, что ты слышал.
– Я ничего не слышал.
– Ничего? – Мгновение он помолчал, а затем его голова просунулась в сетку. – Врешь.
– Нет. Я спал. Ты разбудил меня… когда бросил в меня свой окурок.
– Ты подслушивал, – прошипел он.
– Мне плевать, если ты мне не веришь.
– А я тебе не верю.
– Ну… мне на это наплевать. Послушай, – я встал на кровати в полный рост, так что наши головы оказались на одном уровне, и поднес окурок к проделанной им в сетке дыре, – если он тебе нужен, возьми его. Я хочу только одного – завалиться спать.
