— Я пошутила, — беззаботно успокоила его Рита и вышла прочь.
Тишину, царившую в зале нарушали только постукивания мечей о деревянный пол и тяжелые шаги Паши. Миша сидел в углу с учебником физики. Заметив, что Рита вышла из подсобного помещения, он как-то дернулся и испуганно посмотрел на нее.
Рита села на лавочку рядом и стала наблюдать за Пашей и Колей.
— С тобой все в порядке? — спросил настороженно Миша, но Рита даже головы в его сторону не повернула.
— А что со мной должно было случиться? — насмешливо переспросила она.
— Ну… ты там так долго была… — пролепетал Миша.
— Бельский, ты чего? — Рита облизнула полные губы и тихонько рассмеялась, — или ты себе тут на придумывал, что меня там съедят или изнасилуют? — краем глаза она заметила, как Миша залился краской.
— Да надо мне о тебе думать, — буркнул он, — я просто спросил.
С этими словами он собрал свои вещи и вышел из зала. Рита улыбнулась ему в след одними уголками губ. Беспокойство парня показалось ей забавным, и она думала над тем, боится ли она чего-нибудь. Большинство людей боится смерти, но Риту только забавлял тот факт, что когда-нибудь она тоже будет лежать в гробу среди цветов со сложенными руками, такая хрупкая и чистая, как Кларисса или Джульетта.
Смерть представлялась ей лотереей, где она могла вытянуть билет с путевкой в рай или вечное пребывание в аду.
Боялась ли она чужой смерти? Чьей? Безмозглой курицы Марины или маленькой потаскушки Оли? Кеши, ее парня Антона или Коли? Нет, эти люди представлялись ей безликими тенями, купавшимися в лучах ее обаяния и чистого разума. Родителей? Да лучше бы она была сиротой.
Она любила страх других людей, он забавлял ее и делал умнее.
Но сама она не боялась ничего. Так ей казалось.
Уже давно Лариса не чувствовала себя такой счастливой и не видела такой счастливой свою бабушку. Анастасия Вячеславовна как будто расцвела и помолодела, когда девушка сказала ей, что хочет познакомить ее со своим другом. Она все допытывала Ларису, что это за друг, но та только загадочно молчала и улыбалась. Она готовила целый прием в их тесной квартирке с плохим ремонтом. Но, не смотря на все эти недостатки в этом доме было уютно, как не было во многих других с дорогой мебелью и свежими обоями.
— Пришел, пришел! — радостно сказала Лариса и бросилась в прихожую. Ради такого случая она даже изменила своим привычкам, одев мамино платье вместо своего мешковатого свитера и чуть-чуть подведя глаза синим карандашом. Платье было ей велико, но девушка подвязала его лентой и таким образом оно не выглядело на ней мешком, а очень выгодно подчеркивало то, какая у нее тонкая талия.
Анастасия Вячеславовна была несколько удивлена, когда увидела на пороге мужчину, годившегося Ларисе в отцы. Он был красив, обаятелен и одет с иголочки, но все это не могло скрыть его уже достаточно солидного возраста.
— Здравствуйте, — лучезарно улыбнулся он и протянул Анастасии Вячеславовне букет пурпурных роз, декорированных красной бумагой с золотом и пальмовым листом, а Ларисе коробку с тортом.
— Вы, значит, Анастасия Вячеславовна? — спросил мужчина, — я очень рад знакомству.
— А вы Валентин, — как-то грустно сказала Анастасия Вячеславовна, вдыхая аромат цветов, — как вас по батюшке?
Женщина поймала на себе недовольный взгляд Ларисы. К сожалению, девушка слишком хорошо умела угадывать ее эмоции и сейчас поняла, что Анастасии Вячеславовне ее друг пришелся совсем не по вкусу. Это было не причудой, а опасением. Отец Ларисы тоже был в их городе проездом по долгу службы и спокойно уехал, когда пришло время.
— Да зачем… — начал Валентин как-то растерянно, но потом сдался, — Михайлович.
— Вот и хорошо, — Анастасия Вячеславовна ободряюще улыбнулась, — пойдемте к столу, Валентин Михайлович, — ей показалось, что Лариса выдохнула облегченно.
— Благодарю вас за цветы, — тихо сказала женщина, садясь в антикварное кресло, которое они с Ларисой привезли со старой квартиры, — мне очень приятно.
Повисла некоторая тишина. Она слушала, как на кухне Лариса гремит чашками, как свистит чайник и во дворе какие-то мужики, изысканно матерясь, заводят машину.
— Скажите… — Анастасия Вячеславовна прикрыла глаза и помассировала их морщинистой рукой, металлические браслеты на ее запястье мелодично звякнули, — чего вы хотите от Ларисы?
— Ничего, — совершенно спокойно ответил Валентин, — не беспокойтесь, я не причиню ей зла. Она просто интересна мне, как человек.
— Я бы рада вам верить, но… — Анастасия Вячеславовна вынуждена была замолчать, потому что появилась Лариса с подносом, на котором стояли чашки. Она так счастливо улыбалась, что у старой женщины пропало всякое желание читать ей или Валентину мораль. К тому же она заметила с какой почти отцовской нежностью посмотрел на девушку мужчина, как рванулся к ней, чтобы помочь ей донести поднос. Конечно же, в другом городе, откуда он приехал, у него есть жена и дети, он вернется к ним и забудет этот вечер, забудет Ларису… Или нет? Может быть, им наконец-то улыбнулось счастье и это именно тот прекрасный принц, который достоин ее девочки, рыцарь, который увезет ее в свой замок и окружит заботой и любовью, даст ей все, в чем она будет нуждаться. Почему нет, почему?
— Лариса! Зачем ты таскаешь такие тяжести? — возмущался Валентин, отбирая у девушки поднос, а она только смеялась:
— Я несу куда большую тяжесть, она называется жизнь!
«Какая метафора» — думала Анастасия Вячеславовна тоскливо, и ее сердце леденело от боли за внучку. Всю жизнь она хотела дать ей лучшую жизнь, готовила ее для лучшей жизни, которую была не в силах обеспечить. А может быть этот человек сможет?
— Ба, что с тобой? — Лариса осторожно дотронулась до ее руки. До этого она все болтала без умолку, они с Валентином обсуждали какую-то книгу, которую когда-то Анастасия Вячеславовна сама дала внучке, думая, что она ей понравиться. Конечно же, не ошиблась.
— Все в порядке… — пробормотала старая женщина, встала и сказала, — я пойду, поставлю чайник… хочу еще чаю.
Лариса не успела ее остановить, а Анастасия Вячеславовна сделала пару шагов и вдруг рухнула, хорошо, что Валентин успел среагировать и подхватить ее.
— Боже! Что с ней! — прошептала Лариса, бросаясь к бабушке. Мужчина отнес ее на диван и проверил пульс.
— Не знаю, — сказал он и обернулся на девушку, — только не волнуйся. Вызови скорую…
Лариса убежала на кухню, чтобы позвонить, она слышала каким оглушающим ритмом в виски отдает сердце, готовое выпрыгнуть из груди. Почему?! Что произошло!? Все же было так хорошо… Ну почему она не имеет права даже на один короткий счастливый вечер с людьми, которые ей близки? Слезы сами собой покатились из глаз, смывая синий карандаш.
Валентин выглянул из комнаты, и Лариса бросилась к нему, готовая услышать самое страшное, но этого не случилось.
— Она… — пролепетала девушка.
— Она в обмороке, — успокоил ее Валентин, но вид у него был встревоженный, — ты вызвала скорую?
— Да… — кивнула Лариса и порывисто обняла его. Это было очень приятное ощущение, прятать лицо на чьей-то груди, чувствуя рядом кого-то сильного и знающего, что делать. Рубашка Валентина приятно пахла парфюмом, и этот аромат убаюкивал девушку, внушая ей надежду. Было уже не так страшно.
Мужчина осторожно обнял ее и погладил по растрепанным, как перья воробья, волосам.
Марина, как ошпаренная влетела в класс, чем вызвала недоумение Елены Львовны. Женщина сняла очки и презрительно посмотрела на запыхавшуюся девушку.
— Виноградова, где пожар? — осведомилась она. Марина хотела было объяснить, что она отводила младшего брата в детский сад, но натолкнулась на взгляд Риты и почему-то передумала об этом говорить.
— Не ваше дело, — буркнула она и прошествовала к своему месту позади королевы и Оли и развалилась на стуле, демонстрируя свое презрение ко всему окружающему миру.
— Ты мне тут хамить будешь, Виноградова? — злобно спросила Елена Львовна, поднимаясь со своего места и шествуя к ней, — думаешь покрасилась и можешь так разговаривать с учителем?
Марина и бровью не повела, она надула пузырь из жвачки и достала из сумки, предназначенной совсем не для школы, единственную тетрадь. Ручки с собой у нее не оказалось, и она обернулась на Михайлова и Якушева, чтобы попросить у них. Елена Львовна заметила это.
— А где твой учебник, Виноградова? — Марину нагнал гнев женщины, и ей предстояло слушать все, что о ней думает классная руководительница, а та любила делиться своим мнением и чаще всего ничего хорошего об учениках она не думала, — а ручка? Забыла? А голову ты дома не забыла? Юбку покороче нацепить ты тоже не забыла. Ты сделала домашнее задание?
