– Это Рози, – сказала хозяйка. – А вот Джо, – добавила она, кладя правую руку на плечо той, которая помоложе.
Рози была одета в платье с большим вырезом, ее черная кожа блестела в полумраке комнаты, толстые напомаженные губы раздвинулись в широкую улыбку. Другая смотрела на меня не двигаясь.
Хозяйка заметила мою нерешительность.
– Вы можете взять обеих… – сказала она.
Я вынул бумажник. Она подошла ко мне. Я ей заплатил.
– Рози, проводите господина.
Я прошел вслед за ними в третью комнату, абсолютно пустую, за исключением вместительной кровати в углу и раковины в нише за драпировкой.
Темный ковер покрывал пол.
Маленькая розовая лампочка освещала комнату, было очень темно.
Рози разделась и уже растянулась на кровати. Я с подозрением взглянул на Джо и, догадавшись, рассмеялся.
– Ты можешь идти, – сказал я. – Я не люблю мальчиков.
Он улыбнулся, нисколько не смутившись. Рози тоже засмеялась.
– Твоя хозяйка меня провела, – добавил я.
– Позвольте ему остаться, – попросила Рози.
Я снял куртку. Джо расстегнул платье, и оно упало к его ногам. Он так и остался стоять, совершенно голый и непристойный до невозможности.
– Позвольте ему остаться, – повторила Рози подхихикивая, – вы не пожалеете.
– Я эти штучки не люблю, – сказал я.
– Уже пробовали? – холодно спросил Джо.
Меня это просто огорошило.
– Даже пробовать не хочу, – сказал я.
– Идите сюда, – позвала Рози. – Не беспокойтесь. Знаете, я могу любить по-французски…
– Я тоже, – сказал я.
Я снял то, что на мне оставалось. Беспокоиться по поводу своей потенции больше не приходилось. Но я действительно не хотел, чтобы этот мальчишка оставался в комнате. Или же… можно еще по-другому.
Теперь я уже точно знал, что нечего было переживать. В глубине души я так и подозревал: для того чтобы снова стать мужчиной, мне нужна была негритянка. Ладно. Но раз так, то хотелось играть в открытую с самим собой.
Не спать с Рози. Результат мне был известен. Не сомневаюсь, что, если я ограничусь только тем, что буду смотреть на нее – на них обоих, перед Шейлой я не посрамлюсь. Смогу. А Шейла мне необходима. Здесь ловчить нечего.
Рози ждала меня. Я подошел к кровати и сел на край.
– Вали сюда, – сказал я Джо.
Он быстро подошел. Я посмотрел на Рози. Она ждала с нетерпением.
– Давай, Джо, – сказал я. – Я на вас посмотрю.
– И вы тоже, – возбужденно начала она.
– Я на вас посмотрю, – повторил я. Без всякого смущения он подошел к девушке, которая уже угодливо изогнулась. Всадил он ей уверенно и в то же время мягко. И все это при мне. Казалось, будто присутствуешь при каком-то строгом ритуале. Мышцы Рози напряглись. Меня это почти заворожило. Я чувствовал запах женщины и следил глазами за движениями мужчины. Через какое-то время Рози его оттолкнула. Он остался лежать рядом с ней. Он смотрел на меня.
– Иди сюда, – позвала Рози. – Давай вместе с ним.
– Нет, – ответил я.
Она бесстыдно ласкала Джо.
– Почему нет? – спросила она. – Я здорова. Джо тоже.
– Не из-за этого, – сказал я. – Я хотел кое-что проверить. И проверил. Мне этого достаточно.
Она резко соскочила с кровати и упала на колени, пытаясь меня поймать. На миг я ощутил теплое, засасывающее прикосновение ее жадного рта, но тут же схватил ее за курчавую шевелюру и вырвался. Я встал, сопротивление было бесполезно. Прямо наваждение какое-то. Я так ее хотел, что меня всего просто ломало. И видно, я был нужен Рози так же, как и она мне.
Она яростно набросилась на Джо, и вскоре я слышал лишь их частые вздохи Да легкий хруст суставов.
Я дошел до ниши, где находилась раковина. Наклонился, открыл кран и подставил под него голову. Я довольно долго простоял под струей – и никак не мог отдышаться. Немного успокоившись, я вернулся в комнату и начал медленно одеваться.
Ни Джо, ни Рози на меня внимания больше не обращали. Я открыл дверь и вышел.
На улице я отдышался. Посмотрел на часы. Почти пять часов утра.
Я пошел домой.
Шей л а спала все в том же положении. Она явно ни разу не пошевелилась после моего ухода.
Я забрался к ней в постель и овладел ею, пока она не успела проснуться. Глаз она не открывала, но соединила руки за моей головой и отдалась моим ласкам, с жадным нетерпением отвечая на них.
Потом она отодвинулась, успокоенная и расслабленная, с легкой улыбкой на губах. Я по-прежнему обнимал ее; правда, чувствовал себя не совсем уверенно, так как больше я не мог.
– Дэн… – сонно протянула она.
– Да, – отозвался я. – Прости меня за вчера и за сегодня.
– Дэн, ты действительно думал о своих неприятностях?
– Клянусь тебе, – сказал я. – Мне кажется, я нашел выход.
– Странно… – прошептала она. – Странно, что это так на тебя действует.
И действительно, странно… Я бы никогда не поверил.
– Немного переутомился, – объяснил я. – Теперь все прошло.
Я вновь подумал о Рози и Джо на большой кровати и почувствовал прилив сил. Но Шейла уже почти спала.
– Нет… Дэн, я тебя прошу… Я еле жива.
– Почему? – удивился я. – С чего бы это?
Она закрыла лицо руками:
– Дэн… Ты ведь меня простишь?
– А что?
– Я так устала… Дэн… Я… Я не знаю, как тебе сказать…
– Ты нашла другого? – резко спросил я.
Она широко открыла глаза:
– Да ты что, Дэн! Нет, совсем другое. Я… Я боюсь тебе сказать.
– Главное, чтобы это было не с другим, а остальное меня мало волнует.
– Не с другим, Дэн… Это… Ох… Дэн, это я сама… С собой.
Я немного обиженно засмеялся.
– Ну, если только это… – сказал я.
– Ты рассердился, Дэн?
– Да нет, – успокоил я ее. – Ну, и в общем – ведь виноват-то я.
– Ты рассердился. Ты на меня обиделся…
Она спрятала голову у меня под мышкой.
– Дэн, меня нельзя так оставлять. Ты мне нужен, Дэн, мне это просто необходимо.
– Не так уж и необходимо, – недовольно проворчал я.
– Да нет, Дэн. Сама с собой – ничего забавного в этом нет. Утомительно и неприятно. Дэн, если бы ты оставил меня на целую неделю, думаю, что мне пришлось бы для успокоения принимать наркотики или переспать с кем-нибудь Другим.
– Очаровательно, – сказал я.
Меня разбирал смех. Хорошенькое дело. Из-за этого вечера я убил Ричарда. А случись мне заболеть или уехать из Нью-Йорка – и Шейла меня бросит, в свою очередь. А вдруг они что-нибудь найдут – они, конечно же, ничего не найдут, – а этот тип, который меня привел к Ричарду в первый раз? А Энн и Салли? А хозяин забегаловки?…
Странная штука – психология преступника, внезапно подумал я. Считается, что угрызения совести вас прямо так и угрызают. Что кошмары вас прямо так и изводят.
Брехня. Невероятного труда стоит заставить себя подумать о последствиях того, что сделал.
На самом деле, теперь все это оставляло меня полностью равнодушным.
Единственное, что имело значение, – это слова Шейлы.
Значит, стоит мне отлучиться на два дня, и… Так из-за чего я остаюсь с ней? Почему я не могу оставить ее, не испытывая чувства пустоты? Не испытывая необходимости вернуться к ней, необходимости знать, что она – моя. Даже не видя ее, знать, что я могу ее увидеть, когда захочу.
Это и есть любовь?
Если да, то веселиться нечего.
До чего же я дошел. Женщина, захотеть которую мне удавалось с большим трудом, – доказательство этому я только что получил, доказательство настолько яркое, что и слепой увидит. Женщина, которая не может обойтись без мужчины до такой степени, что сможет найти мне замену в два дня, если этих двух дней меня с ней не будет.
И я понял, что именно это и есть любовь. Что все страдания именно от нее.
Достаточно лишь представить себе Шейлу с другим. Или одну. Ладно. Тем хуже.
В запасе еще есть черномазые. Ричарда в запасе больше нет.
Господь допустил, чтобы я от тебя избавился, Ричард. Шейлу я оставляю себе. А тебя я оставляю в дерьме.
Спокойной ночи, Дэн.
На минуту я выскочил от Ника за покупками. Разносчики газет продавали специальный выпуск.
Ничего не понимая, я читал заголовки на первой странице: «Чтобы убить брата, черный пересечет и экватор». – «Любовница жертвы обвиняет!» – «Полиция разыскивает Дэна».
Энн захлопнула дверь телефонной будки и очутилась на улице. Она чувствовала, как ее ноги коварно заплетаются при ходьбе; приходилось думать и о дрожащих руках, которые, как назло, привлекали всеобщее внимание.
Она прошла по улице быстрым шагом и свернула налево. Еще один квартал, уже видно кафе, где Шейла назначила ей свидание.
Она вошла, села; здесь она могла себе это позволить, не привлекая внимания.
Она слышала, как разносчики газет выкрикивали заголовки специального выпуска. Журналисты времени не теряли. Полиция тоже.
Дверь открылась, и появилась красивая блондинка. На ней была голубая фетровая шляпа, которую она описала по телефону. Быстро оглянувшись, она подошла к Энн.
