И тут я приказал себе остановиться. Необычное чувство. Странно быть здесь, ощущать себя чуть ли не маньяком-преследователем… А что, если?.. Что, если она появится? Пройдет мимо? Я почувствовал внутри холодок нетерпения. Такой же, какой возникал в ожидании Сары в том тайском ресторане во время нашего второго нормально прошедшего свидания.
Я мысленно осадил себя. Это не свидание. Это преследование.
Глаза Дэва неожиданно расширились. Он смотрел на что-то. Или на кого-то за моим плечом.
— Она, — прошептал он, не выдавая никаких чувств выражением лица. — Это она?
Я похолодел.
— Не знаю.
— Синее пальто?
Я кивнул.
— Туфли?
— Не без того.
Я медленно обернулся.
— Нет, — несколько разочарованно проговорил я, глядя на быстро движущегося мимо нас человека в синем пальто и туфлях. Это был высокий чернокожий мужчина.
Дэв рассмеялся. Иногда он бывает редкостным идиотом.
— Ну откуда мне знать, правда? Я никогда ее не видел. Какого цвета у нее волосы?
— Она… вроде блондинка…
— Вроде?
— Ну блондинистая.
— Глаза?
— Да, на месте.
— Какого цвета?
— А это придется спросить у нее.
— Тебе надо бы выработать навыки слежки за людьми. Мой ход!
Дэв вошел в паб, я улыбнулся, покачал головой и, наконец, рассмеялся.
Нет, правда, это полный идиотизм. Идиотизм, но по крайней мере веселый. Приди я один — вот тогда бы это имело нездоровый вид. Кроме того, мне бы одному это и в голову не пришло. Но с Дэвом… С Дэвом это уже приключение. Как если бы мы нашли какой-то загадочный дорожный указатель и пошли бы в том направлении, просто чтобы посмотреть, что там. Я не принимал эту затею всерьез. Нет, правда. Она могла оказаться кем угодно. Например, нацисткой.
И у нее вполне мог быть парень. Тоже нацист. Возможно, они купили и нацистскую собаку, а в свободное время танцуют нацистские танцы. Я мог назвать миллион причин, по которым эта девушка совершенно не подходила…
Для чего? Чего я ожидал на самом деле? Давайте представим, что она действительно окажется здесь сегодня. Что тогда? Что я ей скажу такого, дабы не выглядеть странным, опасным или просто психом? Может, вести себя как обычно? Сказать, что я видел ее вчера вечером, что у меня с собой ее фотоаппарат, но я не отдал ей его? Имел возможность, но предпочел оставить его при себе?
Часы показывали пять минут седьмого. Самое время. Я посмотрел в сторону «Снеппи-снепс». Мимо шла шумная компания, направлявшаяся, видимо, в «Цилли». И ни малейшего признака девушки. Пока по крайней мере.
— На, держи. — Дэв вручил мне кружку. — Видел ее? Должно быть, она работает где-то неподалеку. Ты всегда видел, только как она уезжает? Она не приезжала сюда при тебе?
Я кивнул.
— Да, должно быть она работает где-то здесь. Ведь здесь много публичных домов самого высокого класса. И дорожных полицейских тоже немало. Не одно, так другое. В какую сторону она направлялась?
— Послушай, я видел ее всего два раза. Она удалялась в эту сторону. Оба раза она брала такси.
— Интересно; видимо, цель ее поездок находится где-то неподалеку. Метро тут рядом. Так что можно утверждать, что она работает и живет где-то здесь. Если, конечно, она не направлялась по вызову, к клиенту.
— Она не проститутка. И тем более не дорожный полицейский.
— Хотя это бы объяснило потребность в фотоаппарате. Если она полицейский, я хочу сказать. Они сейчас делают снимки нарушителей.
— Не одноразовыми же. И на ней была бы фуражка.
Мы оба обратили свои взоры на улицу.
Но она там не просматривалась. Было десять минут седьмого, но она все еще не появлялась. Дэв посмотрел на меня, поджал губы и принялся раскачиваться на каблуках.
Я опять почувствовал себя не в своей тарелке. Все мои оправдания просто не выдерживали какой бы то ни было критики. Да, нашу затею окутывал флер «развлечения», но он таял на глазах. Дэв поцокал языком и фыркнул.
Что мы творим.
— Слушай, пойдем отсюда, — предложил я.
— Ты шутишь, — возразил Дэв, — посмотрел бы я, как ты скажешь это ей.
Я понял, что мне это окончательно перестало нравиться.
— Нет, мне правда не по себе. Пойдем домой. Поиграем в «Золотой глаз» или в футбол.
Обычно этот прием срабатывал.
— Подождем, — уперся Дэв.
Мы постояли еще немного, молча глядя на Шарлотт-стрит.
Она так и не появилась.
Разумеется.
Я встречал ее два дня подряд. Это еще не значит, что она посещает эти места регулярно. Мы стояли на улице вместе с другими посетителями, и Дэв скручивал себе сигарету. Солнце опускалось за силуэты домов, и его последние лучи окрашивали улицу теплым янтарным цветом.
В половине восьмого или, может быть, в семь тридцать пять мы поняли, что исчерпали все возможные темы для разговора.
— Ну что, по последней? — поинтересовался Дэв.
И я ответил:
— Не здесь.
Мы пошли по Шарлотт-стрит в направлении метро. Когда мы поравнялись со «Снеппи-снепс», Дэв неожиданно остановил меня.
— Наверное, тебе тяжело, — осторожно проговорил он, коснувшись моей руки. — Из-за всего этого, с Сарой.
Я скорчил гримасу и сказал:
— Нет, ради Бога, не начинай! Я хочу сказать, что это как-то уж слишком круто, когда все вот так, как гром с ясного неба. Но ты сам знаешь, как у нас обстояли дела, и… Эй, ты что делаешь?
Его рука дернулась, и я понял, что он вытащил что-то из моего кармана.
Фотоаппарат оказался у него в руках.
— Если ты сможешь на пару секунд прекратить свои разглагольствования о Саре, давай зайдем, — предложил он. — Через полчаса они закроются.
Он быстро направился ко входу в «Снеппи-снепс», открыл дверь и зашел внутрь.
Глава 4, или
Лондон, удача и любовь
Проявку Дэв решил доверить «Суперэкспресс», а это означало, что данная операция будет завершена только через сутки, хотя в наши дни разве что полет до Луны, занявший то же время, можно назвать суперэкспрессом.
— Встретимся здесь завтра вечером, — объявил он, когда мы вышли на улицу. Честно говоря, это заявление выглядело излишним, поскольку мы скорее всего придем сюда вместе.
Я знаю, что вы думаете. Вы считаете, что нам не стоило этого делать. Подобные действия похожи на бесцеремонное вторжение в личную жизнь. Вправе ли мы проявлять фотографии этой совершенно незнакомой нам девушки? Кто знает, кто может на них оказаться? И чем этот кто-то там занимается…
Вопрос не праздный.
Тем не менее Дэв пытался меня успокоить, утверждая, что она все равно не узнает о наших манипуляциях с фотоаппаратом. А если и узнает, то только потому, что эти фотографии привели нас — точнее, меня — к ней.
Не знаю, как он себе это представлял. У него самого никогда не было фотоаппарата. Может быть, он думает, что люди имеют обыкновение фотографировать самих себя с собственным адресом в руках. Может быть, он думает, что все любят фотографироваться на фоне табличек с названием улицы, указывая на свой дом, на случай если кто-то найдет их фотоаппарат и решит зайти. И даже если там действительно есть такой снимок… Что дальше?
Я зайду к ней, так? Я постучу в дверь и скажу: «Привет! Мы с другом напечатали ваши личные фотографии, а потом тщательно их изучили, благодаря чему вы, собственно, и имеете возможность видеть нас!» Думаю, после этого она в жизни не станет фотографироваться.
— Когда ты успел стать святым? — поинтересовался Дэв.
— Я не святой. Просто это как-то…
— Что? Тебе неинтересно? Ты предпочел бы не знать, что там?
— Понимаешь… Это как-то жутко…
Дэв нажал кнопку на брелке, раздался электронный джингл «Восстань из мертвых!».
— Это-то тут при чем? — спросил я.
— Я хочу сказать, перестань думать о том, что случилось. Извини, я думал, что брелок произведет на тебя большее впечатление. В любом случае кто узнает? Никто же не просит тебя писать об этом в газету. Мы можем заговорщицки переглядываться и отшучиваться от тех, кто будет задавать лишние вопросы. Кроме того, это же одноразовая камера — снимки скорее всего окажутся размытыми и неудачными. Возможно, она одна из тех странных студенточек, что любят фотографировать голубей и потерянные перчатки, так чтобы и те и другие венчали собой заборы, а потом дают этим фотографиям пафосные названия вроде «Видимость правдоподобия» или «Разум сам указывает себе путь».
Я кивнул. Дэв прав. Нельзя исключать возможность того, что она полная идиотка. Но я был уверен, что это не так. И хотел относиться к ней с уважением. Звучит странно и бредово, но у меня было чувство, будто я что-то ей должен. Она ведь, строго говоря, не незнакомка: она мне улыбнулась.
