— Уверена, что там их куры уже не клюют, — Вика внимательно наблюдала за подругой. — Ого! Да ты охотница, глаза уже загорелись! Я узнаю этот взгляд! Маринка, да ты что, он же женатый, да и действительно немолодой уже.
— Немолодой? — загадочно переспросила Марина. — Сколько ему?
— Лет пятьдесят пять, наверное, хотя так не скажу.
— А жена у него молодая?
— По-моему, его возраста, да я ее видела-то мельком в доме, когда уже во второй раз приезжала за платежками и документами, — Вика задумалась. — Да, брось, Маринка, не пара он тебе! Какие у тебя шансы?
— Я что, на что-то претендую? Нет! — Марина, подняв пустой бокал над головой, сделала знак официанту, чтобы тот принес ей еще коктейль. — Я просто проявляю интерес, точу коготки, р-р-рр!
— Ой, как будто я не знаю, как ты поступаешь с мужиками! Не завидую я ему, не завидую!
— С чего это ты о совершенно незнакомом мужике так заботишься? Ну, познакомишь меня с ним, а дальше время покажет, можем даже поспорить, что я его приручу, а если нет, то, значит, не судьба. Хотя, я в судьбу не верю, — Марина пренебрежительно посмотрела на официанта, принесшего коктейль. — Нет, подруга, все-таки приятно иметь дело с нормальными мужиками, а не с этими мальчиками, которые тебе строят глазки только ради чаевых. А когда ты уходишь, пересчитывают их и проклинают тебя на чем свет стоит за то, что от твоего стакана остался след на столике и его снова придется мыть.
Марине было все равно, слышит ее официант или нет. Вика тоже посмотрела на официанта в надежде разглядеть, как он строит глазки, но из-за близорукости различила лишь силуэт, смазливое личико и неопрятную стрижку.
— Как зовут?
— Кого? — удивилась Вика. — Официанта?
— Мужика этого твоего! Слушай, такое чувство, что это ты хлещешь «Лонг айленд», а не я. Давай, пошевели извилинками ради подруги.
— Зовут Михаил Петрович, фамилия Волков.
— Уже хорошо, — задумчиво ответила Марина. — Так, а чем занимается?
— У него агентство недвижимости, большой офис на Кронверкском, недалеко от метро, а сам он живет в Мартыновке. Представляешь, двухэтажный коттедж, большой участок перед домом с беседкой, я не разглядела, но есть и бассейн. Про гараж уже не говорю, и так понятно. В доме все очень стильно, со вкусом. И, что меня поразило, идеальная чистота, как будто там не живут, а только беспрерывно убираются.
— Прекрасно, люблю основательных мужчин, только давно мне такие не попадались. Слушай, а его визитки у тебя случайно нет с собой? — Марина старалась запомнить как можно больше подробностей.
Вот уже пару месяцев в личной жизни у Марины полнейшее затишье, точнее даже будет сказать, что штиль. Сумма, вытянутая из последнего ухажера на покупку шубы и ремонт машины, в действительности не существующей, медленно, но верно таяла. И хоть встречались они довольно долгое время, полгода, что по меркам Марины было целой вечностью, на всю жизнь запастись деньгами ей не удалось. Она ругала себя за то, что в те моменты, когда нужно было действовать хладнокровно, дала волю чувствам. Хотя Вике она никогда бы не призналась, что может испытывать к мужчинам хотя бы малую толику симпатии. Это был бы крах ее имиджа деловой, независимой и уверенной в себе стервы.
— Слушай, подруга, а что жена? В каких они отношениях?
— Мне показалось, что в хороших, — Вика глотнула кофе.
— Это плохо, что в хороших, но ничего, это мы исправим.
— Ты собираешься их ссорить?
— Почему сразу ссорить? — возразила Марина. — Скелет в шкафу, поверь, есть у каждого мужика, особенно у твоего Михаила Петровича с его доходами и положением в обществе. Моя задача лишь в том, чтобы справедливость восторжествовала, и кто-то о чем-то узнал, чтобы этот скелетик в шкафу неожиданно зазвенел косточками, защелкал зубками и выдал свое существование.
— По нему не скажешь, что он в чем-то таком замешан.
— В таком — это, в каком? — спросила Марина. — Знаешь, Вик, сколько мы знакомы, а я все удивляюсь твоей наивности. Ну, посуди сама, неужели у него на работе нет хорошенькой секретарши, никогда не было курортных романов? Или, если покопаться и выяснить все о его студенческих годах, то тоже интересные подробности выплывут. Впрочем, надеюсь, что такими глубокими поисками заниматься не придется, не хочется время тратить, ведь время — это деньги, подруга. Согласна?
Такие доводы действовали на Вику магическим образом: она мгновенно забывала про смущение, приличие и про то, что как сотрудник серьезной конторы подписывала инструкцию о неразглашении данных о клиентах третьим лицам. Все это оказывалось лишь формальностями. Сейчас перед ней ее подруга, единственная и лучшая, и она остро нуждается в деньгах, и знает, как их добыть быстро и с пользой для себя. Какие могут быть препятствия для помощи подруге? Никаких.
Вика с упорством копалась в сумочке. Сейчас она ругала себя за то, что не ходит с той, просторной, хоть и слишком заметной сумкой: в этой, довольно старой и потертой, ничего найти было нельзя. Мелкие вещи заваливались за прохудившуюся подкладку, и для их извлечения нужно прилагать чудеса акробатики. В конце концов, Вика устала от этих поисков, огляделась по сторонам и, не увидев рядом тех, перед кем ей могло бы быть стыдно за такое мещанство, вытряхнула все содержимое сумочки на столик. Показались паспорт, несколько записных книжек, обрывки газет, какие-то визитки, тюбики помады, маленькие пробники шампуней и кремов, что вклеивают внутрь дорогих глянцевых журналов. Во всей этой массе, при внешней ее непривлекательности, Вика прекрасно ориентировалась: пара движений рукой и она победоносно извлекла нужную визитку.
— Вот, кажется она, я же точно помнила, что она где-то у меня с собой, — Вика протянула визитку Марине, но тут же одернула. — Слушай, а мне полагаются, как это называется, посреднические?
— Посреднические? — удивилась Марина.
— Ну да, а что в этом такого? Я сейчас, можно сказать, на должностное преступление иду ради тебя. Так что я вполне законно могу требовать небольшое вознаграждение по результатам этой моей работы. Ведь так?
— Так, — согласилась Марина, привстала и выхватила визитку, которую Вика сжимала между указательным и большим пальцами. — Если все получится, я в накладе точно не останусь. Ты же меня знаешь.
Марина внимательно рассмотрела визитку и зачем-то даже ее понюхала.
— Шанель номер пять? — поинтересовалась Вика.
— Не смешно, — ответила Марина. — Так, посмотрим: Волков Михаил Петрович, генеральный директор, услуги в сфере коммерческой недвижимости. Звучит неплохо. И телефон. Подруга, мы на пороге великих дел!
— Как это можно быть на пороге дел? — Вика любит цепляться к словам. — Может, просто у тебя, наконец, что-то сложится?
— Слушай, не зли меня своими намеками на мою необразованность. Вот у тебя диплом — и что? Все в шоколаде? Что-то незаметно!
— Да, ты права, прости.
— Вот то-то! — заключила Марина. — Не понимаю, как у тебя на все хватает сил и нервов. Особенно на ребенка. Ясно, что тебе помогает мама. Моя бы никогда не помогла.
— А ты давно ее видела?
— Давно, очень давно, Вик. Не хочется, совершенно не хочется. У нее ко мне претензии, у меня к ней. Сама посуди, и что мы скажем друг другу при встрече? — Марина задумалась. — Я, пожалуй, спрошу, стало ли ей легче жить, когда она сплавила меня к бабке. Избавилась от ненавистных ей расходов на мое питание. Одевать меня тоже стало ненужным. Да и я тоже не нужна стала. Что там вспоминать. Ты вот говоришь, надо налаживать жизнь, может, завести семью, нормальную, а не такую, в какой я прожила почти половину своей жизни.
Марина вдруг замолчала. Вике неловко: она не хотела затрагивать эту тему, зная, насколько она болезненна и неприятна. Нужно было срочно перевести разговор, чтобы закончить его на более-менее позитивной ноте, иначе Марина может удариться во все тяжкие и начать заливать свою грусть чем-нибудь крепким, все равно чем. Однажды так уже было, когда Вика родила, и какое-то время не могла вырваться из дома для того, чтобы посидеть и поговорить с подругой по душам. Тогда Марина на две или три недели бесследно исчезла из своей комнатки в коммуналке, чем напугала соседей, и выключила телефон, чем заставила волноваться Вику. Все разрешилось как обычно банально: Марина все это время провела у какого-то очередного знакомого, отмечавшего свой выход из мест не столь отдаленных. Понятно, что о такой, как Марина, он мог только мечтать.
— Что собираешься делать с Волковым? Как к нему подступишься?
— Пока не знаю, — не сразу ответила Марина. — Попробую устроиться к нему на работу.
— Ты? На работу? — усмехнулась Вика, забыв, что еще минуту назад дала себе зарок не раздражать подругу. — Это что-то новенькое.
— А что, считаешь, я ни на что не гожусь? Не надо так, хорошо? Сейчас будешь все отрицать, а сама-то ведь именно об этом подумала, — Марина показала кулак. — И если кто встанет у меня на пути, в порошок сотру, обещаю. Мне так нужны деньги, что чем-то я готова пожертвовать, поработать, сделать вид, что работаю. Ты же понимаешь, что это ненадолго? Я добьюсь своего, и мне работать вообще не придется больше. Вот времена-то наступят! С ума сойти!
