Через день в деканат позвонили из ВИЧ диспансера и проинформировали, что их студентка ВИЧ инфицирована, строго потребовали, чтобы эта информация не распространялась среди студентов и преподавателей. Через час новость о том, что Маша попустившая пару занятий больна СПИДом знал весь университет. От нее шарахались. Она стала неприкасаемой.
Еще через три дня двух студентов бюджетников нашли с пулями в затылке. Эксперт криминалист дал заключение: убийца профессионал стрелял из пистолета Mauser модели 1934 года, калибр 7.65 мм.
В конце месяца в университет к ректору приехал главный врач диспансера, потом они вместе пришли в деканат, вызвали Машу и врач в присутствии преподавателей публично извинился перед ней за допущенную ошибку, медицинская сестра перепутали анализы, СПИД был у другой девушки, а Маша совершено здорова, вот сами смотрите это результаты анализов и контрольных тестов.
В благодарность за принципиальность в выполнении врачебного долга, за умение откровенно признать свои ошибки, Маузер перевел на банковскую карточку главного врача его годовую зарплату. В рублях, хотя принципиальный «доктор» когда они еще только договаривались просил доллары.
Связать случай с ошибкой анализов и убийством студентов следствие не могло, не было оснований. Маузера не зря в далеком прошлом считали звездой советской разведки. Он был весьма опытным, осторожным человеком и знал, что не может довольствоваться только своими предположениями о ходе следственных действий, он обязан знать. Не обязательно подкупать следователя и оперов, это опасно, это может навести на его след, в разведке его учили тактике непрямых действий и техническим приемам снятия информации. Маузер следил за специальными новинками всевозможных технических устройств и имел достаточно средств для их приобретения.
Следователь по уголовному делу в утренней давке в метро и не заметил, что его сосед по вагону опрятный скромно одетый пожилой мужчина легко провел руками по его одежде.
Дальше дело техники и Маузер узнал все версии которые отрабатывало следствие. Убийство связанное с коммерческой деятельностью родителей убитых или вполне возможно убийство связанное с деятельностью националистического подполья. Обе версии активно отрабатывались и Маузер многое узнал о деятельности автономных групп. Особо опасной своими дерзкими действиями и точечными ударами была одна из них, операм был известен только псевдоним ее командира: Макс. В контакте со следствием работали и сотрудники отделов по борьбе с экстремизмом и Маузер услышал, что через информатора оперативники скоро установит личности нацистских бандитов. Маузер был советским человеком и ненавидел нацистов, в мыслях он пожелал оперативникам удачи и слушал дальше, скорее по въевшейся привычке доводить дело до конца и от скуки. В разговорах следователя с операми, обсуждались, все дела этой преступной группы неонацистов. Они уничтожали убийц и насильников в отношении которых прекращались уголовные дела, они вставали на пути торговцев наркотиками открыто работавших под прикрытием коррумпированных чинуш в погонах, они как могли защищали тех, кого самые дорогие самые любимые толерантные россияне подвергали физическому и психологическому террору. Эти отвратительные преступники были молодыми людьми и они по незнанию делали ошибки, оставляли следы и по ним шли защищающие наше толерантное общество бесстрашные оперативные работники. Ближе, еще ближе, еще шаг и скоро, очень скоро этих жутких нацистов увидят в лицо, закуют в наручники и получат за их головы выслуженные премии, награды и повышение по службе.
Дома Маузер тщательно проанализировал все услышанное. Теоретические выводы он решил сделать потом, а вот практические сделал незамедлительно. Молодые люди из автономной группы сделали несколько серьезных ошибок. Оперативники делавшие ставку в поиске на технические средства обнаружения подпольщиков и данные полученные от информатора в ходе обсуждения всех деталей эти ошибки пока не заметили. Маузер подумав и сопоставив всё услышанное понял, как и где можно найти этих… тут Маузер затрудняясь с терминами в мыслях запнулся.
Он быстро установил одного из них. Понимая, что тот ему не поверит, решил не говорить «по душам», а провести допрос. Заодно и посмотреть как будет вести себя это подпольщик. Что он скажет, как «запоет» когда в лоб ему будет смотреть ствол Mauser (а), его смерть калибра 7.65.
Вадим днем шел по улице и его негромко окликнул пожилой мужчина:
— Молодой человек! — вежливо обратился он к нему, — вы мне не поможете, достать пакеты из машины?
Вадим посмотрел на пожилого безобидного мужика стоявшего у заметно подержанной серой Ауди.
— Радикулит схватил, — смущенно сказал пожилой водитель, — не могу согнуться, помогите, а…
Вадим утвердительно кивнул и подошел к открытой двери салона, наклонился доставая лежащий на заднем сиденье пакет. Легкий укол в спину и дальше вязкая темнота.
Очнулся в гараже. Руки замотаны скотчем, ноги связаны. Во рту кляп. Тошнило, было противно и страшно. Неторопливо двигаясь пожилой мужчина проверил его пульс, потом следя за его зрачками поводил огоньком зажженной зажигалки перед глазами. Дальше сухо, равнодушно заговорил:
— Тебя вычислили. Ты Макс. Выбор простой, всё говоришь, всех сдаешь и живешь. Если «нет» то смерть. Согласен? Кивни. Нет, ты умрешь. Я возьмусь за других, они все скажут. А ты будешь гнить.
Вадим кивнул. Мужик вытащил кляп. Еле шевеля шершавым языком Вадим сказал, что успел, а смог он за две секунды выплеснуть порцию отборного мата. Потом опять кляп.
— Глупо, — пристально глядя на пленника скупо сказал мужик, — ты умрешь, а пока другие будут наслаждаться жизнью ты превратишься в падаль.
Вадим закрутил головой, кляп был вытащен и Вадим тихо устало и обречено сказал:
— Жить падалью намного хуже. Убивай.
— Закрой глаза, — посоветовал мужик доставая небольшой пистолет, — даю обратный отсчет на счет ноль стреляю. Десять… девять…подумай… восемь… семь… ты еще молод… шесть… никто не узнает… пять, четыре, три… думай… два… один… ноль… ноль… ноль…
— Стреляй сука, стреляй… — прохрипел Вадим и мужик подняв пистолет и прицелившись ему в переносицу выстрелил.
Это не выстрел из малокалиберного пистолета, а щелчок отключившегося электрочайника, но я все равно вздрогнул.
— В общем он ничего не сказал, а стрелял я холостым, — рассказывал Маузер и кивнул в сторону Вадима пришедшего из кухни в комнату и наливавшего кипяток в фарфоровый заварной чайник.
— Не сказал, — надевая на расписной чайник стеганую «бабу» подтвердил Вадим и совершенно спокойно без малейшего смущения добавил, — Зато после выстрела обоссался.
— Ну это не позор, — растерянно пробормотал я, — ты же умер, так что все остальное просто физиология. А что дальше было?
— Было мокро, стыдно, воняло мочой и порохом, — чуть заметно усмехнулся Вадим.
Было мокро, стыдно, противно воняло мочой, потным страхом и жженым порохом.
— Мазила, — с отвращением к себе сказал Вадим стрелку, — руки из жопы торчат. Я бы не промахнулся.
— Знаю, — кивнул мужик, — теперь я буду говорить, а ты слушай…
— Или убивай или развязывай, — попросил покрасневший от стыда за мокрые штаны Вадим.
— Потерпишь, — холодно ответил Маузер, — а по остальному не очень переживай… ты был сильно напряжен, после выстрела твои мышцы в судороге сжались и тут же непроизвольно расслабились, и не такие как ты в штаны после смерти валяли. Висельники так все без исключения говном исходят. Будешь слушать или мне уйти?
— Говори…
Маузер говорил коротко, ясно, обосновано. В их окружении уже совсем рядом с группой трется провокатор. Его можно и нужно установить. Он готов помочь. Условие одно, сохранить провокатору жизнь. Вадим тут же отрицательно покачал головой, не пойдет, предателю только смерть. Маузер не повышая голос объяснил зачем это надо. Вадим промолчал. Маузер рассказал о допущенных ими ошибках, объяснил последствия, и возможность их локализации. Вадим настороженно и внимательно слушал. Он верил и не верил и очень хотел верить.
— Это все, — закончил Маузер, — если захочешь встретиться, то один месяц жду только тебя одного по пятницам в 16.00. в сквере рядом с институтом в котором ты учишься.
— Конспиратор, — проворчал Вадим все еще чувствуя крайне обидное неудобство от мокрых штанов, — машину я знаю, номер помню, а еще этот гараж, надо будет и так найду…
— Машина и гараж принадлежат человеку который работает на нефтяной вышке далеко на севере, сейчас он на вахте, — любезно объяснил Маузер, — меня он не знает, о том что я сегодня использовал его транспорт не догадывается. Я давно этого человека присмотрел и еще нескольких, так… на всякий случай, привычка знаете ли…
