Сухбат Афлатуни - Гарем

Внизу, под цветущими яблонями, уже играют в снежки.

В подъезде нарастают шаги; шаркают и топают ноги, освобождаясь от снега.

Звук открываемой входной двери; увесистые шаги Магдалены Юсуповны; да и контральто ее: «Ой, уборки-то предстоит, сестра». «Не гявари» — соглашается Зебуниссо. Еще кто-то пришел. Мяучит наконец получившая внизу свое кошачье счастье Маряська.

Включили, кажется, телевизор. Иначе откуда льется эта музыка, мягкая такая? Колокольчики. Динь.

В такт колокольчикам (динь, дилинь) читает Марта Некрасовна; дети хлопают в отощавшие ладошки.

На кухне, тоже в такт, шинкуют лук — тук-тук. «Ай, я кушать хочу! — смеется Гуля Маленькая. — А Зойка уже печенье ест!» Где-то весело скребет пол веничек.

Пришла Фарида; делится свежими новостями о красной комете и повреждении нравов.

Наконец, в спальню заходят, сплетясь пальцами, мальчики, Толик и Алконост. Динь-динь.

На них забавные костюмы эпохи Возрождения, и сами они тоже танцуют. Хотя при этом смущаются, а Толик плачет. Повзрослели.

Снег, желтоватый, последний снег этого сезона, еще идет. Но сквозь него уже зажглось и набухает розовое солнце.

Теплые пятна на линолеуме.

г. Ташкент