— Не про вас речь. Браконьеры стреляли здесь зверей еще до того как вы приехали. Они бродят в этом лесу уже два года. Лесник говорил, что не может ничего сделать, потому что его сторожка на той стороне леса. Здесь была когда-то эта хижина и Барабаш ее сжег. А новой, к сожалению, не поставили.
Ребята выломали в лесу большую ветку и привязали к ней серну.
— Потянем в наш лагерь, — предложил Телль. — А потом скажем леснику.
Мне не оставалось ничего другого, как сесть в «сама» и вернуться в палатку. Ребятам, которые ждали меня, я рассказал о забитой серне и они сразу же отправились в лес, чтобы присоединиться к своим товарищам.
Я быстро приготовил обед и теперь имел много времени обо всем подумать.
Мне не давала покоя мысль, что я расположился там, где семнадцать лет назад стоял домик лесничего Габрищака. Однажды ночью сюда пришли люди Барабаша. Может, они подкрадывались крутыми склонами оврага? Габрищак наверное уже спал. Бандиты окружили усадьбу и ворвались в дом, вытащили его из дома и повели в лес.
«А где же, — подумал я, — было логово Барабашевой банды? Может, на Острове преступников посреди Вислы?»
Я начал думать, что сделал бы с сокровищами, будь на месте помещика Дунина. «Ну, представь себе, что ты Дунин, состоятельный человек, имеешь большой дворец, а во дворце богатейшие коллекции картин и старого оружия. Но ты изменил своему народу и боишься Советской Армии. Где бы ты спрятал это добро, если бы тебе оставалось очень мало времени и если бы ты боялся, что не успеешь убежать от армии, победоносно идущей вперед?»
Но я никак не мог представить себя в роли помещика, владельца земель и дворца.
«Ну, где бы ты спрятал свои сокровища?» — Упорно спрашивал я себя.
«Закопал бы в землю».
«Глупости! Не закопал бы, потому что не имел бы представления, сколько пройдет времени, пока сможешь забрать их из укрытия. Коллекции, скрытые в земле, могли бы погибнуть».
«Ну ладно, помещик Дунин спрятал картины в сухом подземелье костела».
«А остальные? Где спрятал бы ты остаток своих сокровищ?» — Не отступал я.
«Во дворце — в подземелье или в каком-то другом тайнике».
«Глупости! Ты не сделал бы этого, ведь знал, что победоносная армия, захватив город, прежде заняла бы дворец для солдат. А те, услышав о сокровищах, сразу стали бы искать их. Скорее ты спрятал бы их в месте, где никто и не подумал бы искать. Например, в костеле. Спрятал бы там часть сокровищ — картины, потому что они быстро портятся. А остальное спрятал бы в таком месте, где, может, картины и не сохранились бы, но другие вещи, например старинное оружие, могли бы лежать много лет».
Далее я рассуждал так:
«Прежде всего очевидно, что помещик Дунин не был в состоянии сам скрыть свои сокровища, поэтому воспользовался услугами доверенного человека. Коллекции немалые, их надо было скрыть втайне, чтобы не привлечь внимания жителей города и челяди во дворце. Сам помещик, вероятно, не присутствовал, когда перевозили коллекции из дворца и прятали».
«А имел помещик доверенного человека, которому мог поручить свои сокровища?»
«Да. Это был, пожалуй, лесничий Габрищак».
«Почему Габрищак?»
«Ответа может быть два. Первая: Дунин поручил скрыть свои сокровища Габрищаку, потому что доверял ему. И вторая: помещик выбрал Габрищака не только из-за того, что доверял ему, но потому, что решил скрыть коллекции в лесу, в лесных укрытиях, которые знал только лесничий.
А отсюда вывод: сокровища положены в какое-то убежище в лесах над Вислой…»
Так я рассуждал, греясь на солнце теплого июльского полудня. Эти мысли не очень меня беспокоили. Тихо, однообразно шумел лес, мне было тепло и приятно в моем уютном лагере на краю оврага.
Я заснул.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Я — романтик. — Намек на девушку. — Очень худая или просто худая? — Ночные кошмары. — Нападение собак. — Черный лимузин. — Или он придет? — Странное поведение дамы Пилярчиковой. — Прогулка к Острову преступников. — Описание острова. — Странный гость. — Угроза
Меня разбудили человеческие голоса, они будто звучали прямо надо мной. Я вскочил и оказалось, что это женщины собирают в лесу ягоды. Их голоса, усиленные лесным эхом, отчетливо доносились до меня.
Я не собирался скрывать от человеческого глаза ни шатер, ни самого себя. Женщины вышли в овраг, увидели палатку и с интересом посмотрели на меня. Тихонько о чем-то обменявшись, они отправились в лес. Затем оврагом проехала небольшая фура, груженая дровами. Извозчик смотрел на меня, а я лежал на матрасе и ел ломоть хлеба.
Вскоре я снова услышал в лесу чьи-то голоса. Из-за деревьев вышла худощавая девушка лет двадцати четырех, забавные косички придавали ее лицу странное выражение. Она шла задумавшись, иногда наклонялась, срывала маленькие голубые цветки и вязала из них букетик. Тех цветков больше росло по склонам оврага и девушка медленно поднималась по склону к моей палатке. Шла так она, собирая цветы, все время не поднимая головы и увидела меня только тогда, когда чуть ли не ступила на мой матрас.
— Здравствуйте! — Поздоровалась она, немного напугавшись.
— Добрый день, госпожа, — вежливо ответил я и добавил, чтобы она преодолела свой страх: — Какие красивые цветы!
Девушка оглянулась вокруг, посмотрела на мой желтый домик, улыбнулась увидев «сама», выдвинувшего из-под навеса свою страшную голову, его фары казались выпученными глазищами какого-то удивительного чудовища.
— Я узнала вас, — сказала девушка. — Вы жили у нашего лагеря.
«А это, видимо, студентка», — решил я.
— Почему вы перешли сюда? — Спросила она.
— Люблю одиночество. Избегаю людей, потому что хочу наедине разговаривать с природой.
Я говорил то, что первое пришло в голову, но девушка с большим уважением восприняла мои слова.
— Вы, видимо, романтик.
— Конечно.
— Романтизм теперь не модный, — вздохнула она. — Большинство людей высмеивает романтиков.
— Это несправедливо.
— Я тоже считаю, что это несправедливо, — согласилась она.
Я одел рубашку, потому что девушка показалась скромной и мне не хотелось поражать ее своим голым видом.
— Вы любите цветы? — Спросила она.
— Очень люблю. Как каждый романтик.
— Так я дарю вам этот букетик.
И она дала мне букет голубых цветов. Я взял их с улыбкой, вежливо поклонился и предложил ей место на резиновом матрасе. Девушка поблагодарила и села с краю.
Между тем в лесу то и дело раздавались возгласы: «За-лич-ка… За-лич-ка[2]…»
— Так меня зовут мои товарищи, — объяснила девушка.
— Вас зовут Заличка?
Девушка покраснела.
— Нет. Это мое прозвище. Разве вы не заметили, что я очень худая?
Я отрицательно покачал головой:
— По моему мнению, вы не такая уж худая.
— Но так считают мои товарищи. Говорят, что из-за худобы меня можно считать только авансом, намеком на девушку.
— Гм, — пробормотал я и прикусил губу, чтобы не расхохотаться.
— А вам я не кажусь чрезвычайно худой?
— Нет, вы только худощавая.
— Действительно? — Радостно воскликнула она. — Вы считаете, что я не очень худая, а только худощавая?
— Конечно. И стоит вспомнить, что многие девушки и женщины намеренно придерживаются диеты, чтобы стать худыми.
— Да, да, — горячо подхватила она. — Многие женщины специально худеют. А я худая от природы. Это неплохо, правда? Только не все ребята способны это оценить.
— Конечно, мало настоящих знатоков, — вежливо поддакнул я.
Но, признаться, когда я лучше присмотрелся к девушке, то увидел, что она действительно тощая. Ноги у нее были как палочки, руки тоже. Длинная шея, продолговатое лицо с тонким длинным носом. Если бы у нее не было уже прозвища Заличка, я бы прозвал бы ее девушкой палочкой.
Теперь Заличку заинтересовал «сам».
— Это ваш автомобиль? — Улыбаясь спросила она.
— Я не знаю, можно ли назвать это автомобилем.
— Тогда что же это такое?
— Это только намек на автомобиль. Думаю, что со времени из него получится хороший кадиллак.
Она засмеялась и захлопала в ладоши.
— Вы действительно романтик. А покатаете меня? — С удовольствием.
На том разговор оборвался и чтобы поддержать его, я спросил:
— Вы не боитесь ходить по лесу?
— Бояться? А чего? — Удивилась Заличка.
— Разбойников. Браконьеров.
— В этом лесу разбойники? — Обрадовалась она.
— В каждом настоящему лесу есть разбойники, — убедительно сказал я. — Сегодня мы вместе с гарцерами нашли в лесу застреленную серну. Здесь бродят браконьеры, надо их остерегаться.
— Какой вы романтический, — сказала девушка. Вдруг она вскочила и схватила меня за голову.
