– Поинтересовался. Они умерли.
– А в списке родственников кто числится после родителей?
– Его жена. Элис Драйзер.
– Замечательно!
Через полчаса позвонил Арти. По бронкскому адресу Элис Драйзер не проживала. Хозяйка сообщила, что она жила там до апреля и выехала, не оставив нового адреса. Да, у нее был маленький ребенок. Дочка. Я приказал Арти вести наблюдение за домом, а потом позвонил Джорджу Табину и велел проверить почтовое отделение на предмет поиска нового адреса. Через двадцать минут он позвонил и сказал:
– Ничего, Дейв. Ровным счетом ничего.
***
Мы задействовали всех людей, что были в нашем распоряжении, и мне удалось выклянчить у лейтенанта еще четверых. Половина начала проверять всех Драйзеров, числившихся в телефонном справочнике, а остальные принялись за прачечные, специализирующиеся на стирке пеленок.
В первой же прачечной, куда я заглянул, менеджеру не хватало только бороды, чтобы быть точной копией Санта-Клауса. Он любезно меня поприветствовал и предложил свою помощь. К несчастью, у них никогда не было клиента по имени Элис Драйзер.
С четвертой попытки мне удалось нащупать ниточку. Я переговорил непосредственно с вице-президентом фирмы, и он меня внимательно выслушал.
– Возможно, – сказал он, – возможно.
Это был большой мужчина с широкой талией, опутанной золотой цепочкой от часов. Он наклонился и нажал кнопку внутренней связи.
– Да, сэр?
– Принесите мне список наших клиентов. Начиная с ноября 1952 года.
– Сэр?
– Начиная с ноября 1952 года.
– Да, сэр.
Мы болтали о пеленочном бизнесе, пока не принесли список. Потом он вручил его мне, и я начал проверять фамилии. В прачечной числилось чертовски много клиентов. Наконец в списке за декабрь я наткнулся на имя Элис Драйзер. Адрес был тот же, что мы уже проверили в Бронксе.
– Вот она, – сказал я. – Можно отыскать ее квитанции? Вице-президент посмотрел на имя:
– Конечно, минуточку.
Он снова переговорил с секретаршей, сказал ей, что ему надо, и несколько минут спустя она принесла пожелтевшие карточки. Они и поведали мне, что Элис Драйзер пользовалась услугами прачечной до февраля. Она опоздала внести плату за февраль и отказалась от услуг в марте. Ей доставили пеленки на первую неделю марта, но она их не оплатила. При этом она не уведомила компанию о своем переезде и не вернула пеленки, которые прислали ей на первую неделю марта. Компания не знает ее местонахождения.
– Если вы найдете ее, – сказал мне вице-президент, – дайте мне знать. Она нам должна.
– Всенепременно, – сказал я и откланялся.
Отчеты о поисках Драйзеров поджидали меня в участке. Джордж нашел семейную пару, которая утверждала, что они приходятся Карлу дядей и тетей. Им известно, что он женился. Они сказали, что девичья фамилия Элис – Грант. Сказали, что она живет где-то на Уолтон-авеню в Бронксе или, по крайней мере, жила там, когда Карл с ней познакомился. Нет, они не виделись с Карлом и Элис вот уже несколько месяцев. Да, им известно, что у четы Драйзеров родилась дочь. Они узнали об этом из открытки. Но они никогда не видели малышку.
Мы с Пэтом принялись разыскивать Грантов, живущих на Уолтон-авеню, обнаружили некоего Питера Гранта и отправились навестить его вместе.
Дверь открыл лысый мужчина в нижнем белье со свисающими брючными подтяжками.
– Кого надо? – спросил он.
– Полиция, – сказал я. – Нам нужно задать вам несколько вопросов.
– О чем еще? Покажите свои значки. Мы с Пэтом помахали у него перед носом своими удостоверениями, а лысый внимательно осмотрел их.
– И какие вопросы вы хотите задать?
– Вы Питер Грант?
– Ага. Точно. А в чем дело-то?
– Можно нам войти?
– Конечно, входите.
Мы прошли за ним в квартиру, и в маленькой гостиной он указал нам на стулья.
– Ну и в чем дело-то? – спросил он.
– Элис Драйзер приходится вам дочерью?
– Да, – подтвердил он.
– Вы знаете, где она живет?
– Нет.
– Да ну, мистер, – вмешался Пэт, – вы не знаете, где живет ваша собственная дочь?
– Не знаю, – огрызнулся Грант, – и мне чихать на это.
– Почему? Чем она вам не угодила?
– Ничем. Ничем. Это не ваше дело.
– Очень даже наше, – сказал я. – Ее дочери свернули шею.
– Да мне на нее… – начал было он. Потом замолчал и уставился прямо перед собой. Его брови сдвинулись вместе в хмурой напряженной гримасе.
– Мне жаль. Но я все равно не знаю, где она живет.
– А вы знали, что она вышла замуж?
– За этого матроса? Да, знал.
– А вы знали, что у нее родилась дочь?
– Не смешите меня! – сказал Грант.
– А что в этом смешного, мистер? – удивился Пэт.
– Знал ли я, что у нее родилась дочь? Черт возьми, почему же она тогда вышла замуж за этого матроса? Не смешите меня!
– Когда ваша дочь вышла замуж, мистер Грант?
– В прошлом сентябре.
Он изучающе посмотрел на мое выражение лица и добавил:
– Давайте подсчитывайте. Ребенок родился в ноябре.
– Вы виделись с ней после свадьбы?
– Нет.
– А малышку вы видели?
– Нет.
– У вас есть фотография дочери?
– Думаю, есть. У нее неприятности? Вы думаете, это она сделала?
– Мы еще не знаем, кто это сделал.
– Может, и она, – тихо сказал Грант. – Может, и она. Я дам вам ее фотографию.
Через несколько минут он вернулся с фотографией довольно простенькой девушки в шляпке. Светлые глаза, прямые волосы, напряженно-серьезное личико.
– Она вся пошла в мать, – сказал Грант. – Да упокой Господь ее душу!
– Ваша жена умерла?
– Да. Эта фотография была сделана, когда Элис закончила школу. Она закончила школу в июне, а вышла за матроса в сентябре. Она.., ей сейчас только девятнадцать, знаете ли.
– Можно нам взять это с собой? Он заколебался и сказал:
– У меня она единственная. Она.., она нечасто фотографировалась. Она не была.., красавицей.
– Мы вернем вам фото.
– Ладно, – сказал он. Взгляд его стал взволнованным. – Она… Если у нее неприятности.., вы.., вы дадите мне знать, ладно?
– Мы дадим вам знать.
– Дети.., дети.., иногда делают ошибки. – Он резко встал. – Дайте мне знать.
Копии фотографии мы разослали по всем церквям, находящимся рядом с той, где была обнаружена малышка. Мы с Пэтом взяли на себя церковь Святой Девы, потому что подумали, что подозреваемая, скорее всего, вернется туда.
Мы почти не разговаривали. В церквях есть какое-то достоинство, отчего больше тянет к размышлению, чем к разговорам. Мы с Пэтом приходили туда каждый вечер около семи, а потом нас сменяли ночные дежурные. Каждое утро ровно в семь мы уже были на своем посту.
Она появилась через неделю.
Это была худенькая девушка с телом ребенка и заостренным усталым личиком. Она остановилась перед церковной колонной, опустила руку в святую воду и перекрестилась. Потом подошла к алтарю, остановилась перед образом Девы Марии, зажгла свечу и встала на колени.
– Это она, – шепнул я.
– Пошли, – сказал Пэт.
На мгновение глаза Пэта встретились с моими.
– Конечно, – кивнул он.
Она долго стояла на коленях перед образом, потом медленно поднялась на ноги и вытерла глаза. Прошла по проходу, остановилась у дверей, перекрестилась, а потом вышла из церкви.
Мы настигли ее на углу. Я подошел к ней с одной стороны, а Пэт – с другой.
– Миссис Драйзер? – спросил я. Она остановилась.
– Да?
Я показал ей свое удостоверение.
– Полиция, – представился я. – Мы хотим задать вам несколько вопросов.
Она долго смотрела мне в лицо. Потом сделала прерывистый вдох и сказала:
– Это я ее убила. Я… Карл мертв, видите ли. Я… Я знаю: он мертв. Это несправедливо. То есть я хочу сказать, несправедливо, что его убили. А она плакала.
– Хотите рассказать это в участке? – спросил я. Она безучастно кивнула:
– Да, все было так. Она просто все время плакала, не понимала, что я внутри обливаюсь слезами. Вы не знаете, как я плакала внутри! Карл… Он был для меня всем. Он – единственное, что у меня было. Я… Я больше просто не могла. Я велела ей замолчать, а когда она не замолчала, я.., я…
– Пойдемте с нами, мэм, – сказал я.
– Я принесла ее в церковь.
Она кивнула, словно все вспомнив.
– Ведь она была невинной. Поэтому я принесла ее в церковь. Вы нашли ее там?
– Да, мэм, – сказал я. – Именно там мы ее и нашли. Казалось, она была довольна. Слабая улыбка коснулась ее губ.
– Я рада, что вы нашли ее.
***
Она пересказала всю эту историю лейтенанту. Мы с Пэтом отметились об уходе, и по пути к метро я спросил его:
