Это как звук своего собственного храпа. Знаете, наверное, загадку: «Что человек никогда не слышит?» Ну вот.
* * *
Силье с Туомасом я понравилась, это было заметно, но в то же время я видела, что их немного смущает вся эта затея. Они не совсем понимали, в чем тут прикол. Они приняли мое приглашение на ужин, но для них это было как маленькое сумасшествие – забавное приключение на отдыхе в Лондоне. «Нас пригласили на ужин к одной странной женщине, чтобы устроить хозяйке типичный финский вечер. Все было мило и славно, но как-то чудно».
Я люблю путешествовать, но путешествовать – не выходя из дома. За последние два года я побывала в Японии, Эквадоре, Иордании, Италии, Нигерии, Индонезии, Бразилии и Китае. Мне это нравится: я погружаюсь в атмосферу определенной страны, учу азы языка, читаю по теме и наблюдаю. Все, что для этого нужно, у меня есть: спутниковое телевидение и Интернет. Два-три месяца я «проникаюсь» страной, а потом принимаю гостей – которых мне подбирает Гарба – в свободной квартире внизу. Гарба заранее обставляет квартиру: отделка, мебель и все такое, – что, конечно, обходится мне недешево, но Гарба делает все по высшему разряду. Он вообще мог бы так не напрягаться.
* * *
Я не люблю говорить людям «нет». Если меня куда-нибудь приглашают, я всегда соглашаюсь. Во-первых, всегда существует возможность, что у человека, который тебя пригласил, вдруг изменятся планы и встречу придется перенести или вообще отменить. Потом, уже ближе к делу, можно сказаться больной или сказать, что у тебя сейчас много работы и предложить такой вариант: ты приготовишь чего-нибудь вкусное, а люди придут к тебе в гости. Люди, как правило, не приходят. Потому что они жутко заняты. Сейчас все кругом заняты. Вы часто встречаетесь со своими лучшими друзьями? Я имею в виду, если вам не восемнадцать и если друзья не живут в том же подъезде. Потому что такой у нас образ жизни. Мы, жители больших городов, забиваемся в свои норки и сидим там почти безвылазно, хотя, может быть, я забилась уж как-то совсем глубоко.
И что характерно, никто этого не заметил. На самом деле меня не особенно тянет постоянно общаться с друзьями-приятелями, но тут есть один грустный момент – не неприятный, а именно грустный: если ты не выходишь «в люди», люди тебя забывают. Чтобы знакомые о тебе помнили, они должны тебя видеть. Меня куда-то еще приглашают, но редко. А скоро вообще перестанут куда-либо приглашать. Но я не затворница, вовсе нет. Мне, как и всякому, нужно общение. Я потому и затеяла эти свои путешествия.
Считается, что безвылазно сидеть дома – вредно для здоровья. Надо, мол, выходить в люди. И еще надо гулять и дышать свежим воздухом. В какой-то степени это верно. Но сейчас все, за что ни возьмись, – вредно для здоровья. Жить тоже вредно, от этого умирают. Про свежий воздух я лучше вообще промолчу. Но что значит «выходить в люди»? Наблюдать за ежедневным абсурдом, от которого происходит полное оцепенение сознания, и ты себя чувствуешь, как рождественская индейка, нафаршированная всяким бредом: повседневная суета засоряет и затуманивает мозги, так что в конце концов они просто отказываются работать.
* * *
Эта тетка со свадебным тортом меня и добила. Я как раз шла к метро и вдруг увидела тетку, которая, ковыляла навстречу и несла в руках огромный, трехъярусный свадебный торт. Я замерла в замешательстве и растерянно огляделась по сторонам. Я точно знала, что поблизости нет ни одной кондитерской, и я не увидела ни одной припаркованной машины или подъезда жилого дома, куда эта тетка могла бы нести свой торт; как бы нелепо это ни звучало, но она, кажется, просто его «выгуливала», причем тортик был явно не самый легкий – если судить по тому, как владелица торта пошатывалась на ходу. Прямо уличный театр абсурда. Но вы слушайте дальше: когда мы с ней поравнялись, она вдруг ни с того ни с сего пнула меня ногой в живот. Было больно. Очень больно. Я схватилась за живот, скрючившись от боли. А тетка с тортом пошли себе дальше. Как ни в. чем небывало.
С тех пор я стараюсь вообще не выходить на улицу. Конечно, причина не в тетке с тортом. Но эта тетка стала последней каплей. Жирной точкой в конце длинного, малоприятного предложения. Я давно уже замечала, что всегда возвращаюсь домой в настроении совершенно убитом. В лучшем случае прихожу вся измотанная и усталая, но чаще – злая как черт. В Лондоне ничего не работает, и на каждом шагу к тебе лезут какие-то мерзкие типы: клянчат денег или хотят познакомиться на предмет беспорядочных половых связей. Конечно, у нас еще тот райончик, но и в целом по городу обстановка не лучше. Я где-то читала, что когда-то у нас в Лондоне все делалось для удобства богатых и состоятельных горожан. Теперь же, похоже, здесь все делается для удобства бомжей, попрошаек, психов, пьяниц и отмороженных малолетних преступников. За то время, что я здесь живу, я стала настоящим экспертом по всем уловкам городской нищенствующей братии.
«Лишней мелочи не найдется?» – относится к самым распространенным приемам. При этом ты должен быть или очень настойчивым и упорным, или изображать крайнюю степень отчаяния из серии «хоть в петлю лезь», так чтобы одним своим видом пробуждать жалость в очерствевших сердцах людей. Реквизит строго желателен: либо одеяло, в которое следует завернуться (хотя в августе это смотрится по-идиотски), либо шелудивая собачка преклонных лет на поводке, в идеале – и то, и другое.
Разумеется, у большинства лондонцев выработан стойкий иммунитет к уличным нищим. Так что здоровому и цветущему двадцатилетнему раздолбаю приходится изрядно потрудиться, чтобы набрать денег на очередную дозу. Мастера своего дела знают, в чем главный секрет: надо смотреть человеку в глаза и попробовать установить хоть какой-то контакт.
Например: к вам подходит на улице человек и очень вежливо спрашивает, как можно отсюда добраться до Туикнема. Если нас спрашивают, как куда-то пройти, обычно мы отвечаем. А если не знаем дороги, то говорим, что не знаем. Но стоит ответить – и всё. Ты попался. Тебе придется выслушать трогательную историю о том, как этот «а как мне добраться до Туикнема» только сегодня утром вышел из тюрьмы (кстати, вид у него вполне соответствующий), и ему надо срочно попасть в Туикнем, чтобы повидать новорожденного сыночка, вот только ему не хватает денег на билет на автобус, и если бы кто-нибудь добрый и щедрый ему помог… в общем, вы поняли. Лучший способ борьбы – проявить искренний интерес: «А в Туинкеме теперь есть роддом?» или «А вы не видели тут поблизости полисмена?»
«Я не грабитель». Обычно эти слова можно услышать от здоровенных громил, когда ты идешь одна поздно вечером по плохо освещенному переулку. Подтекст такой: он мог бы избить тебя до полусмерти и забрать твои деньги, не спрашивая разрешения, но поскольку он все-таки сдерживает свой природный порыв, ты должна его чем-то отблагодарить. Например, проявить понимание и щедрость. «Я очень стараюсь быть честным, законопослушным гражданином, а вы уж меня поддержите в моих стараниях».
«Я инвалид, и мне нечем платить за лечение». А если у попрошайки тяжелая ломка и он уже по-настоящему загибается без своего героина, тогда эта незамысловатая фраза приобретает размеры поистине эпохальные типа: «Я инвалид, и ухаживаю за отцом-инвалидом, и мне надо срочно навестить в больнице сестру, которая тоже инвалид и воспитывает двух детей-инвалидов, у которых назначена операция как раз на их день рождения».
«Я только что отдал все деньги другу, который в них остро нуждался, но так получилось, что деньги понадобились мне срочно, а друг не может сейчас их отдать; вы не могли бы дать мне взаймы сколько сможете?» Сейчас такое встречается редко, а было время, когда слова «дать взаймы» употреблялись гораздо чаще, чем просто «дать». Иногда я давала. Если в кошельке была мелочь. И эту мелочь, как правило, принимали с гадливым презрением. «И это всё?» – ясно читалось на лицах обиженных попрошаек. Раньше все блага жизни были исключительно для аристократов, которые искренне полагали, что мир существует только для их удовольствия, но теперь все поменялось: теперь уже всякая шваль из низов непоколебимо уверена, что все им чего-то должны. И еще я заметила одну любопытную вещь: тот, кто громче всех просит о помощи, сам никогда не поможет другим. Вот такая вот странная закономерность.
Но моя любимая фраза, на которую, честно сказать, я по первости даже купилась, это: «Мне не нужны деньги». Это вообще непревзойденный шедевр. Человек, который это придумал, был гением. Вот представьте себе: вы подходите к человеку на улице и говорите ему то, что он меньше всего ожидает услышать. «Мне не нужны деньги, мне нужно хоть с кем-нибудь поговорить, просто поговорить». Женщина, что подвалила ко мне с этим вступлением, выглядела ужасно. Дешевая уличная проститутка, на последней стадии героиновой зависимости. Она рассказала мне со слезами в голосе, что сегодня у нее день рождения, а ее ограбили и избили (она показала мне следы побоев, подозрительно похожие на загноившиеся блошиные укусы) по дороге в больницу в Сиренсестере, где лежит ее мама (как-то далековато отсюда: миль сто, не меньше). «Вы не можете мне помочь?» – спросила она, не нарушая при этом слова, что просить денег она не будет. Помощь ведь тоже бывает разная: например, я могла бы отвезти ее в Сиренсестер на своей машине.
