Главное — выбор сделан, а уж запустить процесс и направить события в нужное русло — это раз плюнуть. Возьмет, фигурально выражаясь, Смита за руку и осторожненько поведет по пути к счастью. Вот только прыти подобной от судьбы Джемм никак не ожидала.
Незадолго до одиннадцати Ральф, чуть покачиваясь, встал из-за стола, галантно поцеловал Джемм руку, рассыпался в благодарностях за ужин, ставший вехой в его гастрономическом опыте, и удалился к себе, оставив ее со Смитом наедине.
Джемм тут же взяла быка за рога.
— Ты веришь в судьбу? — спросила она напрямик, сворачивая «косячок» на кухонном столе.
— М-м-м?
— Ну, в то, что все в жизни происходит не случайно, что все предопределено. Вот я, к примеру, оказалась здесь. А если бы мне понравилась другая комната, то сейчас я была бы на другой кухне, общалась бы совсем с другими людьми и понятия не имела бы о вашем с Ральфом существовании. — Джемм помолчала. — Но этого не могло случиться, понимаешь? — Она колебалась, гадая, насколько может быть с ним откровенной.
Смит же гадал, к чему она, собственно, клонит, и упорно, но безуспешно пытался сфокусировать взгляд.
— Сразу предупреждаю — то, что я скажу, тебе покажется идиотизмом. Обещай, что не примешь меня за шизанутую.
Смит потянулся за бутылкой текилы.
— Обещаю.
— Мне с детства часто снится один и тот же сон. Смит пододвинул к ней бокал с текилой. Ну и забавная же девчонка.
— Ничего особенного, — продолжала Джемм. — Извилистая улица, красивый высокий дом с цокольным этажом, обсаженный деревьями. Я иду по улице, заглядываю в квартиру полуподвального этажа и вижу парня, который сидит на диване спиной к окну. Он курит и с кем-то разговаривает, но я не вижу с кем. Мне ужасно, ужасно хочется зайти. Квартира кажется такой теплой, такой уютной; я чувствую, что это мой дом, что я обязана здесь жить и просто не имею права проходить мимо и этого дома, и человека, которого пока не знаю. Вот и весь сон. Так вот… когда я сюда пришла, то узнала ТУ САМУЮ квартиру! Я заглянула в окно — как и во сне — и увидела человека, который сидел на диване ко мне спиной и разговаривал с кем-то в глубине комнаты. Все точь-в-точь как во сне! — Она запнулась, а потом спросила с нервным смешком: — Думаешь, у меня крыша поехала?
Смит стер усмешку, дрожавшую в уголках губ. Не имея представления, куда может завести странный рассказ, он почему-то был совсем не против болтовни. Поэтому изобразил крайний интерес:
— Ничего подобного я не думаю. Наоборот, все это очень любопытно. Потрясающе, я бы сказал.
— Но это еще не все. Надеюсь, ты не сочтешь, что я вываливаю на тебя… Ой, даже не знаю, говорить или нет…
Смит пристроил подбородок на сцепленных ладонях и уставился на Джемм немигающим взглядом:
— Продолжай. Сгораю от нетерпения.
— Одним словом, дело не только в квартире. Дело в том человеке. Во сне я точно знаю, что он предназначен мне судьбой. Понимаешь, о чем речь?
Нет. Смит понятия не имел, о чем речь, зато отлично чувствовал другое: с каждой минутой эта шальная девушка становилась все ближе… Он буквально видел, как придвигается к этому немного кукольному личику и целует эти пухлые губы… Но уже в следующую секунду, вспомнив Шери, представил себе ее там, наверху, изящно прикрытую кремовой шелковой простыней (постельного белья Шери он, понятно, никогда не видел, но разве может быть оно иным?), с разметавшимися по подушке золотыми прядями. Представил, как высокая грудь под пеной кружев едва заметно вздымается и опускается, мысленным взором увидел, как Шери поворачивается во сне, вытягивается, как шелк соскальзывает с ее безупречного тела, приоткрывая стройную загорелую ногу, как с губ срывается чуть слышный, чувственный вздох — и Шери вновь погружается в сон…
— Скажи честно — по-твоему, я полоумная, да? Вот черт. Так и знала. Не надо было ничего говорить.
— Чт-то? Да нет же, нет! Господи, извини. Я просто задумался. — Смит виновато улыбнулся. Желание поцеловать Джемм не проходило, да и мысль эта не казалась уже нелепой. Подняв стакан, он кивнул: — Твое здоровье!
— Брр! — Лихо опустошив свой стакан, Джемм передернула плечами.
— Дрянь, — согласился Смит.
Оба молчали, поглядывая то на дно стаканов, то друг на друга. Что-то явно витало в воздухе. Что-то должно было произойти.
— Смит, — первой не выдержала Джемм, — боюсь, ты решишь, что я тороплю события, но мне ужасно хочется обнять тебя. Просто ужасно хочется. Ты как? — С неловкой ухмылкой она потянулась к нему.
Объятие вышло монументальным. Джемм могла бы поклясться, что чувствовала мощные импульсы взаимного притяжения, когда, уткнувшись лицом Смиту в грудь, вдохнула его запах, — все было как во сне, только еще лучше, потому что наяву.
Смит прижал ее к себе, неожиданно наслаждаясь ощущением близости. Как же давно, как чертовски давно он ни с кем по-настоящему не обнимался. Уж и забыл, каково это — обнимать женщину, делиться с ней своим теплом, сливаться воедино. Признаться, он надеялся, что это произойдет с Шери, но и с Джемм совсем неплохо. Даже замечательно. И Джемм замечательная.
Ральф не желал верить в то, что произошло. Не мог поверить — и все тут. Немыслимо это. Непостижимо. Грубо и… и… невероятно. Девчонка два дня как переехала, а Смит уже… уже ее трахает. Трахает, сукин сын!
Ральф не понимал, как это вышло. Только что они втроем трепались и хохотали — очень мило и успешно наводили мосты, подружились, можно сказать; потом он, Ральф, отчалил на боковую, а эти двое… эти двое — что? Какую хреновину старик Смитти наплел девушке, какого дьявола позвал на подмогу, чтобы с такой скоростью затянуть в койку? Может, она нимфоманка, меняющая квартиру за квартирой, чтобы оттрахать соседей? А что? Экономия налицо: по крайней мере, не надо тратиться на такси до дома. Господи.
Ральф все утро проторчал в постели с переполненным мочевым пузырем, дожидаясь, пока эта парочка уберется из дому. Не хватало еще наткнуться на кого-нибудь из них у дверей сортира. За Смитом входная дверь захлопнулась в восемь, Джемм ушла в девять, и уже через пару секунд Ральф стоял в туалете.
Нет, что-то в теории о нимфоманке не сходится. Джемм явно не такая. Хорошая девчонка. Настоящая. За ужином она его просто очаровала, он все радовался про себя, что им так повезло с соседкой. Нечасто встретишь такую подругу — умную, веселую и далеко не уродину, которая запросто пьет пиво из банки, обожает карри, а слушать умеет не хуже, чем языком чесать. К тому же она так искренне отозвалась о его картинах. А ее кулинарный талант и пристрастие к жгуче-острым блюдам и вовсе полный улет. И эта ее привычка жестикулировать на манер итальянцев и корчить забавные рожицы! Нет, Джемм не похожа ни на одну из его знакомых девушек. Она особенная.
Да уж. И что же думает себе это особенное создание, с ходу ныряя в койку с таким полудурком, как Смитти? Ральф терялся в догадках. Кроме того, его грызла ревность. Так, самую малость.
Он прошел на кухню, с жадностью выхлебал стакан воды из-под крана. За окном — осенняя мерзость: небо цвета промокашки, плотная морось накрывает мостовые Южного Лондона, превращая облетевшие за ночь листья в склизкую кашу. Сочетание отвратной погоды с тошнотворным похмельем превращало путешествие через весь Лондон к его обжитой сквозняками и крысами студии на Кэйбл-стрит в нечто неосуществимое.
Может, вся эта ее писанина в дневнике — чушь собачья, а на самом деле она сразу же положила глаз именно на Смита? Может, между ними что-то произошло еще в тот вечер, когда Смит показывал ей квартиру, а он сам трепался с Клаудией? Может, атмосфера в доме давно сгустилась от неприкрытой похоти и только полный кретин умудрился бы этого не заметить? Может (противно думать, но чего не бывает), и ужин-то был задуман исключительно ради Смита, а эти двое весь вечер ерзали на стульях от нетерпения, дожидаясь, когда же отвалит «третий лишний», обменивались взглядами всякий раз, когда он открывал рот, и про себя повторяли: «Отвали, Ральф. Ну же, Ральф. Отвали!» Ральф почувствовал себя законченным идиотом. Пять лет Смит заставлял его выслушивать нескончаемое нытье об этой жуткой бабе с верхнего этажа, этой бесстыжей, до безобразия невоспитанной, самодовольной шлюхе, которой до Смита абсолютно нет дела. И вот пожалуйста, стоило первой нормальной девушке переступить порог их квартиры и улыбнуться Смитти разок-другой, как он ныряет с ней в постель. Легко и просто.
На коврик упала утренняя почта, и Ральф прошлепал по коридору к двери. Чек от бюро путешествий на 340 фунтов. В самый раз, чтобы разделаться с долгами и начать копить их по новой. Ральф уж и не помнил, когда жил не в кредит. Положив чек на столик в коридоре — позже обналичит, — он заметил, что дверь в комнату Джемм снова приоткрыта. Воспоминание об интригующих отрывках, прочитанных накануне, вкупе с мучительным любопытством ослабили волю и благовоспитанность. Ральф толкнул дверь и прочесал комнату взглядом. Вдруг в дневнике найдется объяснение вчерашним событиям?
