В пятницу утром заехал сыплющий ироничными и колкими фразами программист. Без приключений добравшись до места, все дружно сели за работу, прерываемую смешками, удивленными, радостными восклицаниями. Вика, объяснив Лене как нужно распределять материалы по группам, уселась за проверку программы, слушая не без ухмылки доносящиеся возгласы: "Ну и названия!", "Куда это засовывать?", "Я не понимаю, к чему это относить", "Ха-ха, тут какие-то вибраторы числятся!"
— Отметь все, что не поняла! Потом механику позвоним! — откликнулась Колесникова, оглядывая свой стол, с которого исчезли кипы документов, переместившись в уставленные ровными рядами папки. Димка, молодец, постарался! И в программе тоже! Видно, что ему и самому интересно, что получится. Не переставая, рассказывает, что сделал, как, почему, почему так, а не иначе, спорит, соглашается, сомневается. Так здорово! Вместе, несмотря на витающие в воздухе недоговоренности и недосказанности, они проверяли алгоритмы и удовлетворенно вздохнули: вроде все правильно! Совместная работа и азарт сплачивают, что ни говори! Заставляют действовать в одной упряжке, независимо от того, кто и что думает!
Светлана Викторовна в их компании отсутствовала, приводя в порядок свое новое жилище — съемную двухкомнатную квартиру, что подыскали бухгалтера. Из обрывочных фраз подчиненных Вика поняла, что та легко влилась в коллектив, была благожелательно принята всеми сотрудниками завода, включая директора. Девушка вздохнула с облегчением, узнав об этом; страх, что директор будет отыгрываться на пожилой женщине, как на ее ставленнице, не понимающий причин конфликта и не участвующей в нем, время от времени тревожно вырывался наружу. Одно дело она сама, а другое — когда ни в чем не повинные люди попадают под удар, тем более старушка — "Божий одуванчик".
Вика не стала рассказывать о том, что у нее в отношениях с Жуком раскол. Зачем человека изначально настраивать на недоброжелательный лад? Пугать? Чем меньше конфликтующих, тем лучше. К тому же, если не складываются с кем-то отношения, ох как неприятно. Все равно, что признаться в собственной "некоммуникабельности". Ее воспитывали быть послушной, приятной для всех. Как ей этот факт мешает! Какое противоречие в душе! Это вбитое годами "слушаться старших и быть хорошей девочкой". Хотя, наверное, есть и ее доля вины в том, что произошел конфликт. Но что делать? Ничего! Лишь продолжать начатое. "Как хорошо не принимать все близко к сердцу!" — подумала финансовый директор, взглянув на Лену. Той было явно все равно, что происходит вокруг, не присущи внутренняя хрупкость и ранимость, которые заставляли Вику каждый раз чувствовать трепыхание испуганного сердца. Правильно ли она поступила? Тем ли тоном сказала? Не обидела ли? Не обидели ли ее? Как посмотрят люди? Что скажут? Новая сотрудница явно довольна собой, своей жизнью и из окружающего мира черпает только то, что доставляет веселье и радость, особо не тревожась ни о чем. Или правильнее так, как ведет себя Лена? Уж ей-то проще живется точно! А, кстати, разве возможно быть хорошей для всех? Реально? К тому же, на ее должности? "Я не золотой червонец, чтобы всем нравится", — с этой мыслью финансовый директор задышала спокойнее.
Наступил вечер, на улице загорались тусклые фонари. Лена несколько раз беспокойно взглядывала на начальницу.
"Да, правда, на сегодня хватит. И так приперлись в выходные!"
Заметив, что все засобирались в гостиницу, Лена с грубоватой веселостью сообщила:
— Наконец-то! А то у меня котелок уже не варит!
Чуть позже за ужином финансовый директор поняла, что поступила правильно — присутствие Лены вносило разнообразие в их компанию, а главное, исчезла напряженность, за столом то и дело раздавался смех. Приглядываясь к гостье, присутствующие принялись оживленно рассказывать, что за последнее время происходило в поселке. Коммерческий директор был не один, вместе с совсем молоденькой девушкой, приехавшей с ним из города. Та сидела все время молча, испуганно взирая на окружающих густо накрашенными глазами. Лена, обнаружив новый повод для веселья, изредка подмигивала Петьке и нашептывала безобидные глупости на тему влюбленной парочки, сидящей перед ней. Хотя реплики сыпались отовсюду.
— Опять бессонная ночь предстоит, — констатировал Жук.
— Кому это? Тебе что ли?
— И мне тоже. Ты же теперь у меня за стенкой спишь.
"Интересно. А где я сплю? Я, так понимаю, меня подвинули", — Вика мгновенно опустила глаза, поймав устремленный на нее проницательный взгляд Дмитрия.
— А мы где спим?
— За стенкой у Димки! У вас тоже веселенькая ночка будет!
"Перевели в другое крыло! Здорово!"
— Пойду, посмотрю свои новые апартаменты, — сообщила, улыбаясь, Виктория и встала из-за стола. Открыв нужную дверь, медленно обвела комнату глазами.
"Да, хоромы царские!"
Это помещение в два раза меньше. В углу ютились две старые кровати с провисшими от тяжести и времени матрасами, накрытыми сверху желтыми застиранными до дыр покрывалами. "Мило! Ну, ладно, ты здесь на одну ночь, максимум на две", — попробовала успокоить себя Вика и направилась обратно.
— Тут столько грибов сейчас! — донесся Петькин возглас, — завтра собираюсь в лес, только сапоги найти бы!
— Только мои не прихвати, — предупредил Жук, — а то прошлый раз в каком-то болоте застрял, приехал, бросил обувь всю грязную, еле отмыли.
— Не ты же отмывал, — ковыряя спичкой в зубах, нашелся Петр, при этом его другая рука лежала на острой коленке подруги. — И потом, скажи спасибо, что вернул. Я так там застрял, что хотел уже все бросить и сапоги тоже.
— Спасибо! Под гроб жизни благодарен! У тебя урода хватит мозгов!
— А возьми нас завтра с собой, — попросилась незатейливо Лена. — Мы тоже грибов хотим!
Петр перевел взгляд на Вику:
— Хотим, — подтвердила та. — Отдохнем, малость, от работы. А то я здесь сто раз была, а ни разу никуда не выбиралась.
— Поехали, — пожал он плечом. — В обед?
— В обед. Поедим и поедем.
— Ну, все, договорились.
Колесникова почувствовала, как внутри стал разливаться покой, ни с чем ни сравнимое чувство уверенности. То ли вино давало о себе знать, то ли Ленкины таланты, а может, все вместе, но здорово, что она здесь. К тому же, завтра отдохнет, выспится, погуляет по лесу. В голове рисовались одна за одной красочные пейзажи: сочная зелень травы, темные раскидистые лапы елей, шоколадные шляпки грибов, разбросанные по мху горстями сосновые и еловые шишки…
— Пошли спать, — легонько толкнула в бок спутница, — а то сейчас со стула свалишься, да и я тоже!
Пожелав всем спокойной ночи, девушки отправились к себе.
Вика не шевелилась, стараясь не разбудить Лену. Осторожно взглянула на часы: еще только шесть утра! И что она так рано встала? Может, еще вздремнуть? Нет, не хочется. Как хорошо здесь! Солнце светит. Петухи поют вовсю, перекрикивая друг друга. Листва сирени, качаясь от ветра, иногда легким шелестом скользит по окну. Как бы поздно не ложилась, какая бы усталая не была, всегда, просыпаясь, чувствует себя отдохнувшей, бодрой, полной сил и энергии. Раздался крик петуха где-то совсем рядом. От неожиданности она вздрогнула. Промелькнула беспокойная мысль о том, что кто-то может встать раньше и слить всю горячую воду в душе. Вот черт! Надо опередить! Она тревожно заворочалась.
— Ты спишь? — донесся хрипловатый голос с соседней кровати.
— Не-а. А ты?
— Нет. Как спалось?
— Хорошо. Как убитая.
— Правда? Не верится! Тут Димка со своей ненаглядной и вправду шоу всю ночь устраивали.
— Они тут постоянно куролесят!
— Нет, ну я не представляю, что надо делать, чтобы так орать!
При этих словах девушка весело хихикнула и лениво потянулась.
— А ты уточни, пусть опытом поделятся!
Разобравшись с материалами и поняв, что бензин исчезает в больших количествах и неизвестно где и проверить сколько не представляется возможным, Вика попросила принести приказ о нормах списания. "Отлично!", — угрюмо хмыкнула она, увидев, что начальник транспортного цеха применил максимально допустимые нормы. "Придется дома разбираться!".
— Слав, а мы можем купить на машины спидометры? — позвонила она директору.
После небольшой заминки тот уточнил:
— С бензином разбираешься?
— Ага.
— Можем, только на это денег надо. Хотел сэкономить.
— Я думаю, лучше все-таки купить. Сэкономим больше. И маршрут поездок надо расписать.
— Ну, давай! Ты, кстати, в курсе, что у нас завод встал?
— В смысле?
— Станок сломался. Лущильный. Вся линия полетела.
— И что теперь?
— Что? Сижу, вон, в кабинете с мастерами. Говорят, что починить нереально. Я проверил — правда, полная задница!
