Где-то за городской стеной, со стороны южных ворот глухо ухнуло, часть домов слегка покачнулась, но все тут же стихло. Не понимая, что происходит, беру притороченную к портупее подзорную трубу, благо, что привычка носить ремень нового образца быстро прижилась не только у меня. Одно крепление ножен чего стоит, не надо постоянно поправлять сползающую на живот гарду или в раздражении придерживать болтающийся возле детородного органа клинок.
-Смотрите, там кажется пожар!– кричит один из слуг, указывая рукой на юг города.
Перевожу трубу в указанную сторону, действительно медленно разгорается один из крайних домов. Но не это оказалось интересным, по стене, окружающей саму Мессину бегали испанские солдаты, постоянно припадая к ней и тут же прячась обратно за каменные зубцы.
В слабом просвете между нагромождения домов и стены замечаю, что кусок серого камня попросту лежит на земле, открывая вид марширующих колонн австрийских мушкетеров, чуть в стороне от них идут знаменосцы, на вытянутых руках удерживая древко с развевающимся полотном. Глухие удары повторились вновь, причем не так как до этого, а будто капель, бьющая по крыше… канонада! Стараюсь рассмотреть, что происходит в самом городе, вот только ничего не видно за портовыми трущобами, переулок, через который столь удобно было смотреть за атакой врага, остался позади, наш шлюп, набирая скорость, выходил из бухты.
Алехандро с беспокойством смотрит на город, непонятно что, высматривая за стеной припортовых домов. Между тем, наш корабль, сделал небольшой поворот и перед моим взором, предстала картина штурма Мессины. Уже и капитана Гомез смог увидеть, что происходит под стенами его города.
-Обратно! Давай обратно!– кричит он на капитана шлюпа.
-Нет, обратно нам уже нельзя… мне жаль,– жестко говорю ему.
Глаза испанца опасно заблестели, ладонь чуть сместилась к гарде клинка, тут же рядом со мной встал лейтенант гвардейцев, а в паре метров от Алехандро замерли Егор с Русланом, готовые по первому приказу броситься на несдержанного испанского офицера. Я едва заметно махнул им рукой, мол, успокойтесь, сам же отвернулся от Алехандро, продолжая глядеть в трубу за движением колонн австрийцев.
Пришвартованный фрегат снялся с якоря, проплыл пару сот метров и замер на месте, встав аккурат напротив пролома в стене. Видимо капитан решил помочь осажденным, правда, как он это будет делать, я не представляю. Кругом дома, и нет открытого пространства для огневой поддержки. Но вопрос разрешился сам собой, не мудрствуя, капитан просто-напросто приказал открыть огонь по ближайшему дому, закрывающему обзор и пролом в стене, стоящему прямо на прямой наводке пушек фрегата.
Трех этажный дом сложился как карточный домик, после первых пяти попаданий, остальные же ядра полетели дальше, не изменив своей траектории, напрямик в пролом, к которому приближались штурмующие войска австрийцев. Пара снарядов пролетела далеко от колонн врага, но вот остальные задели крайний ряд мушкетеров под черно-желтым флагом, оставляя после себя сломанные куклы, еще недавно бывшие живыми людьми. Тут же фрегату вторила канонада крепостных орудий, буквально выкашивая марширующих солдат, первые шеренги пали, так и не дойдя до заветной стены, под которой жидкой грязью текли остатки воды, в пересохшем рву.
Сбоку от меня радостно закричал Алехандро, тряся кулаками в чистое небо, неотрывно глядя в подзорную трубу, взятую у капитана «Санта-Лючии». Проследив за взглядом испанского офицера, я озадаченно погладил подбородок: к порту Мессины приближается пара корветов с полосатым желто-красным флагом. Странно, но, кажется, вчера граф говорил о том, что в городе не хватает войск, тех пяти сотен солдат, что расквартированы в казармах города, попросту не хватает даже на поддержание порядка в ближайших землях, не говоря уже о полноценном контроле всей подвластной территории. А что говорить о кораблях? Комендант вообще только горестно вздохнул, стоило мне только упомянуть о них. Фрегат чисто случайно здесь оказался, а тут получается в Мессину шли сразу два корвета, пускай эти корабли предназначены в большей мере для крейсерской деятельности против противника и вы слеживания оного, но ведь и их 32 пушки в решающий момент могут сыграть важную роль в сражении. Даже в таком, когда каждый бортовой залп уменьшает количество нападающих на десятки человек. Все-таки странно, право слово видеть в захолустном городе на отшибе империи, нуждающейся во всех наличествующих сил как никогда ранее сразу два военных корабля.
-Что они делают?! Они…они, о нет, Святая Мария!– Алехандро ухватился за борт шнявы, до бела сжимая дрожащими пальцами ни в чем не повинное дерево.
Вновь перевожу взгляд на пару корветов, вижу, что команда обоих кораблей суетится сверх меры, не понимая в чем дело, гляжу на капитана Гомеза, вновь перевожу взгляд на корветы и только теперь замечаю, причину иступленного состояния Алехандро. Испанский флаг на обоих кораблях пропал, вместо него на мачтах корветов трепыхался на ветру его английский собрат. Каперы!
-Полный вперед, капитан, нам надо уходить как можно скорее!!– ору что есть мочи на замершего у штурвала капитана Кастанедо.
Однако он и без моего приказа прекрасно разобрался в ситуации, тут же начал раздавать приказы суетящимся на палубе матросам. Между тем я продолжал глядеть за разворачивающимся действом на берегу. Австрийцы, неся большие потери под ливнем пуль и картечи, сумели пробиться к образовавшемуся пролому, теперь ожесточено бились с испанским заслоном, держащимся из последних сил, против многократно превосходящего врага. Испанцы таяли, словно снег под лучами весеннего солнца, но и с собой забирали не мало врагов на тот свет, вот только слишком мало их было, подданных Филиппа Испанского. Даже ополченцы и те на смерть стояли за каждую пять земли города, то и дела вскидывая руки падая на каменную брусчатку городских улиц.
Легкая дымка развеялась над проломом в стене, открывая печальное зрелище героической защиты горстки солдат против многократно превосходящих сил противника. Давно замолкли крепостные орудия, артиллерийская обслуга спустилась вниз, сражаясь плечом к плечу со своими собратьями, зубами вгрызаясь в родную землю. Новый залп подошедших мушкетеров и целая шеренга испанцев падет лицом вниз, на серые камни мостовой, орошая ее своей кровью. Минута и сражение становится обычным избиением, выстрелы доносились даже до нас, отплывших уже на порядочное расстояние от порта-города.
-Мессина пала,– с болью в голосе сказал Алехандро, поворачиваясь спиной к чадящему дымом городу, из которого то и дело слышались животные крики боли и слитные залпы десятков мушкетов.
Капитан фрегата не мог помочь своим собратьям, подвергшись атаке английских каперов, испанец, подняв паруса, двинулся им на встречу, готовя к бою собственные орудия, пока еще оставшиеся пустыми после последнего залпа. Но корветы, действуя на удивление слаженно и четко, не желая вступать в открытое противостояние с более сильным противником, аккуратно разошлись в стороны, разворачиваясь бортами к плывущему на них фрегату. Секунда и первые дымные облачка взвились над палубами англичан, посылая в испанца оставляющие за собой дымный хвост бомбы. Все бы ничего, но капитаны корветов, действуя слаженно, допустили небольшую ошибку в наводке из-за чего из пары десятков бомб фрегат задела только десятая часть, да и то в скользь, срикошетив в воду.
Между тем англичане спешно разворачивались другими бортами, стараясь выжать из своего положения всю выгоду, но им не хватило каких-то пары минут. Фрегат, подплыл к ним в плотную, минута и уже над бортами фрегата взмыли маленькие облачка белесого дыма, тут же развеянные налетевшим ветром. Борта одного из корветов неожиданно вздулись горбом и лопнули, выпуская наружу красные языки пламени, сразу же охватившего всю палубу англичанина. На втором же корвете разрушений как я успел заметить, почти не было, большая часть снарядов с левого борта испанца оказалась картечью. Вся палуба второго корвета оказалась пустой, попавшая под обстрел обслуга осталась лежать недвижимыми телами рядом со своими орудиями. Однако как оказалось у англичанина еще есть порох в пороховницах, треть пушек таки выплюнула горящие снаряды в сторону фрегата. Чуть погодя уже на испанском корабле стал, заметен поднимающийся над кормой черный дым, где до этого громыхнуло пара взрывов.
Словно мелкий раненый шакал, английский корвет, подняв паруса, лег по ветру, уходя от фрегата в открытое море. Спасать же тонущих моряков с взорвавшегося английского корабля никто не собирался, испанец на всех парусах мчался обратно в порт, чадя в лазурное небо черным дымом. Остатки защитников города дожимали австрийские солдаты, планомерно как механические часы, отстреливая облаченных в кирасы поверх алых пышных рубах воинов.
