«Все святая правда, а я - Дедушка Мороз,» - Марк раздраженно перебил хорошо отрепетированный ответ молодой женщины: «У меня самого - пятеро детей. А до ближайших школьных каникул - еще целых две недели.» Он ткнул пальцем в девочку, выглядевшую постарше других: «Вот ты, юная леди. Как тебя зовут?»
«Жасмин, сэр,» - ответила та с готовностью.
«Сколько тебе лет, Жасмин?»
«Десять...»
«В какую школу ты ходишь?»
«В Крик-Сайд, сэр. Я в пятом классе. [ 27 ]»
Великолепно отрепетированный ответ. Школа за тридцать миль отсюда. Что делает совершенно невероятным, что у кого-то из местных полицейских дети учатся в ней. Он мог бы спросить как зовут кого-нибудь из учителей, а затем позвонить в школу. Но для телефонного звонка в школу ему придется ждать до девяти или даже десяти утра. А биржа труда закрывается ровно в девять...
«Давайте так,» - сказал Марк женщине: «Я не буду оспаривать то, что Вы мне рассказали. Но, давайте предположим, теоретически, что эти девочки не школу учиться ходят, а сюда, на свалку дороги Маккарти - мусор перебирать. Вам не нужно ничего мне говорить, просто кивните...»
Женщина спокойно кивнула, подтверждая предположение Марка.
«Они не должны работать на свалке в этом возрасте, Вы меня понимаете? Это офигенно опасно. Там в мусоре - иглы от шприцев, трупы, химические вещества, старые аккумуляторы, еще черт знает какое дерьмо...»
«Нет, сэр, они не работают на свалке. Я уже говорила, это мои племянницы. Школу закрыли на три недели, на карантин, так что я взяла их с собой. У нас дома, не с кем оставить их, сэр...» Она начала свою отрепетированную версию снова, лишь слегка подкорректировав насчет каникул.
После некоторых колебаний, Марк решил отпустить их. В конце концов, полиция не могла бы арестовать здесь каждого третьего и притащить их для дальнейшего допроса в Участок. Он пожалел о своем решении месяца два спустя, когда участвовал в повторном рейде на «Биржу.» Он вдруг увидел ту же тощенькую девочку, но теперь она была одна, без подружек. То, что это была давешняя Жасмин, не вызывало сомнений. Как два месяца назад, пацанка была одета в те же отрезанные до колен мешковатые джинсы и ту же самую, не по росту, мужскую рубашку. Только теперь вся одежда была в дырочках, по-видимому, разъеденная кислотой. Ее лицо и руки были покрыты мелкими гноящимися ранками, а весь правый глаз заплыл бельмом от ожога. Девочка держала в руках картонку: «$30.» Тридцать долларов за день тяжелой работы - этого бы не хватило, чтобы купить бутерброд на обед. Но кто бы захотел нанять больную девчонку за бóльшую сумму?
«Жасмин?» - позвал Марк, подойдя к ней.
«Да, сэр...» - тут она узнала его и мгновенно поправила себя: «...То есть, нет, сэр. Меня зовут... Амелия! Амелия Хан!»
«Я видел тебя раньше. Два месяца назад. Только тогда, ты называла себя Жасмин, и говорила, что учишься в школе.»
«Вы, наверное, ошиблись, сэр. Я Вас не встречала раньше. Нет, сэр. И, я совсем не в школе. Мне уже четырнадцать, мне можно работать. Юри-дик-чески!» Девчонка очевидно испытывала затруднения с произношением сложного термина.
«Что случилось с твоим глазом... «Амелия?»
«Аккумулятор взорвался, сэр. Такое дерьмо... Ой, извините, сэр! Я хотела сказать: такие неприятности часто случаются у нас «на Куче,» сэр...»
«Ты работала на свалке дороги Маккарти?»
«Да, сэр. В плавильной мастерской.»
«В какой конкретно?»
«У меня была эта, как ее... частичная ам-ней-зея! Вот!.. В смысле: я нипомню, где это случилось, сэр.»
Она хорошо усвоила негласные правила «Биржи.» Если с тобой произошел несчастный случай, никому не говори, кто тебя нанимал в тот день. Если будешь болтать, тебя никто не наймет снова. Марк настоял, чтобы Жасмин-Амелию (или как там ее настоящее имя) осмотрел полицейский фельдшер, который тоже участвовал в облаве. Через час девочка подошла, чтобы сказать Марку спасибо. Ее самые большие ранки были залеплены пластырем, а в кулаке она сжимала бутылочку йодной настойки, которую подарил ей медик, чтобы обрабатывать остальные ожоги. Она выглядела чуть-чуть счастливее.
В тот же вечер, Марк рассказал историю Жасмин-Амелии дома.
«Теперь я уверен, что та женщина работала на «тряпичных баронов,» - заключил он. «Она сказала, что девочки - ее племянницы. Да, племянницы, как же! Они даже не похожи друг на друга! Я должен был арестовать эту суку два месяца назад.»
«Успокойся, дорогой,» - сказала Мэри: «их всех все равно не переловить.»
«Тем не менее, если бы я эту падаль арестовал, пацанка не осталась бы без глаза,» - настаивал Марк.
«Это называется извращенной логикой, отец,» - вмешался Майкл: «Ты автоматически предполагаешь, что если бы ты арестовал эту женщину, девчонки прекратили бы работать на нашей «Куче.» В то время он уже бросил школу и начал работать на полигоне дороги Маккарти. В отличие от Жасмин, его работа была строго законна - ведь ему уже было почти пятнадцать. К тому же, Майку не приходилось унижаться сидением на «Бирже.» Их сосед по улице расширял свой бизнес по производству синтетического бензина и предложил Майку постоянную работу на своем заводике. Марк и Мэри не особенно возражали против ухода сына из школы. В отличие от Уильяма и младших детей, Майк был разгильдяй, и не слишком хорошо учился. Работа на свалке пошла Майку только на пользу. Он как-то сразу остепенился и взялся, наконец, за учебники. В школе он ненавидел химию, но теперь рассуждал о растворителях, температурных режимах и процентах выхода продукта не хуже, чем иной инженер.
«Ты, конечно, прав, Майк. Я не думаю, что девочки перестали бы работать,» - согласился Марк. Сын был в чем-то прав. Не надо мучить себя. Арестовал бы он женщину или нет, девочка все равно бы работала «на Куче,» и вполне могла получить ту же травму.
«Это статистика, отец,» - продолжил Майк свою мысль: «Никто не может оставить работу, так? Вот, скажем, наш заводик. Мы должны заталкивать в каждую «бомбу» по тонне [ 28 ]пластиковых отходов каждый день. Если не будем, то реакторы встанут. И нам нечего будет кушать. Так что, пока эти отходы продолжают поступать, нам похер...»
«Майк!» - прервала сына Мэри. Возможно, она и не возражала против работы Майка «на Куче,» но ей определенно не нравились выражения, которые работники «Кучи» использовали в разговоре.
Майк улыбнулся и продолжил извиняющимся тоном: «О-кей, о-кей. Скажем так: нам все равно, кто эти отходы сортирует. Ну и считай: двадцать тысяч человек вкалывают «на Куче» каждый день. Никто из них не идеален, каждый когда-нибудь, что-нибудь сделает не так. Поэтому происшествия, травмы будут - рано или поздно. Или лучше сказать: скорее рано, чем поздно. На самом деле, на нашей помойке какое-нибудь говно... Ой, извини, мам!.. Какая-нибудь гадостьслучается два-три раза в день. Статистика, ничего не поделаешь! Если не с твоей Жасмин, или как там ее - Амелией, то же самое случилось бы с какой-нибудь другой девчонкой. Закон больших чисел! Математика!»
«Кто бы там говорил про математику!» - сказала Мэри. «В прошлом году твое высшее достижение в математике было где-то между «двойкой» или «двойкой с плюсом [ 29 ].» Я правильно помню?»
«А вот и нет. Один раз, я получил-таки «тройку!» И даже с плюсом!» - заявил Майк. Но затем покаялся: «Но это потому, что я все списал у Кристал. Она заявляла, что хорошо разбирается в математике.»
«Кристал? Она была у тебя до или после Ашли?»
«До Ашли.»
«А какую оценку получила Кристал на той контрольной?» - усмехнулся Марк. Кристал была третьейлюбовью Майка. Впрочем, увлечение было недолгим, так же, как и с двумя подружками до нее, и неопределенно-большим количеством девочек после.
«О, она тоже получила «тройку с плюсом.» Я отлично умею списывать!.. Возвращаясь к нашему разговору о «Куче.» На твоем месте, я бы об этой твоей Жасмин не волновался. Ей офигенно повезло.»
«Повезло???»
«Конечно, плохо, что она потеряла глаз. Так, ведь, другой-то глаз остался? Значит, не так все и страшно. А что «бароны» ее выпнули самой искать работу, это даже прекрасно. Может быть, теперь она начнет работать на себя, а не на фальшивых «дядюшек» и «тетушек.» Если бы ее кислотой не обожгло - кто его знает? Она бы еще года три-четыре пахала на мафию. За очень небольшое количество жратвы, много побоев, и ничего более! Это что, по-твоему, лучше?..»
Наконец, Марк добрался до парковки перед полицейским Участком. На часах было начало седьмого. Бенито сидел снаружи, курил трубку и просматривал отчеты о происшествиях. Он тоже почти всегда приезжал в офис рано, говоря, что его мозг лучше работает в прохладные утренние часы.
«Утро доброе, Марк,» - помахал он рукой. «Представляешь, сегодня утром, прихожу я такой на службу, а тут: опаньки! Сюрприз! Дежурный депьюти говорит мне, что вчера вы трое притащили в Участок два спец-груза. Великолепно! Ты знаешь, дежурный жаловался. Что наш аварийный генератор тарахтел всю ночь и мешал его научным изысканиям.»
