— Правильно, — подбодрила его она, потягивая кока-колу. — Это — более по-дружески.
Нат ничего не ответил; её рука потянулась наверх по его тщательно отутюженным брюкам.
— Следуй моему примеру, — сказала она.
Он повёл рукой ещё выше, но остановился, достигнув края юбки. Она же не останавливалась, пока не добралась до его промежности.
— Ты от меня отстал, — заметила Тришия, расстёгивая верхнюю пуговицу его брюк. — Не сверху, а снизу под юбкой, — добавила она без всякой усмешки в голосе.
Он скользнул рукой ей под юбку, а она продолжала расстёгивать его брюки. Он снова помедлил, дотянувшись рукой до её трусиков. Насколько он помнил, журнал «Подросток» не давал никакого совета, что делать дальше.
* * *
— Это — зал заседаний Сената, — сказала Энни, оглядывая с галереи расположенные полукругом синие кожаные кресла.
— Очень впечатляюще, — оценил Флетчер.
— Папа говорит, что когда-нибудь и ты будешь здесь заседать, а может быть, пойдешь ещё выше.
Флетчер ничего не ответил, потому что он не знал, какие экзамены следует сдать, чтобы стать политическим деятелем.
— Я слышала, он сказал маме, что никогда не встречал более блестящего юноши.
— Знаешь, что говорят о политиках? — спросил Флетчер.
— Знаю, но я всегда могу сказать, когда папа не говорит серьёзно, потому что в таких случаях он улыбается, а в этот раз он не улыбался.
— Где сидит твой отец? — поинтересовался Флетчер, пытаясь сменить тему.
— Как лидер большинства, он сидит третьим слева в первом ряду, — показала Энни пальцем. — Но лучше бы я тебе этого не говорила, потому что он хочет сам показать тебе Капитолий.
Флетчер дотронулся было до её руки.
— Прости, — сказал он и быстро убрал руку, подумав, что допустил вольность.
— Не будь дураком! — воскликнула она и взяла его за руку.
— Может быть, нам следует вернуться на вечеринку? — спросил Флетчер. — Иначе они могут начать волноваться, куда мы запропастились.
— Наверно, да, — ответила она, но он не сдвинулся с места. — Флетчер, ты когда-нибудь целовал девушку? — тихо спросила она.
— Нет, ни разу, — ответил он, покраснев.
— А хочешь?
— Да, — признался он.
— Хочешь поцеловать меня?
Он кивнул. Энни закрыла глаза и поджала губы. Он проверил, закрыты ли двери, наклонился и нежно поцеловал её. После этого она открыла глаза.
— Ты знаешь, что такое поцелуй по-французски?
— Нет.
— Я тоже не знаю, — призналась Энни. — Если узнаешь, скажешь мне?
— Скажу, — пообещал Флетчер.
— Ты будешь выставлять свою кандидатуру на пост председателя ученического совета? — спросил Джимми.
— Я ещё не решил.
— Все считают, что будешь.
— Это — только одна из моих проблем.
— Мой папа — за.
— А моя мама — против.
— Почему? — спросил Джимми.
— Она считает, что весь последний год я должен готовиться к поступлению в Йельский университет.
— Но если ты станешь председателем ученического совета, это тебе только поможет. Это мне придётся бороться за место в Йеле.
— Я уверен, что твой отец найдёт, к кому обратиться за помощью, — сказал Флетчер с улыбкой.
— А что думает Энни? — спросил Джимми, игнорируя замечание своего друга.
— Она согласится со всем, что бы я ни решил.
— Значит, всё зависит от меня?
— Что ты имеешь в виду?
— Если ты хочешь выиграть, возьми меня руководить своей кампанией.
— Это уж наверняка уменьшит мои шансы на победу, — сказал Флетчер; Джимми запустил в него подушкой. — Если ты действительно хочешь, чтобы я победил, — добавил Флетчер, поймав подушку, — ты должен руководить кампанией моего наиболее вероятного противника.
Тут появился отец Джимми.
— Флетчер, можете уделить мне несколько минут?
— Конечно, сэр.
— Давайте поговорим у меня в кабинете.
Флетчер встал и следом за сенатором вышел из комнаты. Выходя, он взглянул на Джимми, но тот только пожал плечами. Флетчер подумал: «Может, я сделал что-то не так?»
— Флетчер, мне нужна ваша помощь.
— Всё что угодно, сэр. Я никогда не смогу отплатить за всё, что вы для меня сделали.
— Вы более чем выполнили наш уговор, — сказал сенатор. — За последние три года Джимми выбрался на первые места в классе. Он не сделал бы этого без вашей постоянной помощи.
— Спасибо за комплимент, сэр, но…
— Это — не комплимент, это — правда. Но теперь я хочу, чтобы у Джимми был реальный шанс попасть в Йель.
— Но как я могу помочь, если я даже сам не уверен, что мне удастся туда попасть.
Сенатор проигнорировал его замечание:
— Политика «рука руку моет».
— Не понимаю, сэр.
— Если вы станете председателем ученического совета (а я уверен, что вы им станете), вам нужно будет выбрать себе заместителя председателя. — Флетчер кивнул. — А это может решить дело в пользу Джимми, когда приёмная комиссия Йеля будет определять, кто попадёт туда хоть на одно из последних мест.
— Значит, решено: я выставлю свою кандидатуру.
— Спасибо, Флетчер, но, пожалуйста, не рассказывайте Джимми о нашей беседе.
* * *
На следующее утро, едва проснувшись, Флетчер пошёл к Джимми.
— Надеюсь, у тебя была серьёзная причина меня разбудить, — пробурчал Джимми, — потому что мне снилась Дейзи Холлингсуорт.
— Пусть она тебе и дальше снится, — сказал Флетчер. — В неё влюблена вся футбольная команда.
— Так почему ты меня разбудил?
— Я решил выставить свою кандидатуру на пост председателя ученического совета, и мне не нужно, чтобы руководитель моей кампании всё утро валялся в постели.
— Связано ли это с тем, о чём с тобой говорил мой отец?
— Косвенно. — Флетчер помолчал. — Ну, так кто, по-твоему, будет моим главным соперником?
— Стив Роджерс, — не задумываясь, выпалил Джимми.
— Почему Стив?
— Он блистает в трёх видах спорта, поэтому все его сторонники будут агитировать: дескать, он — свой в доску, не то что аскетический учёный муж. Понимаешь, вроде как Кеннеди против Стивенсона.
— Я и понятия не имел, что ты знаешь слово «аскетический».
— Хватит шутить, Флетчер! — воскликнул Джимми, скатываясь с постели. — Если ты хочешь побить Роджерса, то должен быть готовым ко всему. Против тебя используют все средства. Я думаю, тебе нужно начать с того, чтобы за завтраком встретиться с папой; он свои кампании всегда начинает со встреч за завтраком.
* * *
— Кто-нибудь выставит свою кандидатуру против твоей? — спросила Диана Колтер.
— Никто, кого я не мог бы победить.
— Как насчёт Ната Картрайта?
— У него тоже ничего не выйдет, если все поверят, что он — любимчик директора и будет всё делать по его указке. Во всяком случае, мои сторонники твердят это всем и каждому.
— И не забудем, как он поступил с моей сестрой.
— Мне казалось, что это ты его отшила. Я даже не знал, что он знаком с Тришией.
— Он не был с ней знаком, но всё-таки стал к ней клеиться, когда пришёл к нам, чтобы повидаться со мной.
— Кто-нибудь ещё об этом знает?
— Да, мой брат Дан. Он застал их на кухне, когда Нат залез ей под юбку. Тришия пожаловалась, что никак не могла его отшить.
— Правда? И ты думаешь, что твой брат поддержит мою кандидатуру?
— Да, но вряд ли он что-нибудь может сделать, пока он в Принстоне.
— Нет, сможет, — сказал Эллиот. — Начать с того, что…
* * *
— Кто мой главный противник? — спросил Нат.
— Ралф Эллиот, кто же ещё? — ответил Том. — Он начал свою кампанию ещё в последнем семестре.
— Но это — против правил.
— Вряд ли Эллиот очень считается с правилами, и так как он знает, что ты — популярнее него, нам нужно приготовиться к очень грязной кампании.
— Но это мне не по нутру…
— Значит, мы должны взять пример с Кеннеди.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты должен начать свою кампанию, вызвав Эллиота на публичные дебаты.
— Он ни за что не согласится.
— Тогда ты победишь в любом случае. Если он согласится, ты снимешь с него стружку. Если он не согласится, ты сыграешь на том, что он струсил.
— Но как его вызвать?
— Пошли ему письмо, а копию этого письма я вывешу на доску объявлений.
— Но ты не имеешь права вывешивать что-либо на доску объявлений без разрешения директора.
— К тому времени, как эту копию снимут, большинство её прочтёт, а тем, кто не прочтёт, расскажут те, кто прочёл.
— И тогда мне не разрешат выставить свою кандидатуру.
— Нет, потому что директору кажется, что Эллиот может выиграть.
* * *
— Я свою первую избирательную кампанию проиграл, — сказал сенатор Гейтс, выслушав Флетчера, — так что ваша задача — избежать моих ошибок. Прежде всего, кто руководит вашей кампанией?
