— и что бы тогда было?
— я никогда не задумывался об этом, сэр.
— отлично. ты веришь в Бога?
— о да, сэр, и в Бога, и в Семью, и в Государство, и в Страну, и в честный труд.
— господи ты боже мой!
— что, сэр?
— извини. так, ладно, тебе нравится сверхурочная работа?
— о да, сэр! я бы хотел работать 7 дней в неделю, если возможно, и на 2 работах, если возможно.
— зачем?
— из-за денег, сэр. деньги на цветной телевизор, новые машины, начальный платеж задом, шелковые пижамы, 2 собак, электрическую бритву, страхование жизни, медицинскую страховку, ох да на чего угодно страховку, и на образование в колледже для детей, если у меня будут дети, и на автоматические ворота в гараж, и на хорошую одежду, на ботинки за 45 долларов, фотоаппараты, наручные часы, кольца, стиральные машины, холодильники, новые кресла, новые кровати, ковры от стенки до стенки, благотворительные взносы в церковь, отопление с термостатом и…
— ладно. хватит, когда же ты собираешься пользоваться всем этим барахлом?
— я не понимаю, сэр.
— я имею в виду, если ты работаешь днями и ночами, и сверхурочные в придачу, когда же ты будешь наслаждаться всей этой роскошью?
— о, такой день придет, такой день настанет, сэр!
— а ты не думаешь, что дети твои вырастут однажды и решат, что ты придурок?
— после того как я стер пальцы до кости, работая ради них, сэр? разумеется, нет!
— отлично. теперь еще несколько вопросов.
— да, сэр.
— ты не думаешь, что вся эта непрерывная тупорыловка вредна для здоровья и духа, для души, если хочешь?..
— ох черт, да если б я все время не работал, я бы просто сидел и кирял, или рисовал бы картинки маслом, или ебался бы, или ходил бы в цирк, или сидел бы в парке, на уточек смотрел. типа такого.
— а ты не думаешь, что сидеть в парке и на уточек смотреть — это хорошо?
— я так себе денег не заработаю, сэр.
— хорошо, отъебись.
— сэр?
— я хотел сказать, что я закончил с тобой беседовать… ладно, этот готов, Дэн. прекрасная работа. дай ему контракт, пусть подпишет, а то, что мелким шрифтом, он читать не будет. он думает, что мы добрые. отволоки по адресу. его примут. уже много месяцев у нас не бывало бухгалтера по затратам лучше.
Дэнфорт заставил Германа подписать контракт, еще раз проверил ему глаза, убедился, что они мертвы, вложил ему в руку бумажку с адресом и контракт, подвел к двери и легонько подтолкнул вниз по лестнице.
Бэгли же откинулся на спинку кресла, расслабленно улыбнулся успеху и стал смотреть, как Дэнфорт прогоняет через моталку следующих 18. куда именно отправлялись их жилы, Бэгли видно не было, но почти каждый терял их где-то по пути. те, что с этикетками «женат, с детьми» и «за 40», расставались с жилами легче всего. Бэгли сидел, а Дэнфорт прогонял их сквозь барабаны, мотаемые переговаривались:
— тяжело такому старику, как я, найти работу, ох как тяжело!
другой:
— ох, елки, как же снаружи холодно!
еще один:
— устал я уже — всё ставки, ставки, туда толкнешь, сюда толкнешь, а потом один арест, другой, третий. мне нужно что-нибудь надежное, надежное, надежное, надежное, надежное…
еще:
— ладно, повеселились — и будет…
еще:
— у меня нет специальности, у всех должна быть специальность, у меня нет специальности. что же мне делать?
еще:
— я по всему миру поколесил — в армии — уж я-то знаю.
еще:
— если бы пришлось все заново начинать, я б стал дантистом или парикмахером.
еще:
— все мои романы, рассказы и стихи возвращаются. блядь, я даже в Нью-Йорк поехать не могу, с издателями поручкаться! таланта у меня больше, чем у всех остальных, вместе взятых, но нужно где-то внутри иметь лапу! я за любую работу возьмусь, но я лучше любой работы, за которую возьмусь, потому что я гений.
еще один:
— видите, какой я хорошенький? посмотрите на мой носик? посмотрите на мои ушки? посмотрите на мои волосики? на мою кожицу? как я играю на сценке! видите, какой я хорошенький? видите, какой я хорошенький? почему же я никому не нравлюсь? потому что я такой хорошенький, они завидуют, завидуют, завидуют…
телефон зазвонил снова.
— АГЕНТСТВО УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОЙ ПОМОЩИ. Бэгли на проводе, вам — что? глубоководный водолаз? еб твою ма! что? о, простите, конечно-конечно, у нас десятки безработных глубоководных водолазов, его зарплата за первые 2 недели поступает к нам. 500 в неделю, опасно, знаете ли, очень опасно — ракушки там, крабы, всякое такое… морская капуста, русалки на скалах. осьминоги. кессонная болезнь. гайморит. ебть, да. плата за первые 2 недели — наша. если вы увольняете его после первых 2 недель, мы платим $ 200 вам. почему? почему? если б малиновка снесла золотое яичко прямо в кресло у вас в гостиной, вы бы стали спрашивать ПОЧЕМУ? стали б? мы пришлем вам глубоководного водолаза через 45 минут! адрес? чудно, чудно, ах да, прекрасно, это возле здания «Ричфилда». да, я знаю. 45 минут. спасибо. до свиданья.
Бэгли повесил трубку. он уже устал, а день только начинался.
— Дэн?
— что, мать твою?
— притащи мне типа глубоководного водолаза кого-нибудь. толстоватого в талии. голубые глаза, волос на груди средне, ранняя плешь, слегка стоик, сутуловат, плохое зрение и недиагностированный рак горла на ранней стадии. это будет глубоководный водолаз. они такие, это все знают. тащи его сюда, ебена мать.
— ладно, засранец.
Бэгли зевнул. Дэнфорт отстегнул одного. вытащил вперед, поставил перед столом, на этикетке значилось: «Барни Андерсон».
— здорово, Барни, — сказал Бэг.
— где это я? — спросил Барни.
— в АГЕНТСТВЕ УДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОЙ ПОМОЩИ.
— бля, ну и склизкие же вы уёбки, доложу я вам — или я ни хера вообще в жизни не шарю!
— какого хуя, Дэн?!
— я его 4 раза прогонял.
— я же сказал затянуть гайки!
— а я сказал, что у некоторых жил больше, чем у остальных!
— это все сказки, придурок хуев!
— кто придурок хуев?
— вы оба — хуевы придурки, — отозвался Барни Андерсон.
— протащи его задницу через моталку еще три раза, — сказал Бэгли.
— ладно, ладно, только сначала давай между собой разберемся.
— хорошо, например… спроси-ка этого парня Барни, кто у него герои.
— Барни, хто у тебя херои?
— н-ну, щас — Кливер[3], Диллинджер[4], Че[5], Малколм Икс[6], Ганди, Джерсиец Джо Уолкотт[7], Бабуля Баркер[8], Кастро, Ван Гог, Вийон, Хемингуэй.
— видишь, он идень-тифицирует себя с НЕУДАЧНИКАМИ. от этого ему кайфово. он готовится проиграть, а мы ему поможем. его прикололи по этому дерьму душевному, а мы через это их за жопы-то и держим. души — нет. это все наёбка. и героев никаких нет. и это — сплошная наёбка. да и победителей не бывает — одна наёбка и лошажье говно. нет ни святых, ни гениев — наёбка и детские сказки, только чтоб игра не заканчивалась, каждый в ней держится изо всех сил, чтобы повезло, — если может. а все остальное — говно на палке.
— ладно, ладно, я уже врубился в твоих неудачников! а как же Кастро? на последнем фото выглядел довольно упитанным.
— он держится, потому что США и Россия решили оставить его посередке. но предположим, они на самом деле выложат карты на стол? куда ему тогда приткнуться? мужик, да у него фишек не хватит, чтобы прорваться даже в ветхий египетский бордель.
— идите вы на хуй, ребята! мне нравятся те, кто мне нравится! — сказал Барни Андерсон.
— Барни, когда человек постарел, запутался в силках, оголодал, утомился, он хуй сосать будет, сиську лизать, говно жрать, лишь бы остаться в живых; либо так, либо в петлю, человечеству чего-то не хватает, мужик. гнилая это толпа… поэтому мы все изменим, мужик. вот в чем номер. если уж мы до Луны добрались, из ночной вазы говно точно вычистим. мы просто не за то цеплялись… ты болен, парниша. и в талии жирноват. и лысеешь. Дэн, приведи его в форму.
Дэнфорт забрал Барни Андерсона и прозвонил, и прокрутил, и с воплями продавил его через моталку три раза, а затем притащил обратно.
— Барни? — спросил Бэгли.
— да, сэр!
— кто твои герои?
— Джордж Вашингтон, Боб Хоуп[9], Мэй Уэст[10], Ричард Никсон, кости Кларка Гейбла и все эти славные люди, которых я видел в Диснейленде. Джо Луис[11], Дайна Шор[12], Фрэнк Синатра, Малыш Рут[13], Зеленые Береты, черт возьми, да вся Армия и Военно-Морской Флот Соединенных Штатов, а особенно — Корпус Морской Пехоты, и даже Министерство Финансов, ЦРУ, ФБР, «Юнайтед Фрут», Дорожная Патрульно-Постовая Служба, весь хренов Департамент Полиции Лос-Анджелеса и лягаши Окружного Участка в придачу. причем я не имею в виду «лягаши», я хотел сказать «полицейские». а еще Марлен Дитрих с таким разрезом сбоку платья, ей уже, наверное, под 70? — когда она танцевала в Лас-Вегасе, член у меня так вырос, что за чудесная женщина. хорошая американская жизнь и хорошие американские деньги могут навечно сохранить нас молодыми, разве нет?
