С чего бы ей так ко мне относиться? Все остальные женщины успешно игнорировали мою персону, а эта прямо дышала презрением. Странно.
Девушка отвернулась и пошла дальше по своим делам, но я-то успела разглядеть на ее лице парочку неудачно припудренных синяков. Наверняка получила от хозяина за дерзкую выходку. Скорее всего, из-за этого и озлобилась.
Злорадства не испытывала по отношению к несчастной служанке, но и не оправдывала ее. Здесь я нахожусь на тех же правах, что и она — такая же прислуга, не более того.
Однако одно подозрение закралось в душу:, а не питает ли эта красавица к своему господину нежных чувств? Тогда все сразу становится ясно.
Ох, милая, да я с радостью уступлю тебе свой пост, ты только меня освободи, а? Но обращаться за помощью к служанке, естественно, не собиралась. Она сдаст меня тут же и глазом не моргнет.
В общем и целом, я была настроена серьезно и обшарила все двери первого этажа. Затем перешла на второй, молясь, чтобы ключ не подошел, потому что в этом случае толку от него будет мало. И мои молитвы были услышаны. Значит, есть что-то еще. Но где это «что-то»?
Время перевалило за пять часов вечера. Начинала нервничать. Опять заходил доктор, но я, сославшись на головную боль, попросила его уйти. Правда, напоследок Марио бросил странные слова: «Не натвори глупостей, Летти. Мне не хотелось бы собирать тебя по кусочкам…»
Надеясь на то, что у дока отличная интуиция, лишь улыбнулась и в шесть часов отправилась совершать глупость. В доме было как-то странно тихо; в семь должны были принести ужин.
Соответственно, у меня оставался лишь час до того момента, когда волкодавы Кавьяра бросятся в погоню.
Признаться, я надеялась на небольшую фору, потому что уходя открыла воду в душевой кабинке, а в комнате оставила все в таком виде, будто действительно отошла на минутку.
Думать о том, куда я отправлюсь и что буду делать, мне не хотелось, и тем более вспоминать о Кавьяре, поэтому выскользнула в сад и, прижимаясь к стене дома, обошла особняк, встав под окнами своей комнаты.
Прислушавшись и так ничего подозрительного и не заметив, я короткими перебежками добралась до…
Охренеть! Да это же ворота! Огромные железные ворота. Черт! Мне не уйти. Опустившись на траву, положила рядом свой узелок, который связала из тонкого свитера, и впала в глубокое отчаяние, но ненадолго, поскольку в бедро врезалось нечто острое.
— Ну и дура же ты, — пробормотала себе под нос и, вскочив, достала из кармана ключ.
Это последняя дверь, ну почти дверь, которая может оказаться той, что нужно.
Щелчок ввел меня в сладостный ступор. Не может быть! Получилось! Тихий скрип, и я в другом мире: мире, наполненном свободой; мире, где все живут по законам…
Черт, кого я обманываю? Это Африка. Риск оказаться в лапах еще большего мерзавца, чем Кавьяр, ох как велик. Хотя грек и извращенец, но это пока в терпимой форме. А куда я могу угодить, вот об этом уже страшно подумать.
С жутким волнением и предчувствием чего-то нехорошего слилась с толпой, что не очень-то получалось, учитывая мою светлую кожу и русые волосы, и направилась неизвестно куда. Слишком гладко все сложилось, будто мне нарочно подсунули этот ключ. А что, может быть, это сделала та озлобленная служанка? Такой вариант не исключен…
Солнце уже садилось, когда я, побродив по городу, в конец обессилила и приплелась на пляж. Похолодало. Благо предусмотрительно оделась потеплее, не придется мучиться. Устроившись на песке, подальше от влажного берега, я наскоро перекусила и принялась обдумывать дальнейшие действия.
Должна сказать, город меня впечатлил. Несмотря на то, что это действительно экономическая столица Марокко с небольшим количеством зданий в колониальном стиле и высокими бизнес-центрами, все же запутанная система старинных улочек заставила окунуться в атмосферу абсолютно другого образа жизни.
К тому же местные жители в Касабланке, как я отметила, ходят в национальных костюмах: длинные до пят балахоны, думаю, все же правильнее кафтаны, с остроконечными капюшонами. Незнакомая речь — арабская, а порой и французская — добавила эффекта, и я окончательно расстроилась, поняв, что туристов в это время года здесь не очень много. К тому же, насколько слышала, самые распространенные в Марокко курорты — это Агадир и неизменный Египет.
Зато за время своего «путешествия» четко уяснила, что особняк Кавьяра расположен недалеко от мечети: название точно не помню, что-то с Хасаном вторым связано.
Мне необходимо было попасть в порт, и лишь несколько человек, к которым обратилась за помощью, пояснив, что я туристка и потерялась, заговорили со мной по-английски и кое-как объяснили, куда нужно двигаться — на север. Вот после этого решила отправиться на пляж и все обдумать.
Но это оказалось сложной задачей, потому что заблудиться в тесных старинных улочках было очень просто, и меня каким-то боком вынесло на площадь, где находиться стало более чем опасно. Для меня, конечно.
Поразмыслив над пройденным маршрутом, решила, что нужно как-то попасть в Рабат — столицу Марокко. Там ведь должно быть посольство. Эта идея меня вдохновила и, запив свой скромный ужин водой, предусмотрительно прихваченной из дома грека, я поднялась, отряхивая с джинсов песок.
Южнее яркий луч маяка прорезал ночную тьму, скользя по водной глади океана, выполняя свою важную миссию. Мне бы такое счастье. Ни одного лучика света в душе. Лишь ужас. Холодный, липкий ужас — тот самый, что въедается в душу человека, которого никто не ждет, никто не ищет.
Мне, и в самом деле, было очень страшно от одной мысли, что я нахожусь не только в чужой стране, а вообще на другом материке. Это ощущение необъятной планеты, которое тут же вызывает странное чувство незащищенности, потому что Земля более круглая, чем хотелось бы, и на которой невозможно спрятаться от того, кто очень хочет тебя найти. А в том, что Кавьяр меня разыскивает, я была уверена.
За коротенький промежуток совместного с ним проживания мне уже не раз пришлось убедиться в упорстве и целеустремленности грека. Поэтому я двинулась в путь, как можно скорее и подальше от этого города.
Впервые за последнее время мне повезло, и веселый турист-англичанин притормозил, когда я брела по ночной трассе. Правда, меня смутил его неприкрытый намек на интим после того, как пришлось признаться в отсутствии наличных. Но уже где-то на половине пути парень увлекся болтовней и больше ни словом не обмолвился о «расчете».
Расслабилась, успокоив себя тем, что справиться со щуплым британским пареньком точно смогу. Раз уж отбивалась от Кавьяра… Правда, безуспешно… Но это другое.
— Зачем тебе в посольство? Ты, что ли, в рабство попала? — выдал Робби, и я ошалело вытаращила глаза.
— Ты так об этом наслышан? — только и смогла ответить.
Парень пожал плечами, как-то брезгливо сморщившись.
— Подруга моей сестры чуть ли не встряла в подобную историю…
— Погоди, я не подтверждала твоей правоты…
— Да ладно тебе. Уже догадался. Первое, — Робби, не отрываясь от дороги, принялся перечислять на пальцах, — имя свое не назвала. Второе, едешь в посольство. Третье, одна ночью на трассе и без денег, а из вещей только узелок. И, кстати, консульство, а не посольство.
Я удивилась сообразительности и наблюдательности парня — такой обычный на первый взгляд.
— Проницательно. Однако с таким же успехом я могу быть просто пострадавшей от мошенников туристкой.
— Нет-нет, — поднял указательный палец Робби. — Узелок ты собирала, сбегая откуда-то.
Что же, в который раз оказалась заложницей обманчивой внешности. Ведь знаю же, что чаще всего вот такие ничем непримечательные ребята оказываются лучшими людьми на свете. Но это я так, к слову.
Спасибо моему спасителю, он больше не затевал разговора на тему «как я тебя раскусил». И вообще Робби молчал весь остаток дороги, а вскоре небо стало светлее из-за огней Рабата, который оказался совершенно не таким, как Касабланка. Это был настоящий фешенебельный европейский город, как и положено: с интерактивными рекламными щитами и бесконечными неоновыми вывесками. Я была впечатлена.
В отличие от Касабланки в Рабате сразу же почувствовала себя увереннее и даже обрела надежду на свободу.
— Вот и приехали, — объявил Робби, притормозив у высокого красивого здания. — Проспект Муле Ассан, консульство США.
Я не знала, как отблагодарить веселого англичанина, даже простое слово «спасибо» застряло в горле, настолько меня растрогала доброта Робби. Но парень не позволил мне покинуть машину и, порывшись в карманах, протянул несколько долларовых купюр и кое-какую мелочь.
— Держи, эта валюта везде пройдет. Вообще, если понадобится, сможешь разменять в любом обменном пункте на марокканские дирхемы.
