— Спокойной…-
3.
Алекс проснулся не просто рано, а так как еще ни разу не просыпался в своей жизни, ну за исключением тех кошмарных месяцев, когда он отдавал почетный долг своей старой родине. Слева от него лежала тесно прижавшись к нему и закинув на него свою длиньщую ногу Нура. Лежала и посапывала. За окном стоял серый рассвет. А вот справа от него, и так же тесно прижавшись к нему, и ради разнообразия положив на него не ногу, а руку, так же тихонько посапывала Конкордия… Ну и имечко придумали принты позорные рыжей девчонке из Австрии, сдохнуть мало…
Когда Алекс и Павел были довезены без проблем Слави до Центра, и всем было сообщено о достигнутой предварительной договоренности с "Максимом", героя момента и звезды бизнеса ждал не только торжественный ужин в теплой обстановке и узком кругу единомышленников, но и сюрприз. Обалденейший сюрпризище!!! Началось сразу во время ужина — за столом кроме привычных морд и мордашек, всех этих Володя-Борода, Маркета, Слави-Диди, Павел-Марта и куча детей — все девочки, ну и конечно Нура! рядом с нею скромно сидела и сияла гривой рыжих взлохмаченных волос и улыбкой на тридцать два зуба Конкордия… Мама миа, заговорил про себя Алекс, это что значит, это мне Нура хочет подставу сделать что ли?..
— Садись за стол, герой момента! -
провозгласил по-русски Слави и не переводя на второй международный язык — и так всем понятно с его жеста, указал Алексу еа место рядом с Нурой. Та вскочила и с улыбкой (наверное издевательской) заявила:
— Нет, нет, садись между нами, я тебе и остальным приготовила сюрприз!
И Алекс сел. Все вокруг улыбались, Володя-Борода можно даже сказать лыбился, вот морда! но и остальные от него не отставали. Слави по праву хозяина дома, все же сидели у него на флету, разлил просроченное шампанское по отвезенным задарма бокалам, встал и поднял свой на уровень глаз.
— Ну, сегодня фолкс, празднуем два события. Во-первых вроде бы, тьфу, тьфу, тьфу, сдвинулось дело с началом нашего личного с вами хиппового государства, ну а во-вторых — нас стало больше на одну. Слово предоставляется докладчику Нуре, что осветит текущий момент. Нура прошу.
А та и вскочила, с бокалом в длинных пальцах и тоже сияющей улыбкой на мордуленции:
— Фолкс, когда проблемы — это не хорошо, мы все френды, что нам делить, я давно заметила — Алексу нравится Конкордия, ну я и поговорила с нею сегодня и она не против. Мы будем жить втроем. Алекс, я тебя так люблю, олд крези, так люблю!
И все заголосили, зазвенели бокалами, застучали стульями и стали поздравлять Алекса, что сидел с раскрытым ртом, ошизевший до кончика хвоста — ни хрена себе, даже меня суки не спросили… Но делать было нечего, поздравления и пожелания так и сыпались со всех сторон, вроде бы все были рады, а больше всех Конкордия. Мне ее что, Конкордиком что ли называть, в интимные моменты, мама миа…
Алекса еще несколько терзал один щекотливый моментик — как все будет происходить технически. Мусульманский вариант — мужчина навещает по очереди своих жен. Мормонский — одна скромно лежит и ждет своей очереди в то время когда вторая занята. И хипповый вариантик времен его молодости — свальный грех… С одной целуешься, другую трахаешь, и еще можешь парочку мацать… Где моя уфимская молодость, а вдруг меня на них обоих не хватит, а вдруг облажаюсь или стоять не будет?..
Но все прошло как по маслу. Прилюдия была хипповоя, затем Нура уступила право первой ночи Кон… черт побери, пока выговоришь и кончишь, ну Кони, как не смешно, массируя то гениталии, то целуя спину, спину, спину и не спину, ну в общем почти по-мармонски. Затем Нура забрала Алекса себе, Кони усиленно помогала их совместному мужику прийти в форму и… И измочаленного Алекса оставили в покое, девушки хихикая отправились в душ, видимо хотят перетереть свое, женское, подумалось проваливающимуся в темноту Алексу…
И вот Алекс проснулся не просто рано, а так как еще ни разу не просыпался в своей жизни, ну за исключением тех кошмарных месяцев, что он отдавал почетный долг еще той родине. Слева от него лежала Нура, а справа посапывала Конкордия… Кони… Нура вечером сказала, когда стелила постель — наше солнышко… Алекс осторожно, стараясь не разбудить своих герл, взял с изголовья коробку и скрутил приличных размеров джойнт. Интересно, надолго его хватит на двоих или все же будут к нему относиться экономно, все же он у них один…
За окном где-то далеко, на западе или востоке, он ни когда не помнил — где, вставало солнце, из-за крыш Центра летели вперемешку с мокрым снегом солнечные лучи, на прике у него встретились две руки — Нуры и Кони. Алекс затаил дыхание.
А сразу после завтрака, на котором совершенно ни кто не обращал внимания на Алекса и не подмигивал ему (чего он непонятно почему опасался), начались неприятности. Не успели Слави, Павел и он усесться возле окна в глубокие кожанные кресла (обанкротившийся отель на Дейвицах) и заняться мужским делом — скручивать по джойнту, как у Алекса зазвонил в кармане джинсового пиджака мобил. Уставившись недоуменно на дисплей, он все же сообразил и передавая Павлу телефон, пояснил:
— Из этого, "Максима" звонят. А ты у меня по менеджменту. Ну и язык тебе знаком…
Павел с трепетаньем в душе-руке взял трубку и нажал кнопку:
— Алло, ассистент по менеджменту пана Шаркоффа слушает…
А затем только внимательно слушал, что ему терли по телефону, не произнеся больше ни одного слова. Ну лишь попрощался:
— Мне то же жаль. До свидания.
Слави и Алекс уставились в нетерпении на ассистента, Павел выключил телефон и положил его на столик возле Алекса. Затем сообщил ту самую неприятность:
— Они отказались. Отказались искать нам продавца с землей. Мотивировали большой загруженностью…
Сначало Алекс и Слави просто сидели с широко раскрытыми ртами и молча пялились на Павла, переваривая новость. Ну а затем конечно, сказали все, что думали о "Максиме", его хозяине, его клерках и их родственниках. Хорошо что произнесенно все было на русском, а поэтому в общем-то почти ни кто и не понял, чего пожелали добрые хиппи старшего возраста простым клеркам фирмы "Максим". Окончив с пожеланиями, Алекс и Слави уставились друг на друга.
— Ну что будем делать, морда?
— Да главное не в этом, а как они суки узнали!..
И внезапно, не сговаривась, синхронно поссмотрели на мобильный телефон фирмы "Самсунг" старшей модели. Сначало на мобил, затем друг на друга, потом снова на мобил… Серая пластмаска увесистой мыльницей лежала на краю журнального столика, набитая электроникой и опасностью. Алекс поднял голову, правой ручищей притянул к себе Павла и вдохнул ему в ухо клуб отхсеченного дыма:
— Павел, дружище, возьми пожалуйста мобильник, вынеси во двор, положи его на кирпич, а другим изо всех сил вдарь по нему. Но перед этим набери какой-нибудь номер ну из этого самого телефона…
4.
Слави остался в Центре, окруженный Диди и друзьями-приятелями, которые изо всех сил пытались помочь президенту. Но ни чего не помогало, смех и кашель душил Слави — как только он представлял эфект удара кирпича по включенному телефону для ушей предположительного агента. А Алекс и Павел усевшись в кадилак разрисованный под джинсы, отправились покупать новый мобил.
— Я конечно погорячился, Павел… Можно было и не бить телефон, а просто купить новую симку и вставить в мобил, но уж очень я разозлился, -
пояснял Алекс крутя руль и бдительно следя за туземцами, как пешими, так и автомобильными, что просто норовили устроить американцу какую-нибудь пакость, подскользнуться на грязном снегу или просто въехать каким-нибудь "ведром" в зад.
Но все кончилось хорошо, кадилак без проблем и аварий доехал с Алексом и Павлом до центра, на этот раз с маленькой буквы, просто центра города Праги, столицы Чешской Республики и так далее. Запарковав машину под запрещающим знаком, Алекс и Павел вылезли на свежий мартовский воздух, весь пронизанный выхлопами автомобилей и летящим в разных направлениях мокрым снегом. Вокруг них мельтешили туристы и аборигены, бомжи и диллеры тяжелых наркотиков, проститутки и ученицы гимназий. Сверху сыпало и дуло, рваное мартовское небо с белыми полосами и серыми тучками, между которыми мелькали голуби и солнечные лучи. Одним словом — город жил своей обычной полнокровной жизнью, продавал и покупал, веселился и печалился, пил, ел, посещал общественные туалеты…
На улице Народни Триды туристов было меньше, бомжей больше, но больше всего было местных жителей. Каждый занимался своим делом, в громаду торгового центра, снова центр! ни чего не поделаешь, в громаду торгового центра и конечно из громады спешили предположительные покупатели, размешивая в кашу грязь растаявшего снега. Возле киоска с пивом стояли какие-то опухшие потребители, панки и бомжи приставали к людям с просьбой о мелких деньгах и сигарете, группа карманников цыганской народности притворяющиеся — неумело! итальянцами, готовились к посадке в известный во всей Европе трамвай номер 22. Известный конечно как раз карманниками. Возле общественного дабла стоял слегка подвыпивший классик чешской литературы, андеграундный поэт и вечный бунтарь Иван Йироус, сорок с лишним лет из своих шестидесяти четырех известный больше по прозвищу Магор. Его стихи изучали в школах, а прозвище, что в переводе означало — Идиот, он получил в андеграунде, где же еще.
