Боб Острэндер позвонил шерифу округа и узнал, что тот также получил информацию о Георгосе Арчамболте и его “фольксвагене”.
По настоянию Острэндера шериф изменил маршрут двух своих патрульных машин, вменив им в обязанность наблюдение за дорогами в районе “Ла Миссион”.
Примерно через двадцать минут после звонка Боба Острэндера, в два тридцать пять, шериф сообщил, что на берегу Койот-Ривер, в полумиле от станции, обнаружен пустой “фольксваген”. Возле него валялась упаковка от надувной резиновой лодки. Люди шерифа начали интенсивные поиски Арчамболта. Один из них скоро будет на реке со своей моторной лодкой.
Острэндер сразу же отправил несколько человек из своего персонала патрулировать тот берег реки, на котором находилась станция. Они должны были подать сигнал тревоги при виде любой лодки.
Кабинет Острэндера стал чем-то вроде центра связи. Примерно через десять минут шериф позвонил снова. Он только что получил по радио сообщение, что пустая резиновая лодка обнаружена в небольшой бухте, которую они оба знали.
— Похоже, что парень сошел на берег и рассчитывает проникнуть через ваше ограждение, — сказал шериф. — Все мои люди, находящиеся на дежурстве, уже на пути к вам. Я тоже приеду. Не беспокойтесь! Мы его обложили.
Боб Острэндер положил трубку. Он не разделял уверенности шерифа. Он помнил, что лидер “Друзей свободы” уже проявил себя человеком изворотливым и изобретательным. И вдруг его осенило: аппарат для подводного плавания! Вот почему ему нужна была лодка. Этот сукин сын пробирается под водой. В насосное помещение!
Он выбежал из своего кабинета.
Дежурного техника он нашел среди патрулировавших на берегу реки.
— Заметил что-нибудь?
— Ничего.
— Пойдемте со мной. — Пока они шли к насосному помещению, Острэндер рассказал технику о своей догадке. Еще через несколько минут они были в насосном помещении. Прямо под цилиндром из проволочной сетки находился люк, через который вода проходила в бассейн. Они открыли его и посмотрели вниз, на сетку цилиндра. Ничего необычного.
Острэндер сказал технику:
— Проверните цилиндр.
Через несколько мгновений цилиндр начал вращаться. Почти сразу Острэндер увидел первую прорезанную дыру, а за ней и вторую.
— Он проник внутрь! Продолжайте вращать цилиндр! — закричал он, вбегая в насосное помещение.
“Теперь, — подумал он, — Арчамболту не выбраться наружу”.
С полным хладнокровием, как и подобало инженеру, он начал просчитывать возможные варианты поведения террориста.
Где-то внизу плавал Арчамболт, несомненно, с бомбой или бомбами. Куда он направит взрыв? Против насосов или конденсаторов, расположенных за ними?
Если будут взорваны насосы, то это выведет из строя все энергоблоки “Ла Миссион” по крайней мере на несколько месяцев. Но бомба в конденсаторах — еще хуже. Восстановление их займет не меньше года.
Боб Острэндер разбирался во взрывчатых веществах. Он изучал их в инженерной школе, да и впоследствии интересовался этим вопросом. Пятифунтовая динамитная бомба размером не больше буханки хлеба могла пройти через насосы и попасть в конденсаторы. Возможно, Арчамболт уже запустил такую бомбу или собирается это сделать. Все, что ему для этого нужно, так это установить часовой механизм и пустить бомбу по течению, она сама найдет дорогу через насосы к конденсаторам.
Конденсаторы надо было защитить. А это значило, что нужно остановить электростанцию. Сейчас же.
Боб Острэндер подошел к телефону, висевшему на стене, и набрал 11 — номер Центра управления.
Гудки, щелчок:
— Главный оператор.
— Это Острэндер. Остановите подачу воды!
Реакция была мгновенной:
— Вы повредите диски турбины! Кроме того, мы должны предупредить…
— Немедленно выполняйте! — сорвался на крик Острэндер. Он понимал, что в любой момент взрыв может разорвать насосное помещение или конденсаторы. — Я знаю, что делаю. Остановите подачу воды! Остановите сейчас же!
Всего того, что происходило наверху, Георгос, конечно, не знал. Но он понимал, что до тех пор, пока цилиндр вращается, выбраться ему отсюда не удастся. С самого начала он учитывал вероятность своей гибели, но ему не хотелось умирать здесь, в этой ловушке…
О, если бы цилиндр прекратил вращение, тогда он смог бы проделать еще две дыры. Он резко повернулся, чтобы проверить, не остановился ли цилиндр.
И в то же самое мгновение кусачки, прикрепленные к его запястью веревочной петлей, сорвались с руки. Развязался узел…
Кусачки были желтого цвета, и он отчетливо видел, как они опускаются на дно.
Инстинктивно Георгос оттолкнулся от насоса и устремился вниз, за кусачками. Он почти дотянулся до них, когда почувствовал неожиданный напор воды и понял, что опустился слишком глубоко. Его засасывало в насос. Он попытался уйти вверх. Слишком поздно! Вода с неодолимой силой затягивала его.
Он отпустил мундштук трубки, чтобы закричать. Вода заполнила легкие. Затем лезвия лопастного колеса насоса длиной в семь футов захватили его и разрубили на мелкие части.
Воздушный баллон также был разрублен. Бомбы, теперь уже безвредные, пошли к насосам.
Всего через несколько секунд все насосы остановились.
В Центре управления оператор, который только что нажал одну за другой четыре красные кнопки, был рад, что ответственность лежала не на нем. Молодому Острэндеру придется попотеть, объясняя, почему он без предупреждения остановил “Ла Миссион”, лишив потребителей трех с лишним миллионов киловатт мощности. А ведь полетели еще и диски турбины, на их ремонт потребуется часов восемь.
Когда он записал в журнал время, три часа две минуты, начались телефонные звонки из диспетчерского центра энергокомпании.
— Что, черт побери, происходит? Почему вы прекратили подачу электроэнергии? — услышал оператор, сняв телефонную трубку.
Боб Острэндер не сомневался, что его решение остановить все энергоблоки было правильным, и готов был доказывать это где угодно.
Повреждение дисков турбины было маленькой платой за спасение конденсаторов.
После того как был отдан приказ об остановке, Острэндер и дежурный техник проверили конденсаторы. Почти сразу они увидели несколько металлических предметов — цилиндрических бомб. Не зная, насколько они опасны, Острэндер и техник подхватили цилиндры и побежали к реке, чтобы швырнуть их в воду.
Вернувшись в насосное помещение, Острэндер увидел, что ничего больше не произошло. Возможно, Арчамболт все еще находился в бассейне и готовился нанести удар, но узнать это сейчас не представлялось возможным. В одиночку проверить это Острэндер не мог.
Уже перед самым уходом он заметил, что конденсатор чем-то забит. Он наклонился пониже и почувствовал тошноту. Он разглядел человеческую руку.
Господи! Как быстро прошло время. Карен удивилась, узнав, что уже далеко за два часа. А ей казалось, что прошел какой-нибудь час с тех пор, как она пообещала Нимроду, что отправится в госпиталь “Редвуд-Гроув”. Конечно, покупки заняли больше времени, чем ожидалось, но так было всегда. Она купила очаровательное платье по недорогой цене, туфли, различные канцелярские принадлежности и ожерелье из хрустальных бусинок, которое привлекло ее внимание. Ожерелье, к счастью, недорогое; оно очень подойдет ее сестре. Она подарит его Синтии на уже близкий день рождения. А еще у Джози был длинный список необходимых лекарств… Карен ничуть не жалела о потраченном времени. Покупки они делали в больших, красочных торговых рядах всего в двух кварталах от дома. Карен могла попасть туда в своем кресле, и это ей чрезвычайно нравилось.
Чего им не нужно было покупать сегодня, так это продуктов — на время отключения электричества Карен должна была переселиться в “Редвуд-Гроув”. Было похоже, что ей частенько придется это делать, пока не прояснится вся эта нефтяная путаница с ОПЕК. Она надеялась, что это произойдет скоро.
Она не позволяла себе слишком много думать о том времени, которое ей придется провести в госпитале, но знала, что будет сильно скучать по дому. Конечно, там ей не надо будет волноваться по поводу электричества, но и свободно чувствовать себя в этом, пусть лечебном, но все-таки учреждении она не сможет. О качестве еды там и говорить не приходилось: последнее соображение и стало еще одной причиной их задержки.
Джози предложила, и Карен согласилась, что будет приятнее, если они пообедают дома перед отъездом, да и, кроме того, обед в “Редвуд-Гроув”, вероятно, уже закончится к тому времени, когда они туда доберутся. Так что когда они вернулись домой, Джози кинулась готовить обед, а Карен тем временем дописывала новое стихотворение, которое она собиралась послать Нимроду.
После обеда, когда Джози складывала в небольшой чемодан вещи, которые могли понадобиться в госпитале, Карен вдруг воскликнула:
