– У них своя форма интеллекта, – метко парировала Жюли.
Прокурор возликовал. Попались в ловушку!
– В таком случае докажите мне, что муравьи разумны!
Компьютер машины «Пьер де Розетт» мигал, показывая, что переводит фразу принцессе 103-й. Ее ответ громко прозвучал в зале:
– Докажите мне, что разумен человек.
Аудитория кипела. Каждый встал на чью-то сторону, каждый высказывал свое мнение. Присяжные с трудом сохраняли видимое бесстрастие, председатель без конца стучал своим молоточком из слоновой кости.
– Поскольку ситуация такова, что спокойно продолжать разбирательство не представляется возможным, заседание переносится. Оно возобновится завтра утром, в десять утра.
Вечером, как по радио, так и по телевидению, комментаторы отдавали предпочтение принцессе 103-й. По мнению специалистов, муравей весом в 6,3 миллиграмма, подвергнутый жесткому допросу, показал себя умнее и хитрее прокурора и председателя суда, тянущих вместе килограммов на 160.
У друзей первого, второго и третьего томов «Энциклопедии» снова появилась надежда. Если в этом подлом мире есть правосудие, ничего еще не потеряно.
А Максимильен от ярости изо всех сил ударил кулаком в стену.
225. ФЕРОМОН ПАМЯТИ: ПАЛЬЦЕВСКАЯ ЛОГИКА
Логика – очень интересное палъцевское понятие.
Логические события – это события, происходящие удовлетворяющим общество Пальцев образом.
Пример: для Пальца логично то, что некоторое количество жителей города, набитого едой, умирают от голода безо всякой помощи от сограждан.
Напротив, нелогично отказать в еде тем, кто болен от обжорства.
У Пальцев логично выбрасывать хорошую, совершенно не испорченную пищу в мусорные баки.
Напротив, нелогично перераспределить ее между теми, кто хотел бы ее съесть. Кстати, для того, чтобы быть уверенными, что никто не съест их мусора, Пальцы его сжигают.
Суд покидал зал заседаний, когда полицейский догнал заседателя. Он держал в руках пробирку с принцессой 103-й.
– А с этой обвиняемой что делать? Не могу же я ее вместе с людьми в тюрьму в «воронке» везти.
Заседатель поднял глаза к небу.
– Посадите ее к другим муравьям, – наобум сказал он. – Ее все равно легко узнать по желтой отметине на лбу.
Полицейский приоткрыл крышку аквариума, опрокинул туда пробирку-тюрьму, и 103-я упала с небес в гущу товарищей по неволе.
Муравьи-пленники были очень рады снова обрести свою героиню. Они облизали ее, сделали трофоллаксис, а потом собрались все вместе, чтобы поговорить.
Среди заключенных были 10-й и 5-й. Они объяснили, что, увидев, как Пальцы собирают муравьев в сумки, сами поспешили туда забраться, решив, что это приглашение посетить другой мир.
– В любом случае, как бы то ни было, они решили нас убить, – сказал солдат, потерявший две задние лапки, когда полицейские без церемоний распихивали их по большим сумкам.
– Ну и пусть. По крайней мере хоть один раз в их измерении мы смогли представить аргументы для защиты нашего образа жизни, – заявила принцесса 103-я.
Маленький муравей выскочил из угла, чтобы обнять ее.
Принц 24-й!
Вечный растяпа наконец-то потерялся в нужном направлении. Забыв о том, при каких трагических обстоятельствах происходит их встреча, принцесса 103-я прижалась к принцу 24-му.
Как хорошо снова найти друг друга! Принцесса 103-я уже поняла, что такое искусство, теперь она смутно начинала представлять, что такое любовь.
«Любовь – это когда любишь кого-то и теряешь его. А потом находишь», – подумала она.
Принц 24-й приник к ней. Он хотел АК.
Председатель постучал по столу молоточком.
– Мы требуем объективных доказательств их интеллекта.
– Они способны разрешить все свои проблемы, – ответила Жюли.
Прокурор пожал плечами:
– Они не знают и половины наших технологий. Им даже огонь неизвестен.
Для этого заседания смастерили маленькую сцену из плексигласа, телевизор и антенны находились прямо в аквариуме.
Принцесса 103-я поднялась на четыре лапки, чтобы ее хорошо поняли. Она выделила длинную фразу. Компьютер перевел ее.
– Давным-давно муравьи открыли огонь и применяли его как оружие во время войн. Однажды они не сумели справиться с пожаром, который разросся и уничтожал все. Тогда насекомые сообща решили не прикасаться больше к огню и изгонять тех, кто станет использовать это слишком разрушительное оружие...
– Вот, вы видите... слишком глупы, чтобы контролировать огонь, – иронически произнес прокурор, но колонка уже потрескивала, оповещая о продолжении предыдущего послания.
– ..Во время мирного шествия к вашему миру я объяснила братьям, что правильно используемый огонь может открыть пути к совершенствованию технологий.
– Это не доказывает вашего интеллекта, вы можете просто иногда имитировать достижения нашего.
Муравей, видимо, вдруг вышел из себя. Его усики быстро двигались и прямо хлестали пластиковые зонды, так он рассердился.
– ДА ВЫ-ТО КАК ДОКАЖЕТЕ, ЧТО ВЫ, ПАЛЬЦЫ, ИМЕЕТЕ ИНТЕЛЛЕКТ?!
Шум в зале. Несколько сдержанных смешков. Муравей теперь просто строчил феромониыми очередями.
– Для вас, я это уже поняла, критерий разумности животного состоит в том, похоже ли оно на... вас!
Никто больше не смотрел на аквариум! Все глаза были прикованы к экрану, а оператор забыл, что перед ним насекомое, и снимал его как человека, итальянским планом, то есть лицо, плечи, грудь.
Со временем на экране все начали различать выражение ее лица. Лицо было неподвижно, взгляд тоже, но было столько движений усиками, подбородком и мандибулами, что они постепенно стали понятными.
Поднятые усики выражали удивление, полуопущенные – решимость победить. Правый усик, вытянутый вперед, а левый – назад – внимание к аргументам противника. Усики, повисшие вдоль щек, – разочарование. Усик, закушенный мандибулой – отдых.
Сейчас усики принцессы были полуопущены.
– А для нас вы – животные, а мы – разумны. Чтобы рассудить нас, надо бы спросить не Пальца, не муравья, а представителя какого-нибудь третьего вида.
Все, включая суд, понимали, что вопрос был коренной. Если муравьи разумны, они отвечают за свои поступки. В противном случае они, как душевнобольные и несовершеннолетние, никакой ответственности ни за что не несут.
– Как доказать разумность или неразумность муравьев? – громко спросил председатель, поглаживая бородку.
– В данном случае нам важно определить, какой вид умнее, люди или муравьи, – возразил заседатель.
Суд присяжных всегда в большей или меньшей степени напоминает театр. Отправление правосудия обставлялось как спектакль, но никогда судья так не чувствовал себя режиссером. Он должен, чтобы не утомлять публику, выступления подчинять определенному ритму, он должен распределить роли между свидетелями, обвиняемыми, присяжными. Чем дольше он будет оттягивать вынесение вердикта, чем дольше продержит в напряжении публику и телезрителей, следящих за процессом каждый вечер по маленькому экрану, тем большим будет его успех.
Вдруг присяжный поднимает руку, что редко случается на слушаниях.
– Если мне будет позволительно высказаться... Я большой любитель логических загадок, – сказал отставной почтовый служащий. – Шахматы, кроссворды, шарады, игра слов, бридж, крестики. Мне кажется, что лучший способ рассудить, чей разум тоньше, это столкнуть их в поединке, в интеллектуальном состязании.
Слово «поединок», казалось, восхитило судью.
Он помнил, что в Средние века поединок решал исход спора. Противники облачались в латы и дрались не на жизнь, а на смерть, предоставляя Богу указать победителя. Тогда все было проще: оставшийся в живых всегда оставался и правым. Судьи не боялись ошибиться, не испытывали угрызений совести.
Но организовать дуэль «человек – муравей» было, конечно, нельзя. Чтобы убить насекомое, человеку было достаточно щелкнуть его пальцем.
Судья напомнил об этом. Но присяжный не сдался.
– Надо просто придумать такое испытание, где у муравья будет столько же шансов победить, что и у человека, – сказал он настоятельно.
Идея вдохновила присутствующих. Судья спросил:
– Какого типа поединок вы предлагаете?
СТРАТЕГИЯ ЛОШАДИ: в 1904 году международное научное сообщество кипело. Казалось, появилось животное, столь же разумное, что и человек. Животным этим была восьмилетняя лошадь, воспитанная австрийским ученым, профессором фон Остеном. К живейшему изумлению посетителей, конь Ганс, казалось, прекрасно освоил современную математику. Он решал предлагаемые ему уравнения, мог ответить, сколько теперь времени, узнавал по фотографиям людей, которых видел несколькими днями раньше, решал логические задачи.
