Кристина Камаева - Дарованный остров

Через несколько дней взбунтовавшийся океан успокоился, тучи умчались прочь, и небосвод показался людям особенно ярким и лучезарным. Измученные тяжелой борьбой за выживание в бушующей стихии, когда их корабль швыряло вверх и вниз как щепку, Верные расположились на палубе, чтобы солнце поскорее просушило их вымокшие до самых костей тела. Хотелось просто лежать и ни о чем не думать.

Исилдур поймал себя на том, что получает удовольствие от прикосновения солнечных лучей к лицу. Он огляделся — всюду был океан, казалось, что его корабль единственный на всем свете. То, что он не увидел кораблей своего отца и брата, не встревожило его. Он знал, что они тоже пережили бурю. Знал потому, что только чудо или высшая воля помогли его кораблю не разбиться, не утонуть, не перевернуться в немыслимых играх вздыбленных волн. Он подумал, что та же воля хранила все эти дни и другие корабли Верных. Валары помогли им спастись. Они же разрушили чудовищной волной государство Нуменор, стерли с лица земли. Он не смел оспаривать их решение. Кто знает, может, мир проиграл бы, поступи они иначе, и спесивый народ заслуживал кары. Но событие это опустошило Исилдура. На его глазах погибла родная земля, он остро ощутил, как он любил Нуменор и все, что с ним связано. Горькие моменты его жизни, воспоминания о противоречиях, конфликтах с теми людьми, которые погибли так внезапно и так ужасно, забылись, развеялись, как дым. Остались в памяти очертания холмистых пейзажей любезной сердцу Роменны, ощущение теплой почвы под босыми ногами, аромат роменских вин и жареной форели. Он не мог видеть, как рушились здания на улицах, где он любил бродить, как умирали люди. Их корабли были далеко от Эленны, когда это случилось. Но мысленным взором он видел падение Нуменора в деталях. Не один раз привидится ему во сне гигантская волна, мчащаяся на остров, от которой спасения нет. Каждый раз он будет просыпаться, встревоженный, и думать, что это происходит наяву.

Его раздумья прервала Лиэль.

— Я вижу странный предмет в море!

— Это бакен, — сказал подошедший роменец, — мы ставили их там, где ловили рыбу, чтобы корабли или лодки не запутались в сетях. Наверное, буря сорвала его с якоря.

— К нему еще что-то привязано, — приметила остроглазая Лиэль, — давайте подплывем ближе.

Возражать ей не стали, хотя браться за весла охоты ни у кого не было. Когда же они выяснили, что было привязано к красочному бакену, то порадовались, что не проплыли мимо. К бакену толстыми веревками были прикреплены три крепкие бочки, а к бочкам примотаны мокрые непонятные существа. Их вытащили на борт и разложили на палубе. Их густая (особенно на ногах!) шерсть слиплась от соли, а лица были совсем как у людей.

— Хоббиты, — догадались те, кто бывал в Средиземье.

— Это те самые, из цирка Хохмача, — всплеснула руками Лиэль и побежала за пресной водой.

Буги не сразу пришел в себя. Трехдневное болтание в море в самую неблагоприятную погоду вывернуло все внутренности, мозги и душу, но он не ожидал от плавания ничего хорошего и поэтому не расстроился. Когда он открыл глаза, то увидел круги, много наплывающих друг на друга радужных переливчатых кругов. Потом они сложились в лицо очаровательной девушки, заботливо склонившейся над ним.

— Фея, — вымолвил Буги и понял, что все его несчастья позади.

Всех хоббитов удалось привести в чувство. Их радости не было границ. Они наскакивали друг на друга, обнимались, хохотали так, что их неуемное веселье на фоне общей тоски об утраченной родине выглядело неприличным. Но, глядя на них, люди невольно улыбались.

Это была идея Буги — прикрепиться к бакену для безопасности. До Роменны хоббиты благополучно доплыли на лодке, только мозоли натерли от весел. Потом начался шторм, они даже не успели пристать к берегу, волной их отнесло прочь, и напуганные хоббиты, прежде всего, привязали себя к бочкам, вывалив оттуда все припасы. Главное было не утонуть и не потерять друг друга. Потом сквозь ветер, брызги и слезы Буги увидел блестящий желтый бакен, он уцепился за выступ, к которому крепились рыболовные сети, и привязал к бакену всю горемычную компанию. «Теперь не утонем», — заверил он. И, правда, не утонули. Лодка разбилась в щепы, бакен сорвало с якоря и унесло в океан, а с ним и хоббитов с бочками. Страшно было.

— Ну и народец! — восхитился Исилдур.

Шторм отнес корабль далеко на восток от утонувшего острова. Элендили истолковали это как знак — плыть в Средиземье. «Так лучше», — подумал Исилдур. После гибели Нуменора ему расхотелось когда-либо ступать на благословенные земли и жить бок о бок с могущественными Валарами, чьих замыслов он не ведал, чьих поступков не мог объяснить.

Как дальше сложится их судьба, как примет их новый материк, оставалось только гадать. Они плыли вперед, навстречу неизведанному. Только хоббиты не тревожились о будущем, они возвращались на родину. Отпраздновав свое спасение, наговорившись всласть, Буги уснул под мерный плеск волн. Морская болезнь больше не донимала его, сбылась мечта — он стал бывалым путешественником. Ему снилось возвращение в Грибной Рай и восторг свидания с друзьями и родственниками.

Элендили переживали утрату, сон не шел. Многие тогда достали лютни и заиграли щемящие душу мелодии. Тогда же сложили люди первые песни о войне с Богами, о недоступном Валиноре, о падении Нуменора.

Они не знали еще, что Эру поместил благословенные земли — Эрессеа и Валинор за пределы Арды, в мире не осталось уголка, где жизнь была бы вечной и неиспорченной злом. Но люди верят, что эти счастливые страны существуют, и что когда-нибудь они обретут свой рай.

Хабаровск — Владивосток — Бангалор — Хабаровск

1982–2004, 2007–2009 гг.