— Нет, — ответила Кит. — Я должна быть в Дублине.
— А я думал, что ты не станешь возражать против хорошей прогулки. Совещание займет у меня максимум двадцать пять минут, а потом мы сходим в кино и посмотрим какой-нибудь фильм для взрослых.
— Чтобы свести меня с ума от желания?
— Нет, просто для развлечения. А еще можно проехаться вдоль побережья. Там есть потрясающие места. Например, Керри.
— Мы не сделаем это за один день.
— Можно остаться на ночь. В разных номерах. Клянусь, положа руку на сердце.
— Нет, Стиви, не могу. Только не в эту субботу. Мне действительно нужно быть в Дублине.
— Почему?
— Ты же сам говорил, что мы будем свободными как ветер и не станем задавать друг другу лишних вопросов.
— Да, ты права. Извини.
— Ладно, скажу. Я хочу пойти в церковь и посмотреть, как сестра Майкла О’Коннора будет выходить замуж за этого Льюиса Грея.
Стиви удивленно посмотрел на нее:
— Я хотел спросить, какого черта, но вспомнил, что мы свободны как ветер.
— Спасибо, — сказала Кит.
— За это мне полагается награда. Раз ты не хочешь ехать со мной на север, я вернусь вечером и куда-нибудь свожу тебя.
— Надеюсь. — Ее лицо было серьезным.
— Где встретимся?
— Подъедешь ко мне. Если я буду дома, то выйду.
— А если нет? Думаешь, приятно тащиться сто восемьдесят миль по темным дорогам в холодный январский вечер?
— Просто я… ну, просто меня кое-что тревожит. Боюсь, что-то случится.
— Может, мне на всякий случай остаться с тобой?
Кит на мгновение заколебалась, но потом покачала головой. Эта поездка в Северную Ирландию может стать началом большого дела. А она просто перестраховывается. Лена и не думает приезжать на свадьбу Льюиса.
Льюис Грей ощущал свой возраст. Он слишком много вечеров потратил на молодых членов клана О’Конноров, пытаясь доказать, что будет достойным зятем. Они могли поглощать пинту за пинтой до бесконечности, а расплачиваться приходилось ему. Мэри-Пола страдала от утреннего токсикоза и не могла утешать его. Наоборот, ему приходилось постоянно ее ублажать.
Но делать это было нелегко, поскольку он жил в одной из гостиниц О’Конноров, а она — в доме родителей. Кроме того, Льюис тратил массу времени на знакомство с представителями бизнеса, к которому ему предстояло присоединиться.
Служащие гостиницы относились к нему с уважением, но Льюис знал: это только потому, что люди видят в нем будущего зятя и возможного наследника главы империи. Иначе все эти официанты, швейцары и портье не обратили бы на него никакого внимания.
Он считал своего будущего тестя Фингерса О’Коннора трудным человеком, а его жену — невыносимо суетливой. Многое из того, что происходило здесь в последнее время, сбивало его с толку. Вроде поведения братьев Мэри-Полы, двух хамоватых юнцов, буквально помешанных на Лох-Глассе. Они рвались поскорее уехать из Лондона, чтобы успеть на какой-то праздник в ЦГЛ.
Льюис много раз бывал в Лох-Глассе, но никакой гостиницы там не видел, кроме старой развалюхи, в которую было страшно входить. Однако О’Конноры-младшие говорили, что георгианские фасады и старомодное очарование таких особняков способны привлечь в Ирландию больше туристов, чем современные здания из стекла и бетона. Конечно, Льюис не мог с этим согласиться, потому что его будущее было связано именно с таким железобетонным красавцем, управление которым хотел поручить ему в качестве свадебного подарка Фингерс О’Коннор.
Льюис нашел в Дублине своих старых знакомых. Правда, он всегда умел уходить от вопросов о себе. Чаще всего при помощи унылого смешка: «Не хочу надоедать вам рассказом о своих ошибках. Лучше расскажите о себе. Как идут дела?»
Шафера он нашел без труда. Человека, с которым занимался розничной торговлей много лет назад. Представительного и лишенного воображения. Гарри Нолан наверняка думал, что Льюис Грей правильно поступил, вернувшись в Ирландию. Вполне разумно соблазнить двадцативосьмилетнюю старую деву, дочь богатого владельца нескольких гостиниц, чтобы получить пост управляющего в качестве платы за то, что он сделал ее честной женщиной.
У Гарри было много достоинств; как и Льюис, он больше любил слушать, чем говорить. Он был женат, но объяснил Льюису, что его жена не любит бывать на людях, а потому лучше обойтись без нее.
Гарри заверял друга, что Ирландия изменилась. Бизнес есть бизнес, и люди используют возможности, которые им предоставляются. Взять хоть их самих. Когда-то они вместе торговали дамским бельем, а теперь Льюис будет управлять гостиницей. Сам Гарри управлял большим магазином на Графтон-стрит и добился видного общественного положения. Нет, с Гарри он не ошибся. В вечер накануне свадьбы они выпили всего по два бокала. Оба сомневались, что после попойки будут хорошо выглядеть, а потому мальчишник прошел скромно.
Льюис смотрел из окна гостиницы на дублинские крыши, стараясь не думать о Лене. Где она сейчас? Она заверила его, что все понимает. Так почему ему не дает покоя мысль о том, что с тех пор ее нет ни на работе, ни дома?
Он еще раз позвонил Айви. Постарался изменить голос, назвался чужим именем, но понял, что Айви его раскусила.
— Меня интересует, где находится миссис Грей. Я много раз пытался дозвониться ей на работу, — сказал он.
— Миссис Грей уехала, — похоронным тоном ответила Айви. — Никто не знает куда и почему. Так что ничем не могу вам помочь.
Погода стояла холодная, но хорошая. Когда Гарри Нолан и Льюис Грей подъехали к университетской церкви в Сент-Стивенс-Грине, выглянуло зимнее солнце. Уличное движение по субботам было не таким оживленным, но пассажиры автобусов выгибали шеи, пытаясь рассмотреть, кто собирается у церкви, в которой венчаются только богачи.
— Через час все закончится, и мы будем сидеть в «Расселле», налегая на джин с тоником, — бодро произнес Гарри.
Льюис осмотрелся по сторонам. Сегодня он сильно нервничал. Чем дальше в лес, тем больше дров… Выяснилось, что брат Мэри-Полы Майкл собирается жениться на этой хорошенькой Клио, дочери лох-гласского врача. Человека, которого Лена хорошо знала. Конечно, напомнил он себе, для всех Элен Макмагон давно умерла. Даже если он сам во всеуслышание заявит, что много лет жил с ней, ему никто не поверит.
И тут, стоя на солнце, Льюис увидел женщину, женщину в темных очках, так напоминавшую Лену, что ему стало плохо.
— У тебя есть чем подкрепиться? — спросил он Гарри.
— А как же! Фляжка бренди всегда при мне. Только давай сначала зайдем в ризницу.
Фингерс О’Коннор помог дочери выйти из длинного лимузина. Все остальные уже были в церкви.
— Ты замечательно выглядишь, Мэри-Пола, — отметил Фингерс. — Надеюсь, он не будет тебя обижать.
— Папа, никто другой мне не нужен, — ответила дочь.
— Ну, раз так… — не слишком уверенно произнес он.
— Я не выгляжу толстой, нет?
— Конечно, нет. Посмотри, как все тобой восхищаются.
Прохожие останавливались и улыбались невесте. Некоторые даже вошли в церковь, чтобы посмотреть на церемонию из задних рядов.
Кит закрыла лицо руками, делая вид, что молится. Она надела дождевик с поясом, клетчатую косынку и была уверена, что не выделяется среди остальных. Все были слишком заняты ритуалом… те, кто пришел на него посмотреть. Но она не молилась, а сквозь пальцы осматривала зал. Тут были пожилые люди с четками, молча, но серьезно разговаривавшие с Богом и Его Матерью. Была пара студентов, убивавших время перед ленчем на Графтон-стрит, пара бродяг: мужчина в обвисшем пальто и женщина с пятью бумажными пакетами…
И тут она заметила фигуру за исповедальней. Женщину в длинной темной шерстяной юбке и красивом жакете военного стиля. На ней были платок и темные очки, но когда женщина сняла их, Кит увидела нарядную шляпу с пером. Такая шляпа стоила намного дороже, чем головной убор любого из участников этой немногочисленной, но роскошной свадьбы. Женщина выпрямилась и собралась присоединиться к гостям. Она хотела сесть со стороны жениха.
Лена сделала именно то, чего Кит боялась больше всего и молила Небо, чтобы этого не случилось. Приехала в Дублин и решила сорвать свадьбу Льюиса Грея. Потерять последнее, что у нее оставалось. Свое достоинство, анонимность и, возможно, свободу. Напасть на жениха или невесту. Кит заметила ее безумный взгляд. Лена не понимала, что делает, и могла просидеть в тюрьме не только эту ночь, но и всю оставшуюся жизнь.
Отец провел невесту по проходу и передал ее с рук на руки широко улыбавшемуся Льюису.
Кит видела этого человека только однажды, но вспомнила его улыбку. Вспомнила слова Клио о том, как Льюис Грей действовал на женщин. Заставлял их почувствовать, что в другой обстановке он мог бы в них влюбиться. Льюис стоял перед всеми как красивый актер, готовящийся произнести монолог из пьесы. И тут Кит осенило: этот человек был и всю жизнь будет актером. Он не стоит и мизинца ее матери. Она не должна потерять все из-за него.
