– Может быть, у нас в Петушках помидоры не растут, потому что мы отдельно, а государство отдельно? – задумчиво сказал Коля. – Может, дело не в солнце?..
– Все, поговог-г-гили! – резко подытожил разговор Иоси. – Снимай тг-г-гусы и бегом домой! – Он, видимо, обращался ко мне. – Конечно, вы не обрезаны, а это некрасиво. Но евреи и не такое видели!..
– Послушай, извини, – примирительно сказал я. – Мы больше не будем. Понимаешь, мы никогда не видели такой пляж, такое море. Я был на море только в Крыму, а оно там вечно холодное. Для меня этот песок – такое же чудо, как для тебя снег. И неизвестно, когда мы еще сюда попадем. – Я улыбнулся сам себе: – Дай покупаться перед смертью! Серьезно, дай нормально искупаться, а потом пусть не только обрежут, но и вообще отрубят!..
– Это не наши методы, – заметил Иоси. – Хотя… – его голос стал задумчивым, – в этом что-то есть… Ладно, – сказал он после паузы, – купаемся пятнадцать минут!..
Из темноты в руки Коли полетели его арестованные трусы, а уже через минуту мы стояли по горло в парной воде, наслаждаясь теплой волной, как приговоренные наслаждаются последней сигаретой.
Иоси сидел на лодке, внимательно наблюдая за нами, как удав за кроликами.
– Послушай, я живым ему не дамся, – нервно произнес писклявый, подпрыгивая на волнах как поплавок. – Ты знаешь, что там? – Он махнул рукой в сторону корабля, стоящего на далеком траверсе. – Там Греция! Может, украдем лодку?!
– Бесполезно! – фатально ответил я. – Мы будем подплывать, а он уже будет стоять на берегу как Посейдон с вилами…
– А вилы зачем? – удивился Коля.
– Воткнет – узнаешь!
– Эй, выходите на берег! – крикнул Иоси, глядя на часы. – Ровно пятнадцать минут!..
Мы понуро вышли и стали обтираться. Писклявый естественно обтирался полотенцем из номера, как будто специально выставив под нос шабаковца вышитый логотип отеля.
– Откуда полотенца? – подозрительно спросил Иоси. – Укг-г-гали из номера?
– Да, украли, – с вызовом сказал я.
– Плохо, – заметил Иоси и, вздохнув, приказал: Пошли!
При этом он почему-то показал в другую сторону от гостиницы.
– А куда это мы? – настороженно спросил я. —
В застенки?
– Пока нет, – философски ответил Иоси. – Мы посмотрим на то, что вы не любите.
Еще в Москве я слышал, что на тель-авивской набережной прямо под открытым небом стоит кафе «Лондон».
Тот самый приятель, который в Финляндии боролся с медведями и искал на дереве лесную клюкву, рассказывал мне, как он шел по набережной и вдруг увидел это кафе. И он там «за копейки» наелся до отвала, а порции были такие, что и втроем не съесть.
Оказалось, что кафе «Лондон» действительно существует и находится оно в двух шагах от лодки, под которой лежал голый Коля.
Почему мы отправились в это кафе, нам было совершенно непонятно. Вряд ли Иоси отменил наш спринт голышом, но зачем нас до этого кормить. Хотя, возможно, что после обеда в кафе «Лондон» ты так тяжелеешь, что нет сил бежать – это такая специальная пытка.
А если при этом Иоси прицельно в тебя постреливает, то ты бежишь зигзагами. Но согласитесь, бежать зигзагами после плотного обеда особенно мучительно.
В любом случае моя фантазия, до этого не имевшая дело ни со службой внутренней безопасности «Шабак», ни с террористами, по-детски крутились вокруг подобного варианта. Хотя, когда мы шли к столику, писклявый шепотом предположил, что нас сейчас просто зажарят.
Однако за столиками кафе под зонтами было столько детей, что подобную версию я отмёл как несвоевременную.
Мы сели, и к нам тут же подошел официант.
Иоси что-то сказал ему на иврите, после чего у официанта глаза полезли на лоб. Он быстро отошел, и через пару минут к нам подошел человек постарше – администратор. Видимо, он знал Иоси, потому что радостно улыбнулся.
Далее между Иоси и этим администратором начался оживленный разговор, во время которого Иоси периодически показывал на нас. Возможно, он объяснял, что нас надо плотно накормить, потому что в тюрьме кормить не будут.
Возможно, он даже пригрозил тюрьмой этому администратору, потому что тот кивнул головой и пошел давать необходимые указания.
Мы молча сидели, разглядывая окружающих.
Вывод можно было сделать один – кроме того, что евреи не ангелы, они еще любят покушать. Иначе как объяснить, что на столах в огромных тарелках красовались внушительные порции мяса и рыбы. А салаты подавались даже не в тарелках, а в каких-то чудовищных полоскательницах, в которых можно искупать ребенка.
Писклявый, попрыгав от нетерпения на стуле, не выдержал первый:
– А вы нас сейчас будете кормить?
– Нет, мы посмотг-г-гим на еду, – коротко ответил Иоси, не глядя на нас.
Писклявый как-то сразу сдулся и огорченно замолчал, а я стал раздумывать, почему мы должны смотреть на еду, а не поглощать ее.
Возможно, опять же, это еще одна шабаковская пытка.
Я помню, что в каком-то старом фильме видел, как враги поймали нашего разведчика и пытали его тем, что не только не давали пить, но и для особых мучений поставили перед ним графин с водой.
И он не выдал боевых товарищей только потому, что был коммунистом – по-моему, так.
Однако, надо признать, что смотреть на еду в кафе «Лондон» – это новый шаг в пыточном искусстве. Я не раз слышал, что израильские спецслужбы грубо попирают элементарные человеческие права арестованных, но чтобы дойти до такого?!
Как загипнотизированный я смотрел на соседний столик, где какому-то еврею принесли огромную рыбу, видимо «Сент-питера». Рыба гордо лежала на сковородке, в окружении горы салата.
На отдельной тарелке принесли картошку, украшенную зеленью и майораном.
Картошка была разрезана на шесть частей, запечена и отливала золотом.
Из отдельной корзинки доносился запах свежего белого хлеба – того самого, который мягчайший внутри, но с твердой хрустящей коркой по ободку.
Еврей брал хлеб и намазывал на него еврейское масло, смешанное с еврейской зеленью. Далее он большими кусками заглатывал еврейскую рыбу.
Он не смотрел в мою сторону и не знал, что в двух шагах от него обычный россиянин превращается в антисемита.
И все из-за проклятого куратора!
Собственно, его пыточные технологии уже действовали – волнующие запахи от соседних столов, смешиваясь, дурманили голову, и создавалось ощущение, что все, кто сидели вокруг, работают в той же организации, что и Иоси. Даже дети!
Я понял, что больше не готов сопротивляться.
– Иоси, – вырвалось из меня, – я сдаюсь! Если бы я знал какие-то секреты – я бы тебе их сейчас выдал. Но я не знаю секретов. Поэтому закажи хотя бы хлеб!..
– Нет, – коротко ответил куратор. – Надо ждать!..
Возражать Иоси не было смысла, потому что, как ни крути, мы хотя бы сидели за столиками приличного кафе.
А какая альтернатива?
Бежать голыми стометровку до гостиницы под Иосины выстрелы и крики, что мы угроза его любимому Израилю?
Поскольку делать было нечего, я вновь окинул взглядом пыточную, замаскированную под кафе, где присутствующие активно поглощали продукты еврейского агропрома, после чего, как-то непроизвольно, мой взгляд остановился на лице Иоси.
Я вдруг обнаружил, что от этого лица оставалось странное впечатление. Нельзя сказать, что оно было ярким и запоминающимся – просто обычное круглое лицо. И хотя под загаром были видны мелкие шрамы, но само лицо было символом миролюбия.
Однако поражал в этом лице взгляд!
Он не соответствовал этому миролюбивому лицу.
Я бы сравнил его с известной сценой из американского фильма, где коп заглядывает в номер дешевой гостиницы, а там стоит красивая девушка в бикини, которая вначале посылает ему воздушный поцелуй, а потом неожиданно стреляет в грудь.
Так вот, взгляд Иоси жил как бы отдельно от лица. Строил ли он нас в шеренгу в аэропорту, ждал ли на пляжной скамейке, когда у нас украли вещи, улыбался ли, когда говорил по телефону, сидел ли сейчас с нами в кафе – его глаза все время методично обшаривали пространство.
Он «ощупывал» взглядом играющих в волейбол у сетки на пляже и входящих в кафе посетителей. Он бросал взгляд на серфингиста, который приближался к берегу, и на лицо араба, который неожиданно выбегал из подсобки «Лондона», чтобы бросить в большой ящик для мусора какой-то темный пластиковый пакет.
Даже сосед, которому принесли рыбу, был немедленно «раздет» взглядом Иоси, который изучил не только его самого, но и рыбу, картошку, а также официанта, который все это принес.
Этот взгляд надо было увидеть!
И когда я его увидел, я понял, что мы с Колей не лохи не только на пляже, но и по жизни. Потому что мы гири на ногах куратора.
Мне стало понятно, что Иоси все время на службе!
Конечно, он защищает нас, потому что ему это поручили. Но, уверен, ему сейчас бы доставило большее удовольствие позвонить каким-то настоящим террористам и сообщить, что он уже выезжает.
