— Если кровь Богочеловека дает вечную жизнь в Царствии Небесном, тогда кровь человеческая должна мне дать, по крайней мере, долгую жизнь здесь, на земле. И ты, чернец, передай это Богу! — и он оттолкнул ногой тело мученика Христова, отпив из кубка его жизни.
После братоубийства Цепеш взял себе новый неслыханный обычай — в каждый день своего причастия он выпивал еще и чашу свежей человеческой крови, думая, что это продлит его существование на земле. Проклятый небом, он не хотел умирать, понимая, что после смерти обречен на адские муки.
Но на земле ничто не вечно, и Влад Цепеш нашел свою гибель на бранном поле, сражаясь с турками. Его израненное тело перенесли в фамильный склеп, где положили рядом с гробницей отца. Разрешительную молитву ему читал кардинал, архиепископ Будинский, и сам папа Римский записал его имя в личный поминальный синодик
Прошел год, по Валахии с быстротой ветра пронесся слух — из склепа пропало тело бывшего царя Владислава Цепеша. Обстоятельства пропажи неизвестны до сих пор. Это и породило легенду о вечном вампире, пьющем человеческую кровь, таким образом поддерживающем свое существование и спящем днем в гробу, крышка которого скрывает его от губительных лучей солнца. Валашские женщины сотни лет пугали Дракулой своих непослушных детей, и если кто-нибудь пропадал без вести, все считали, что его убил сам Влад Цепеш, заключивший с дьяволом сделку и превратившийся в вампира.
Роман, внимательно выслушав эту легенду, спросил отца Гавриила:
— А ты уверен, что Дракула на самом деле умер? — монахи допили вино и сидели в пустой трапезной под расписными, потрескавшимися от старости сводами.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, ты вначале сказал, что вампиры все же существуют — не сказочные летающие существа, как в голливудских фильмах, но все же они есть. А теперь ты говоришь, что это всего лишь одна из тех валашских легенд, что рассказывает внуку беззубая бабушка, одетая в чепец, зимним карпатским вечером, — Роман немного рассердился. — Понимаешь, отец, я видел его; чудовище ответило на мой беспечный, глупый вызов, и эта встреча со злом изменила всю мою последующую жизнь. Я же был подонком, не желающим в рай и не боящимся ада, — теперь я не просто христианин, но и афонский монах. Матерь Божья привела меня в Свой удел, чтобы спасти из тьмы. Если мы, православные христиане, верим, что святой Георгий поразил дракона, требующего у селян в пищу себе молоденьких девушек, почему бы и не поверить в существование такой формы зла, как Дракула?
Отец Гавриил вытер усы и бороду оранжевой салфеткой и, ничего не отвечая, встал из-за стола. Монахи прочитали благодарственные молитвы, и молдаванин медленно подошел к северной стене древней трапезной. Он замер перед ней, внимательно изучая изображенный эпизод священной истории.
— Посмотри на эту фреску, Роман.
Монах присоединился к старику и с интересом вгляделся в изображение. Там, в небесном раю, рукою неизвестного иконописца, вдохновленного Святым Духом, была детально передана жестокая битва архангела Михаила и восставшего против Бога Денницы с третью уже темнеющих ангелов. Архистратиг небесных воинств с лучезарным мужественным лицом держал острый сверкающий меч в правой руке, в левой же — какой-то прекрасный розовый цветок. Отец Гавриил с сочувствием посмотрел на молодого монаха:
— Ты знаешь, почему иконописец изобразил архангела Михаила с лотосом? Нет? Так слушай!
По одному забытому в наше время преданию, эта первая битва мироздания шла четыре дня, начинаясь с рассветом и прерываясь вечером. Конечно, небесные силы могли бы сразу сокрушить восставшего ангела, но Господь желал дать ему шанс на покаяние. Три раза Бог призывал Денницу, трижды тот отвергал милость Божью.
Когда противник, с частью уже превратившихся в бесов ангелов, наконец, был извергнут во внешнюю тьму, ликующий архистратиг посадил на земле самый красивый цветок — символ победы добра над злом и, в то же время, долготерпения и милости Божьей, в напоминание людям о той предвечной битве. Как ты знаешь, лотос утром раскрывается, а вечером вновь смыкает лепестки, цветет он ровно четыре дня, и прекраснее этого цветка нет ничего на свете.
Поверженный Денница однако не перестал бороться с Господом — потерпев поражение на небе, он надеется победить уже здесь, на земле. Но теперь полем битвы является человечество, каждая человеческая душа. Для Бога эта битва еще короче, чем небесная, но для нас, людей, она длится уже тысячи поколений. Как говорил апостол Петр, «…у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день».
Сейчас Бог, прокляв Денницу на веки вечные, призывает к покаянию уже нас, а враг надеется, что люди в конце концов последуют его примеру и отступят от Первоисточника жизни.
Что же касается современных дракул, так я сейчас объясню. Это дикое суеверие, что, употребляя человеческую кровь, можно продлить собственную жизнь, было чрезвычайно распространено в Средние века. Помимо Дракулы и маршала Франции Жиля де Рэ, было множество дворян и влиятельных особ, иногда даже королей, желавших долго наслаждаться грехом и для этого заключавших сделку с дьяволом. Средневековые судебные процессы кишат подобными примерами.
Неожиданно это древнее жестокое суеверие нашло себе научное оправдание в наши дни. Отец Стефан, который был в миру нейрохирургом, как ты знаешь, не мог больше заниматься врачебной практикой. Как-то раз я задал ему вопрос о причине его ненависти к однажды выбранной и ранее любимой профессии. Он рассказал поразительные вещи: оказывается, сегодняшние дракулы платят огромные деньги за переработанную плоть абортированных младенцев. Безжалостные доктора кладут тельца невинных младенцев в центрифугу и выделяют из них какие-то стволовые клетки. Потом их вкалывают в спинной мозг богачей, омолаживая их стареющий организм. Стоимость одной такой инъекции — десять тысяч долларов. Как таких людей еще назвать, как не вампирами и людоедами? Отец Стефан, как только в одной европейской клинике ему предложили заняться этим бизнесом, возненавидел собственную профессию. Но эта ненависть, как ты уже понял, промыслительным образом помогла ему обрести другое, более высшее, призвание.
А тебе, Роман, я все-таки советую: не презирай слов старца. Если отец Дионисий сказал тебе, чтобы ты забыл про это явление, то забудь. Наши мысли определяют внутреннее состояние; если они будут темными, мы привлечем к себе тьму, — отец Гавриил похлопал монаха по плечу. — Ну! Пойдем отдыхать? Ангела-хранителя тебе на сон грядущий.
Роман, попрощавшись со старым молдаванином, пошел в свою келью. Память вновь принялась обрисовывать ему картину той ночи, когда истекающий кровью рок-музыкант встретился с древним злом. Молодой монах встал на молитву, отгоняя страшные воспоминания. Луна, заглядывающая в его келью, столкнулась с щитом веры, отражающим ее серебряную злобу.
Тяжело вздохнув, древнее зло потеряло интерес к монашеской келье румынского скита Продром и обратило свой, в красных прожилках, глаз в Карпаты. Над горами сгущались тучи.
Змеи издавна служили символом самого зла. «Змей был хитрее всех тварей полевых», — написано уже на первых страницах книги Бытия. Глубинный змий, обитающий в недрах человеческой души, аспид, ехидна — всегда были враждебны людям. Правда, существовал еще и медный змей пророка Моисея, но он был искусственный, да и единичный в своем роде. Змеи! Проклятьем человечеству живут они на белом свете, поедая крыс и жаб и скрываясь в расщелинах и норах.
В Греции очень любят предание об основании Константинополя, будто бы святой император Константин Флавий при закладке этого города видел в присутствии народа необычное знамение: из норы вдруг выползла большая змея и поползла по земле, но тут с неба ниспал орел, схватил ее когтями и взмыл ввысь. Змея стала обвиваться вокруг орла и, в конце концов, одолела птицу. Животные упали на землю, и люди, убив змею, освободили орла. Император созвал именитых книгочеев и мудрецов, дабы они разъяснили это знамение. Их собор постановил, что орел — символ христианства, а змея — противоборствующего ему зла. И раз змея одолела орла, город будет впоследствии захвачен злыми силами, но так как люди убили змею и освободили царственную птицу, напоследок христиане снова овладеют городом и воцарятся в нем. Греки до сих пор надеются, что Стамбул будет отвоеван и снова станет прежним великим Константинополем.
На Афоне живут четыре вида змей. Отец Варсонофий не помнил их всех по названиям, но хорошо знал каждый вид. Его память хранила многочисленные случаи встреч с ними, порой опасные и грозящие смертью. Он знал повадки, характер и степень ядовитости каждой змеи. Он встречал и убивал змей, но в то же время любил их. Можно сказать, они были его страстью; иной проживал на горе двадцать лет, но не видел ни одной змеи, а этот молодой монах встречал их летом чуть ли не каждый день.
