Но Лариска выслушала молча, хотя она за словом в карман никогда не лезет и кого хочешь на место поставит. Когда учительница завершила гневную речь, моя соседка холодно осведомилась, могут ли они с сыном быть свободны, и, услышав положительный ответ, ушла, уведя за руку Саню.
Дома Лариска опять усмирила свой буйный темперамент и, посадив сына перед собой, велела рассказать все, как было. Саня, насмерть перепуганный тем, что натворил, и перспективой оказаться на учете в детской комнате, выложил как на духу и про «дуру классную», и про то, что хотел ее проучить.
Геннадий, Санин отец, ухватился было за ремень, но Лариска его остановила. И «собак спускать» она на ребенка не стала, потому что рассудила – взрослая женщина вступила в войну с ребенком и не захотела уступить, быть умнее, так что не ребенок виноват. Она хотела перевести сына в другую школу, но тут уж Генка не дал: сказал, что мужчина должен не бежать от трудностей, а преодолевать их. И классная, надо сказать, поутихла: то ли надоело ей воевать с мальчишкой, то ли повзрослела и поумнела. А может, стало неинтересно, когда поняла, что Лариска ей в травле собственного ребенка не союзница.
Сейчас Сане уже за двадцать, мать он очень любит, делится с ней всеми проблемами. И недавно, когда вспоминали их с братом детство, признался, что история с журналом произвела на него очень большое впечатление:
– Я понял, что мать мне доверяет и в обиду не даст. А еще – что взрослые бывают дураками и с этим надо смириться.
* * *
Детей, как и мужей, надо любить. Нам с детства внушали, что любить – значит жалеть. Решительно нет! Любить – это значит принимать людей такими, какие они есть. Тогда, кстати, и жалеть не придется – ни их, ни себя. Вот это самое трудное. Как же принимать, что муж разбрасывает носки где попало? Не хочет ездить к теще на дачу? Где там наш списочек с претензиями? Да, еще не закрывает тюбик с пастой, а когда чистит зубы, все зеркало в брызгах.
А ребенок? Вот прямо принимать, когда он не делает уроки? Приносит двойки? Грубит? Бездельничает? Не закрывает тюбик и раскидывает носки (весь в папашу!).
Кстати, ты заметила, как много общего у детей и мужчин? Впрочем, мы давно знаем, что мужчины – сущие дети, важно об этом не забывать…
Но – ближе к теме. Да, надо принимать. Мой знакомый, счастливый отец троих не менее счастливых детей, любит повторять: «Если тебя не устраивает твой ребенок, это твои, а не его трудности». Меня это вначале даже возмутило: а не много ли мне трудностей! А потом, со временем, я поняла, что он имел в виду. Не надо ломать через колено. Если идешь, как танк, прямо, не сворачивая, не зная компромиссов, ничего, кроме невроза и испорченных отношений, не добьешься. А вот если ребенок чувствует, что ты не враг ему, не надзиратель, а друг, вот тогда он будет стараться тебя не огорчать. Не бойся, что тебе «сядут на голову». Бояться можно только испорченных отношений с самыми близкими людьми.
И еще. Не пренебрегай «правильными» книгами. Очень советую прочитать Владимира Леви и Юлию Гиппенрейтер. Здо́рово прочищает мозг, прямо все ставит на свои места.
* * *
Не заставляй! Знаешь, что любое действие рождает противодействие? Так вот, не проверяй на практике. Поверь мамаше с большим опытом – чем больше ты давишь, тем меньше шансов добиться своего. Дочь дружит с девочкой, которая на нее плохо влияет? Упаси бог запретить! Будет продолжать дружить пуще прежнего, та для нее станет роднее сестры и, что еще прискорбнее, примером для подражания.
Сын встречается с недостойной, как тебе кажется, девушкой? Хочешь стать ему врагом и прямо толкнуть в ее объятия? Тогда устрой образцово-показательную истерику и сквозь рыдания обратись к сыну с прочувствованной речью. Там непременно должны быть слова: «всю жизнь на тебя положила», «ты меня не любишь», «хочешь моей смерти» – ну и так далее, насколько фантазии хватит. Не сомневайся – завтра уже он съедет к ней, а через месяц-другой они распишутся. Впрочем, обо всем этом я писала в «Дневнике свекрови». Позиция моей героини: уважать ребенка и давать ему возможность принимать решения – мне самой очень близка. «Но если мне не нравятся его решения?! Что же, смотреть, как кровиночка губит свою жизнь?» Увы, да. Это же его жизнь. И потом, если ребенок правильно воспитан, то непременно одумается и примет правильное решение, вот увидишь.
Впрочем, бывают исключения. Миша, брат моей подруги Сони, любит вспоминать историю, которая произошла очень давно – он тогда был не лысоватым, грузным дядечкой на дорогой машине, а стройным, кудрявым студентом первого курса – веселым, общительным, «юморным», как это в то время называлось. И вот Миша влюбился. Его избранница, Марина, была вполне приличная девушка – это тебе не Нюся, которая досталась в невестки моей героине в «Дневнике свекрови». Но Мишина мама очень нервничала. Мальчику надо учиться, а он пропадает у этой девицы дни напролет и ночи, кстати, тоже. Как бы чего не вышло… Напомню, было это в далекие 80-е, с контрацептивами в стране было не очень. В общем, песня знакомая: «Погубит себя деточка, не выучится, вся жизнь под откос пойдет». Но ни мамины уговоры, ни папины вздохи на Мишу не действовали – первая любовь, полет души, игра гормонов, сама понимаешь. И вот они с Мариной собрались в загс, о чем Миша, наивный юноша, сообщил, точнее, торжественно объявил, маме. И мама наплевала на этику, приличия и перешла к решительным действиям. В субботу Миша не явился к загсу, где его ждала Марина. Мама заперла его, восемнадцатилетнего лба, в комнате, предварительно забрав одежду и паспорт. Была бы ее воля – она бы его, паспорт в смысле, съела перед загсом, как пел в своей очень популярной когда-то песне А. Укупник. Миша оббил костяшки о дверь, но его мама, такая мягкая и уступчивая, была непреклонна – не выпущу, и все! Сиди там в трусах и думай о высоком. Заступничество отца и Сони ни к чему не привело. Мама редко выходила на тропу войны, но уж если выходила, то была бескомпромиссна. Ситуация – глупее не придумаешь. Мобильных телефонов тогда не было, предупредить несостоявшуюся невесту Миша не мог. Когда в понедельник его выпустили из заточения – пора в институт – и он встретился с Мариной, оба поняли, что любовь прошла. Вот так – за два дня улетучилась. Она его не простила, он не мог забыть бессилия и унижения.
Сейчас Миша давно и безнадежно женат, трое детей. Мама жива, здорова, нянчит внуков. И – самое удивительное и труднообъяснимое – Миша на нее не обижен. Наоборот, говорит, что даже благодарен. Теперь он понимает, что, сходи он тогда с Мариной в загс, правда сломал бы жизнь и ей, и себе, ну какая семья в восемнадцать лет? Так что мама была права, вздыхает он и опасливо косится на свою старшую дочь. Наверное, прикидывает, хватит ли у него духу в случае чего запереть ее в комнате или съесть ее паспорт.
* * *
Расскажу историю, которая меня потрясла.
Катин сын, Игорек, родился слабым, недоношенным. Катя вспоминала, как сквозь пелену слышала голос педиатра, присутствовавшего на родах: «Нежизнеспособен». Но вопреки прогнозам врачей мальчик выжил. Катя вернулась с ним домой и стала бороться: кормление по расписанию малыми порциями с небольшими интервалами. Массаж, врачи. Опять массаж. По ночам она подходила к кроватке, смотрела на сына, который спал, сжав кулачки, на пушистые ресницы, на завитки на лбу и думала, что сделает все, чтобы он жил, и жил счастливо.
Муж не выдержал, ушел, и она даже не заметила, как это произошло: ей было некогда, а потом ужасно хотелось спать. Иногда она отключалась прямо на ходу, спать могла не только сидя, но и стоя, как лошадь. То, что она продержалась первые три года жизни Игоря, – чудо. И знаете, сейчас Катя, счастливая мать уже взрослого сына, красавца, спортсмена, говорит, что выжить ей помогла уверенность в том, что ее сын – самый умный, красивый и вообще лучший ребенок на свете. Она повторяла это как мантру. И победила обстоятельства. И судьба отблагодарила ее – умницей сыном, любящим мужем, интересной работой.
У меня есть повесть «Ошибка молодости». В ней я описываю похожую историю. И знаете, мне приходили письма, в которых читательницы писали, что не верят и так не бывает. Бывает, конечно! И история Кати тому подтверждение. Кстати, я эту историю узнала уже после того, как вышла моя книга. Катя подошла ко мне на встрече с читателями, чтобы сказать, что прошла через то же, что моя героиня, что она очень волновалась, читая книгу, «как будто опять все это пережила».
– Катя, а вы себя тогда жалели?
– Конечно, – спокойно ответила она. – Были минуты, когда жалела, когда спрашивала себя, за что нам с Игорьком такое. Но о том, что он у меня есть, не пожалела ни разу, правда.
