Легко сказать «сделаю», но нелегко сделать.
Шаг к знанию — это путь к осознанию себя.
Человек еще не знает, кем он будет на этой земле. Но он уже знает, каким будет.
Путь избрать достойно любой, а вот суть у всякого едина.
В мире сказок и героев, песен и былин, в мире мечты и слова, которое не бросают на ветер, рождается светлый человек, становится взрослей.
Взлетела его душа, опираясь на важные устои.
Невидима поддержка, но она есть. Без нее взлет невозможен.
НЕБО
Небо.
К нему поднимаются глаза человека — любого и всякого.
Вот закрапал дождь, и, прежде чем раскрыть зонтик, человек мельком взглядывает в небо.
Вот, задумавшись, следит он, как парят в знойный день пушистые кружева облаков.
Вот разглядывает звездную кисею, отыскивая Млечный Путь.
Вот испуганно разглядывает плотные тучи, которые рассекают острые лезвия молний.
Человек и небо, они так далеко друг от друга.
Человек и небо, они так близки: ведь небо, если поразмыслить, начинается прямо у наших ног.
Вот этот воздух сразу над травой, вот это пространство над асфальтом, вот эта пустота над кустом — это все небо, такое же, как там, на высоте.
Мы трогаем небо каждый час. Размахиваем в нем руками, торопясь на работу. Дышим им, нашим небом. Но редко думаем об этом.
И только немногие думают о небе всегда.
Не так-то просто это, думать о небе.
Еще трудней мечтать.
Но есть, есть люди, думающие о небе, мечтающие о нем.
Их не узнать, встретив на улице. Нет, не узнать.
Они, как и мы, мельком взглядывают вверх, прежде чем раскрыть зонтик, всматриваются в звезды, пугаются, глядя на молнии, и задумчиво разглядывают пушистые облака.
Они такие же, как все.
И не такие.
КНЯЗЬ
Душа сродни сосуду, наполненному чувством, мыслью, верой, образами.
Сердцу этого мало. Мужая, сердце жаждет гордости, которая опирается и на сказку, и на легенду, но и на точный исторический факт.
Сердце жаждет гордости, опирающейся на великое прошлое, ибо без минувшего нет настоящего и будущего.
Без достойного прошлого нет достойной личности.
Не каждый день и не каждый час, но настает, настает в жизни народа мгновение, когда вся предыстория отзовется в сердце одного из миллионов и прошлое — славные ратники, великие ученые и поэты, битвы, муки, озарения — возникает за плечами у избранного судьбой.
У того, кто станет потом символом эпохи.
Вглядимся же пристальней, кто за плечом у него, вглядимся в даль времен — пусть золотая стрела неповторимой улыбки пробьет тучи давности и высветит далекое: блистающие шеломы, каурых коней, строгие лица русских воинов — тех, что под рукой славного Игоря Святославича, князя Новагорода-Северского, собрались единой стеной против восточных пришельцев.
Ах, русские имена! Они, как названия древних крепостей, говорят сердцу куда больше, чем означение, человека. В них — гул колоколов, шум веча, шорох ветра, удар меча о щит ворога. Вслушайтесь: Всеволод из Трубежа, Святослав Ольгович из Рыльска, Владимир из Путивля — сын Игоря. Вот гордые имена князей, что первыми поднялись в поход за родную землю супротив половецких ханов и первыми соединили малые пока кусочки русской земли в тяжком противостоянии.
День сеча шла. Другой день бились воины. Сражались и на третий день.
В первый день разбили князья половецкие отряды. Да устали, не погнались за врагом. И наутро половцы окружили русских, и сеча была кровавой — из последних сил. На третий день разбили враги русских, а князя полонили.
И вспомнил Игорь, как даже само небо указывало ему на беду, как закрылось солнце посреди дня великой тенью, и закрылись цветы, и тревожно заржали кони. Но даже само небо не право, пугая воина, коли идет он на сечу за родную землю.
Горька эта строчка русской истории, горька эта строчка русской поэзии. Горька, но не безнадежна, горька, но слово поэта вперед зовет, к воле, к битве — новой и новой.
И еще. Безвестный поэт, «Слово о полку Игореве» написавший, дух возвышает — человеческий, национальный. Раны Игоревы и кровь ратников русских еще отомстятся восточным пришельцам. Но не только это. Великое хранит в себе урок для грядущих. А урок «Слова» очень важен и посейчас.
Умение мужественным быть, как Игорь. Умение верным быть, как Ярославна.
Не такое малое наследство — верность и мужество.
ПОЛЕ
Говорят, история не повторяется. Да, это так, и все-таки бывает похожее и в истории. Двести лет спустя после печального похода Игоря Святославича на Дону, близ впадения в него речки Непрядвы, на поле, прозванном Куликовым, грянул бой между войсками Мамая и русскими ратниками князя Дмитрия. Сначала ударили русские, а потом одолевать стали ордынцы, как двести лет назад.
Только не зря, нет, не зря прошли долгие годы.
Стали опытней ныне русские ратники, поднабрал сил русский народ.
И когда стали вороги одолевать левое войско Дмитрия Московского, двинул он вперед резервный отряд свежих ратников, а потом засадное войско двинул и разбил татар.
Двести тысяч воинов полегло в той битве — русских и врагов. И урок тот вековой.
Как ни дорога цена за свободу — всегда платил ее народ, потому что нет ничего на свете дороже одного-единственного — независимости, гордости, права на собственную жизнь.
И напавший платил всегда полной мерой за свое посягательство. С востока ли шел этот враг или с запада. И тому быть вечно.
И еще один урок истории, преподанный всем и каждому в те стародавние годы.
Вот урок этот: через поражение — к победе. Нет, не должно героем зваться тому, кто, однажды отступив, не пошел в новый бой и не добился победы.
Нет тому чести — ни человеку, ни народу.
С далеко давней поры истина эта к нам тянется, освещая дела, порывы, цели такой простой и ясной мыслью. К победе! Только вперед! И если не удалось с первого замаха, руби снова и снова.
До желанного конца!
Урок этот выучен потомками россиян накрепко.
ЛОМОНОСОВ
Ратная доблесть и доблесть научная сродни друг другу.
Там — сопротивление врага, которое надобно одолеть.
Тут — сопротивление незнания, которое следует обернуть в знание.
И первый русский ратник в науке, глядящий из дали времен, — Михайло Ломоносов.
Его ли жизнь не пример, достойный почитания? Девятнадцатилетним — в те-то поры! — поняв, что должен сделать в жизни больше, пришел из северного села в Москву, учился в школе рядом с малолетками, снося и насмешки и голод. И только об одном мысль — о священном служении науке.
Жизнь Ломоносова можно означить одним словом — прорыв.
Прорыв социальный — из крестьянства в академию. Прорыв из тьмы в знание. Прорыв сквозь онемеченную канцелярщину псевдонауки в чистый простор поиска.
Он был профессором химии, но занимался теорией и практикой стихосложения. Он слыл известным физиком, но много сделал для металлургии. Он занимался естествознанием, астрономией, географией — чем только не занимался Ломоносов — и все на высочайшем научном уровне!
Возможно ли такое многоцветие в одной жизни?
Подрастая, из дали нынешних времен обращая свой взгляд в прошлое, наш герой не раз восхитится великим примером Ломоносова.
Да, такое неповторимо!
И повторимо!
Ведь это он повторит множественность знаний великого своего предтечи, открыв своей судьбой профессию профессий.
Где надо быть и географом, и инженером, и астрономом, и физиком, и химиком, и естествоиспытателем, а потом и металлургом!
Пока же только восхищение.
Впрочем, почему только?
Восхищаться — это почитать пример иных, восторгаться трудом другого, его способностью, его возможностью.
Восхищение примером — первый шаг к беспредельному самосовершенствованию.
ПУШКИН
Пушкин!
Сколько в имени этом озорного, веселого, крылатого счастья! Какой русский при имени этом не улыбнется? Не вспомнит дорогих строчек? Не ощутит прилива волнения и еще чего-то радостного, нежного, грустного?
Пушкин — это первая книга, которую читает малышу бабушка.
Пушкин — это строки, врезавшиеся в тебя навеки одной, не выбранной тобой, но навсегда памятной весной.
Пушкин — это имя-пароль, имя-девиз, имя-эпиграф.
Юной юностью, размышляя о великом своем долге, об отчем крае, о Родине, о народе, которому надобно служить, отдавая все свои силы, человек озаряет свои мысли вечным пушкинским:
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Пушкин и для нашего героя, как для всякого русского, был продолжением слова, продолжением песни, сказки, былины. Великий поэт был как бы внуком князя Игоря, Дмитрия Донского и Ломоносова.
