— Я ему обязательно все передам, — в голове у девушки непроизвольно нарисовался кукиш.
— Люд, дай мне для этих акт сверки, — крикнула она кому-то, и, получив, документы, передала их Вике. — Надеюсь вас скоро увидеть!
— Конечно. Конечно. До свиданья. — девушка самым нежным тоном попрощалась и удалилась.
"Фу, ты! Вроде, все на сегодня. Нет, ну и наглая корова! Увидишь ты меня, щас! Разбежалась и упала!"
На лице Баталова, выглядывающего из заснеженного окна застыл немой вопрос. Не успела она занести ногу на переднее сиденье, как тот выпалил:
— Ну, как?
— Мило!
— Деньги со счета спишут?
— Сказали, что подождут. До выездной.
— Так они с выездной придут?
— Хотят.
— Ты что?! Это нереально! Нельзя!!! Они пока не обдерут как липок, не уйдут! Не к одному, так к другому прицепятся! В бюджет свой план выдерут и себе не меньше. Что ухмыляешься? Наврала?
— Как сивый мерин.
— И что дальше?
— Ничего. Ждем экспортных денег. А дальше видно будет.
— Нам с ними ругаться не резон. Нельзя. А под проверку идти тем более. Как быть?
— Не хуже тебя понимаю, что дело — дрянь. Если мы сейчас экспортные потеряем, то вернуть их уже не сможем. А на эти деньги мы еще один новый станок купим. Или кредит вернем. Да что говорить! Это прибыль многих месяцев. Отдать ее просто так?
— Понятно. Они и сумму то по камеральной под этот возврат подогнали. То на то и выходит.
— Да-да. Фирму эту нужно срочно сливать. От меня лишь отмашки ждут. Ладно, поехали уже домой.
— Поехали, — мужчина нажал на педаль и съехал с обочины на дорогу.
— У нас тут никаких серьезных прикрытий нет? — через некоторое время послышался ее усталый голос.
— Не знаю. Подумаю.
— Подумай.
Вечером к Вике подошел коммерческий директор и, взяв ее под локоть, приблизил губы к уху. Девушка почувствовала горячее дыханье на коже и неизменный запах спиртного.
— Ты, говорят, искала "хороших знакомых" в органах?
— Да, а что? У тебя кто-то есть?
— Есть. Школьный друг. Поцелуешь — дам телефончик, скажешь, что от меня.
— Эх ты и коммерсант! А просто так ты что-нибудь делаешь?
— Эх, блин! Что, облом с поцелуем? Не обижайся, у меня работа такая. Ну, ладно, в следующий раз поцелуешь. Пиши телефон.
Колесникова, узнав должность школьного друга и тут же подпрыгнув от радости до потолка, занесла на карту новое имя и чмокнула Петьку в щеку.
— У меня день рождение скоро. Придешь?
В ее голосе зазвенели кокетливые, переливистые колокольчики:
— Конечно.
— Здесь, в ресторане будем отмечать.
На следующий день Дима, дозвонившись до налоговой, сообщил долгожданную весть: деньги, как и обещала инспектор, зачислены. А еще через день, набрав номер банковского операциониста трясущейся рукой, Вика услышала, что сумма, которую они ждали, поступила на счет. Громко взвизгнув, девушка подскочила на стуле, потом, положив трубку, не стесняясь, принялась скакать по комнате, насмешив всех бухгалтеров.
— Садитесь, я Вам что-нибудь погорячее налью, — погладила ее по голове главный бухгалтер.
— Я не буду, мне сейчас много чего сделать нужно. По фондам и налогам все закрыли?
— Да. Все, — подтвердила из-за стола Анна.
— Хорошо. Светлана Викторовна, проверьте, пожалуйста, еще раз — это важно.
Через час донесся голос главного бухгалтера:
— Да все хорошо. Долгов нигде нет.
"Ну все, пора", — поняла финансовый директор. Она передала образец платежки, по которой деньги нужно было забрать со счета и, убедившись, что деньги ушли в нужном направлении, позвонила юристам с просьбой срочно закрыть старую организацию.
— Все принято, начинаем, — услышала она в ответ.
Дмитрий, с немалым интересом наблюдающий за ее манипуляциями стоял рядом, помешивая ложкой неизменный кофе. Вика чувствовала его молчаливую поддержку.
— А теперь что?
— Ждем. Когда уведомление о слиянии в нашу налоговую придет.
— Это долго?
— Нет.
— А потом что?
— Потом, когда получим уведомление о том, что все в курсе, звоним одному "хорошему знакомому". Обещал нас прикрыть. Снова ждем несколько дней, когда страсти улягутся и едем в налоговую. С повинной и с конвертом.
— Ты с ума сошла! Я не поеду!
— А я тебя и не прошу. Сама пойду.
— К той бой-бабе?!
— Та "бой- баба" — тоже женщина, хочу заметить. Мог бы и ей глазки состроить! Пойду. И не только к ней. Нам с ними дальше работать. Нужно заткнуть всем рты. И потом, кто не успел — тот опоздал. Ничего сделать они уже не смогут. Я там — никто. Директора нет. Они сами виноваты, что проверку прошляпили. Ну, хоть в деньгах не потеряют. Они же, собственно, этого добивались? Получат все и без проверки. Кто нужно прибьет их сверху, а я дам денег снизу и извинюсь. Свалю все на неуловимого директора, скажу, что была не в курсе, что он тут без меня все уже прикрыл.
— Может, ты и права.
— А тебя есть другие варианты?
— У меня вообще никаких вариантов нет.
— Я шефу говорила о своих планах — он согласился.
— Вадим?
— Да.
— Ну и прекрасно!
Все прошло точно так, как Вика и предполагала. Узнав о том, что свидетельство о прекращении деятельности в налоговой и что необходимый звонок сверху сделан, она явилась туда с извинениями. Выслушав кучу нелицеприятных реплик и угроз, она, дождавшись, когда основная волна агрессии в ее адрес и в адрес ее директора спадет, объяснила, что в принципе, она здесь ни при чем, что во всем виноват директор, который, очевидно, был также не в курсе. Он, как человек порядочный и дальновидный хочет загладить свою вину и обязательно приедет со своими личными извинениями, но, пока его нет, она с готовностью извиниться за него, и вручит персональный презент каждому. С этими словами Колесникова положила на нужные столы коробки из под конфет, тут же исчезнувшие в ящиках и, тепло попрощавшись, удалилась.
Девушка, прищурившись, обвела ряды машин глазами, и, не обнаружив свою на месте, нахмурилась. Справа кто-то громко посигналил. Вика, повернувшись, встретилась глазами с беспокойным взглядом программиста и направилась к нему.
— Я тебя потеряла.
— Разворачивался просто. Живая? Ну, как все прошло?
— Нормально. Только надо будет попозже сюда съездить еще раз просто с конфетами, на Новый год, например. Когда страсти улягутся и им уже будет не до нас. И с подарками хорошими. По кофемолке, подарить, что- ли? Или что-нибудь посущественнее? Как ты думаешь? Под предлогом того, что ты хочешь представить нового главного бухгалтера. Со Светланой Викторовной им делить нечего — фирма новая, человек тоже. Вид у нее вполне безобидный. А мне здесь теперь появляться не стоит. Путь, как говорится, заказан.
— Ну, да, наверное. На нее кричать и обижаться — просто грех. "Старушка — Божий одуванчик". Прямо не верится, что все закончилось! Такой геморрой!
— А мне не верится, что эти морозы закончатся! Спать невозможно! Только и спасаюсь в бане.
— Да, уж!
Лицо Вики приняло виноватое выражение. Она надула губки и повернулась к водителю:
— Помнишь, ты мне кофту свою теплую давал?
— Да. А что?
— Ты сильно расстроишься, узнав, что она немного испорчена?
— В смысле?
— Ну, я вчера на работе сидела и у меня спина жутко замерзла. Я решила сначала кофту нагреть на обогревателе…
— А она у тебя плохо пахнуть стала?
— Ага. Чем-то паленым. Я очень извиняюсь. Правда! Хочешь, я тебе новую куплю? Или денег дам?
— Не надо! И такую доношу. Все равно старая уже.
— Ты на меня не обижаешься?
— Нет.
— Ну и прекрасно! Сегодня, кстати, у нашего коммерческого директора день рождения. Чуть не забыла!
— Да. Мы с мужиками сложились ему на подарок.
— Мы с бухгалтерией тоже.
— Петька на хорошие столы никогда не жмотится. Так что вечер обещает быть приятным.
— Я здесь еще ни разу ничего не отмечала, если не считать того, что за столом в бухгалтерии несколько раз посидели.
— Вот и посмотришь. Да, сейчас, конечно, спокойнее гулять стали. А раньше — вообще. Ворон — такой заводила! Никому отсидеться в углу не давал! Напоит всех до бесчувствия — утром уже все расходились, а через несколько часов на работе надо быть как штык. Попробуй, опоздай или ходи медленным шагом! Рявкнет — мало не покажется! Откуда у него здоровья столько? Не понятно! Я все старался к своей пораньше улизнуть, чтобы хоть выспаться нормально. Веселые времена были!
Вечером, принарядившись, Вика вместе со всеми поехала к ресторану, — к двухэтажному белому кирпичному зданию, покрытому большими охапками снега. Было темно, как бывает только зимой, фонари тускло освещали дорогу, качаясь от порывов ветра. Шел снег, крупный, пушистый. Выйдя из машины, девушка почувствовала, что заметно потеплело, мороз больше не обжигал щеки, глаза, наоборот, воздух казался влажным, теплым. Вслед за гостями, пройдя мимо наваленных возле здания сугробов, она проникла в узкую деревянную дверь и сразу же попала в атмосферу тепла, праздника и света. В воздухе носились разжигающие аппетит ароматы чего-то жаренного, смешиваясь с ароматами мандаринов и свежих салатов.
