— Ну что ж, — сказал он, — сейчас она наверняка выглядит лучше, чем когда я видел ее в прошлый раз.
Вильям выглядел смущенным и в то же время гордым, как будто мое выздоровление было его личной заслугой. В каком-то смысле так оно и было.
Доктор опустил на пол свой портфель.
— Ты уже полностью пришла в норму? Ни жара, ни слабости?
— Да, сэр, спасибо. Я хорошо себя чувствую. — Это было почти правдой.
— Прекрасно, — сказал он, покачнувшись на каблуках. — Вильям сказал, что тебе лучше, но я хотел удостовериться. — Доктор огляделся по сторонам: подушки, на которых я спала, лежали на полу, здесь же валялась простыня. — Вильям рассказал кое-что о тебе. Что ты приехала с Тобаго и здесь, на Тринидаде, у тебя тетя. Это так?
— Да, сэр.
— И теперь ты хочешь найти работу в Порт-оф-Спейн?
— Я еще точно не решила, сэр. Сначала я собираюсь съездить в деревню к своей тете. — Мой голос звучал робко, как у ребенка.
Вильям предложил доктору Эммануэлю Родригесу стул. Тот отказался, сказав, что не задержится надолго.
— Честно говоря, Селия, — сказал доктор, поглядев на Вильяма, — мой сегодняшний визит не вполне бескорыстен. Я хочу попросить тебя об одной услуге.
Я удивилась: какую «услугу» я могу оказать ему? Я оглянулась на Вильяма — он улыбался, должно быть, знал, о чем пойдет речь.
— Наша горничная сегодня утром неожиданно уволилась, и мы в довольно-таки отчаянном положении.
Моей жене необходима помощь с детьми. По крайней мере, пока мы не найдем кого-то еще. Тебя это не заинтересует? — спросил он и заметил: — Я буду тебе хорошо платить.
Наверно, я выглядела совершенно ошеломленной, потому что он добавил:
— Не надо сразу давать ответ. Почему бы тебе завтра не прийти к нам? Я сам тебе все покажу. Познакомишься с моей женой и детьми. Они, конечно, шумноватые, но в основном неплохо себя ведут. — Он улыбнулся. — Мы постараемся устроить, чтобы ты поскорее увиделась со своей тетей.
Я обнаружила, что киваю в такт его словам.
— Я уверен, тебе надо как следует все обдумать, — продолжал доктор и добавил, обращаясь к Вильяму: — Вильям, завтра утром придешь вместе с ней.
— Хорошо, сэр, — обрадованно кивнул тот.
Не успел доктор Эммануэль Родригес уйти, как я бросилась стирать свое синее платье, затем развесила его на веревке за домом, а потом старательно выгладила. Глядя, как я орудую утюгом, миссис Шамиэль сказала, что никогда не видела, чтобы кто-нибудь гладил, используя при этом все десять пальцев. Она предложила свою помощь, но я отказалась. Я сказала, что мне нужно практиковаться: может быть, скоро мне предстоит очень много гладить! На ночь я постаралась уложить волосы так, чтобы к утру они распрямились. Я почти не спала. Кажется, чудо все-таки произошло.
— Ты чуть-чуть поправилась. — Лицо Вильяма засветилось, когда на следующее утро я вошла в кухню.
Миссис Шамиэль заметила:
— Это очень хорошо. Ты прекрасно выглядишь. — И затем: — Учти, тебе нельзя выглядеть чересчур хорошо, иначе английская мадам не возьмет тебя в дом.
Ранним неярким утром мы с Вильямом шли по нижней части Лавентиля вдоль рядов ветхих домишек, в которых уже копошились люди. Некоторые, вооружившись ведром с водой и мылом, умывались во дворах, возле своих лачуг. Лаяли собаки. Где-то играло радио. Дойдя до конца улицы, мы вышли на пятачок, где возле овощных и фруктовых лавок стояли такси. Обычно Вильям ездил на автобусе, но сегодня, поскольку с ним была я, он решил взять такси. Пока мы ждали, я смотрела назад, на дом Шамиэлей. Такой же покосившийся, как и его соседи, прилепившиеся к склону холма, как и они, он выглядел так, точно вот-вот упадет.
Саванна[13] показалась мне огромной. На лужайках мужчины в белых униформах выгуливали лошадей. Позади виднелись бледно-зеленые холмы. Вокруг деревьев поуи лежали розовые ковры осыпавшихся лепестков. Молодая женщина в юбке в полоску и такой же блузке, в туфлях на высоких каблуках вошла в здание, показавшееся мне знакомым. Прочитав вывеску над входом «Отель Квин-Парк», я вспомнила, что обратила на него внимание в ночь своего приезда в Порт-оф-Спейн. За окном промелькнуло высокое темно-красное здание, затем белый квадратный дом, похожий на дворец, потом еще один черно-белый дом, своим видом напоминавший свадебный торт, с ажурными перилами и решетками вместо украшений. На углу я заметила маленький замок, как будто вышедший из сказки. Затем мы свернули с Саванны на боковую улочку, усаженную невысокими деревьями, смыкавшиеся ветви которых образовывали туннель и были похожи на переплетенные пальцы.
Вскоре появились и пальмовые деревья, за ними по обеим сторонам тихой улицы виднелись красивые дома. К домам примыкали большие участки, но некоторые были огорожены заборами, поэтому я не могла увидеть, что там внутри. Интересно, думала я, что за люди здесь живут? Наверняка только те, у кого полно денег.
И тут Вильям сказал: «Приехали».
Родригесам принадлежал просторный дом, построенный в колониальном стиле и выкрашенный в бледно-зеленый цвет. Перила, ставни и лепнина были ярко-белыми. Широкая подъездная аллея, обсаженная казуаринами[14], заворачивала к веранде с двумя симметричными лестницами, ведущими к парадному входу. По обе стороны от двери стояли большие горшки с белыми цветами, с карниза свешивались круглые крепкие побеги папоротников. Перед домом был разбит садик — небольшой, но очень красивый и ухоженный; мне никогда не приходилось такого видеть. Здесь были красные и оранжевые цветы, яркие, как языки пламени; стена бугенвиллей с розовыми и пурпурными цветами.
Все вокруг радовало глаз. Газоны и бордюры из кустарников были аккуратно подстрижены.
Мы с Вильямом собирались обойти дом и войти через заднюю дверь, которой, по его словам, пользовались слуги, когда сверху раздался голос:
— Если хотите, можете войти отсюда. — Доктор Эммануэль Родригес смотрел на нас с веранды. — Не нужно обходить кругом.
Маленький мальчик крутился возле ног доктора.
— Хорошо, сэр, — ответил Вильям.
Доктор Родригес произнес что-то вроде «Добро пожаловать в наш дом». Вильям выглядел очень довольным, я улыбнулась доктору. Потом я улыбнулась мальчику, но он забежал внутрь.
— Это Джо, — пояснил доктор Эммануэль Родригес и, предложив «Заходите», через веранду прошел в столовую, посреди которой, как полагается, стоял огромный обеденный стол красного дерева с ногами в виде львиных лап с медными когтями, окруженный шестью стульями. Мои каблуки громко простучали по паркету. На стене висели картины: на одной были изображены цветы в стеклянной вазе, на другой — белая леди в длинном платье; интересно, кто это, подумала я. С позолоченной люстры, формой напоминавшей перевернутый зонтик, свисали сверкающие, как алмазы, хрустальные капли; на противоположной от картин стене висели два больших медных блюда, между ними стоял высокий шкафчик для напитков. В комнате было темно и прохладно, но доктор все равно включил висевший под потолком вентилятор. Я оглянулась — Вильям уже исчез.
Доктор Родригес провел меня дальше, в гостиную, где стоял современного вида диван, а на полу лежал большой круглый ковер. На полках были расставлены безделушки и фотографии в рамках.
— Садись, Селия, — сказал доктор, и я села.
Сквозь щели в жалюзи была видна часть залитого солнцем большого сада. Доктор спросил, умею ли я читать, и я ответила: «Конечно, сэр». Из нагрудного кармана накрахмаленной рубашки он достал листок бумаги, развернул и протянул мне. От его волос исходил свежий приятный запах одеколона «Бэйрам». На листке был перечень обязанностей — там не было ничего такого, чего я не умела бы делать, и я еще раз сказала: «Да».
— Любишь детей?
— Да, сэр, я всегда возилась с двойняшками, своими кузинами.
— Отлично. Вильям о тебе очень хорошо отзывается. Обычно мы требуем рекомендацию, но, может быть, можно будет что-то предпринять уже после того, как ты устроишься. Полагаю, ты сможешь раздобыть рекомендацию?
Я кивнула.
— Твоя комната внизу. Если хочешь, пойдем, я покажу. — Он вдруг рассмеялся. — Надеюсь, ты согласна? Моя жена уже потеряла терпение. С тех пор как от нас полгода назад ушла Бриджит, мы никак не можем найти ей замену. Ты скоро познакомишься с миссис Родригес, сейчас она купает Консуэлу, нашу младшую.
Комната, где я должна была спать и проводить свободное время («У тебя будет достаточно свободного времени»), находилась в задней части дома. Там были односпальная кровать и шкаф для одежды, а главное, к комнате примыкала отдельная ванная.
— У тебя будет проточная вода. — Доктор Эммануэль Родригес повернул кран, и в маленькую раковину с шипением брызнула вода.
Рядом с кроватью было окно, помимо жалюзи, на нем висели цветастые занавески. Возле кровати стоял комод с несколькими ящиками. Когда доктор выдвинул верхний, я заметила внутри чью-то одежду.
