Хотя не с руки это в пол силы работать, медленно все получается и утомительно. Но постарался я. Не приходил Манырин больше. А вечером только я прилег, намаявшись, как за стеной: «Бу-у-у… Бу-у-у…». Стиральная машина. Думаю: «Сходить, попросить выключить». Но лень вставать. И ругаться не хочется.
Проворочался я до четырех, пока машина, наконец, не угомонилась. Заснул. А в шесть утра: шарах – музыка гремит, форменная дискотека. Подскочил я, соображая, что это случилось в такую рань да в воскресенье. А это опять же со стороны Манырина. И я вспомнил, что мне говорил Березкин. Все вспомнил.
Днем мы столкнулись с соседом на улице. Поздоровались. Я так спокойно интересуюсь:
– Это не у вас ли машина стирала заполночь?
Манырин мне также спокойно заявляет:
– У меня.
– А музыка с утра?
Он снова не отпирается:
– Тоже у меня.
Ну, я тогда предлагаю:
– А не могли бы вы стирать не так поздно и музыку включать не так рано?
А он мне так нагло:
– Не мог бы. Я всегда стираю поздно вечером по субботам и делаю физзарядку утром в воскресенье.
Только я рот раскрыл:
– А…
Как он мне:
– А если вы считаете, что все это я делаю слишком громко, то давайте пригласим комиссию и проведем экспертизу на предмет превышения децибел.
Я махнул рукой. Комиссии тут еще разводить. Привыкну в конце концов и к машине, и к музыке. Или к берушам. Это такие ватные штуки, которые от шума в уши вставляются.
А Манырин, похоже, просто мечтал о какой-нибудь комиссии. Не дождавшись моей, наслал свою. В один прекрасный день прихожу с работы, а меня возле двери три человека ждут. Предъявляют документы:
– Мы из санэпидемстанции. Жалоба пришла, что у вас антисанитарная обстановка сложилась. Угрожаете другим жильцам дома, – и давай шпарить по бумаге, – у вас: клопы, тараканы, мыши, вши, блохи, а также…
– Хватит, – понял я все, – заходите, посмотрите, убедитесь…
Комиссия прошлась пару раз по квартире и, не найдя вшей с клопами, извинилась:
– Работа у нас такая – должны реагировать…
Я вспомнил Кольку Федотова и сжал кулаки. Потом передумал:
– Нет, надо все-таки как-то по другому…
На следующий день иду с работы, смотрю – магазин приколов. Там продают всякие штуки смешные: сигареты, которые взрываются, кошельки летающие, мужские и женские органы в разных видах. Засмотрелся я на одну кучку – дерьмо пластмассовое, а выглядит как натуральное. Гляжу на это дело и думаю о Манырине.
– Нравится? – продавец подходит, – купите. Хорошая шутка. Завтра как раз первое апреля…
– Заверните, – смеюсь.
Утром вышел на работу по-раньше. Прислушался на площадке. За дверью Манырина вроде тихо. Ну, я аккуратно свою кучку и кладу чуть сбоку. Чтоб он заметил, но не наступил, а то сломает игрушку.
Думаю, увидит сосед – посмеется. А вечером раздавим с ним бутылочку и все устаканится у нас.
Возвращаюсь с работы – первым делом гляжу под дверь Манырина. Кучка как лежала, так и лежит.
– Не заметил, выходит…
Потом вижу, что и под моей дверью прямо на коврике ну точно такое же произведение искусств простирается. Обрадовался:
– Заметил. И тоже, значит, пошутил…
Тяну руку, чтобы сдвинуть кучку с коврика моего в сторону. А говно-то настоящее…
Да, с соседями всегда что-нибудь случается. С соседями и с соседками. Сижу раз дома по утру, в отпуске. Звонок. «Кого, – думаю, – нелегкая притащила. Отдохнуть не дадут от работы, от жены…» Но открываю – соседка.
А она из себя так ничего. Я давно к ней приглядывался, ну так для проформы – замужем соседка. Обычно только:
– Здрасьте – до свидания…
А тут у нее, оказывается, дело образовалось:
– Муж на работу ушел. И по ошибке оба кошелька унес. А мне в магазин за продуктами надо сходить. Не займете ли десяточку до вечера.
– Нет проблем, – говорю, – соседка. Заходи, присаживайся, сейчас поищу.
Усадил ее на диван. Сам в гардероб сунулся, в карман. Нашел деньги – несу.
Гляжу, а она так будто бы крепко на диване устроилась. Осматривается. Ну, понятно, любопытная, как все бабы: у кого что и как.
Я ей деньги сую:
– Вот, пожалуйста.
Соседка:
– Спасибо.
В карманчик кладет, а сама все глазенками по сторонам:
– Хорошо как у вас все устроено.
Вот приятная женщина. Отвечаю:
– Да, ведь все своими руками.
Она вертится-вертится – халатик у нее и поехал. А там такая ножка образовалась. Не сдержался я и рядом присел. И себя не помню – обнял ее. А соседка меня. И согрешили мы тут. В рабочее время мужа ее и жены моей.
Она потом быстренько халатик на себя:
– Ой, в магазин же мне надо.
Убежала. И что интересно, не заходила больше. И меня не пустила – я к ней не раз после того напрашивался. Как и раньше только:
– Здрасьте – до свидания…
Про тот случай оба мы теперь как бы и не вспоминаем. И про деньги, что она у меня взяла тогда – тоже. Хотя я и не забыл. Потому, как понять не могу: она просто запамятовала или считает, что расплатилась. Если второе, то странно это как-то. Такая женщина стоит гораздо дороже, скажу я вам. Как вспомню то утро…
Соседи-соседи… Раз жена моя заявляется красная, как помидор, нет – бурая, как свекла. Я ей:
– Что такое?
Она тихо так:
– Сосед у нас новый на площадке. Приятный такой мужчина. Комплимент вот мне сказал.
Я гляжу на ее бурость:
– Ну, я этому соседу.
А она вроде как отбеливаться обратно начала:
– Перестань. Просто человек вежливый, культурный…
Столкнулся я с ним на следующий день на площадке. Правда, вежливый. И жена у него симпатичная. Я ей, когда потом одну встретил, тоже культуру проявил, высказался:
– Какая красивая у меня соседка.
А она так испуганно смотрит на меня:
– Спасибо.
И гляжу – краснеет. Ну, как моя тот раз, бурая стала.
Мы еще с соседкой встречались на площадке и у дома. Но я ей больше ничего не говорил. А тут прилетает жена. Опять красная:
– Ой, сосед, такой проказник. Сегодня пошутил: «А не съездить ли нам загород?»
Я в позу:
– Сейчас я вам обоим съезжу по физиономии.
С жены краска пятнами слазит:
– Надо быть современным. Я ведь не согласилась. Даже в шутку. А мужчина, между прочим, всегда должен даме предложить.
Махнул я рукой:
– Должен – так должен…
Ну, и на следующий день опять встречаю соседку. В лифте едем вместе. Молчим, а потом я ей так шутливо предлагаю:
– А не съездить ли нам загород?
Она глаза хлоп и вниз:
– С удовольствием…, – говорит.
С соседями точно, если что, можно только «здрасьте – до свидания», а вот с тещей – это крест на всю жизнь. Хотя, наверное, кому как. Я вот к примеру одно время жил с тещей душа в душу. Жена даже ревновала как бы в ту же шутку:
– Ты на мне из-за мамы женился…
Не потому, конечно, женился. Но теща мне казалась человеком, что надо. Дочку свою, если что, всегда на место ставила:
– Муж – он всему голова. Не перечь, делай, как сказал…
Свитера мне вязала толстые, теплые, борщ варила на сахарной косточке, рюмку наливала в край. И я отвечал ей взаимностью. Если кто анекдот про тещу заводил, то я поправлял:
– Ну, это не про мою…
А когда за столом сидели, всегда первый тост ей посвящал:
– Дай вам бог здоровья…
И если болела, то лекарства ей нужные и врачей разыскивал. В здоровые дни советовал организм профилактикой укреплять:
– Перед обедом погуляйте, подышите в сквере. Потом витамины обязательно выпейте…
Как только о каком новом средстве из газеты узнавал, так сразу же теще пересказывал. Вот и в тот раз сообщил:
– Эпидемия гриппа надвигается. Первая осенняя волна. Штамм «Зимбабве»…
Теща переполошилась:
– Что же делать?
А я ее успокоил:
– Врачи советуют старое народное средство – хозяйственное мыло…
– Мыло? – глядит недоверчиво.
– Точно, – подтверждаю, – нужно им с утра хорошенько ноздри помазать и тогда все микробы будут на корню загибаться. Ни один не проникнет в организм. Сами врачи только мылом и спасаются…
– Надо же… – изумилась теща и благодарит: – Ну, спасибо, теперь-то я не загриппую…
Я собираюсь на работу и слышу, как она с подругой по телефону разговаривает:
– Какой у меня зять заботливый. Специально вычитал безотказное средство от гриппа, чтоб только я не заболела…
Целый день я размышлял о том, какая у меня замечательная теща. Возвращаюсь с работы и думаю, что наверняка приготовит сегодня что-нибудь особенно вкусненькое – специально для меня. Захожу, а из дальней комнаты – всхлипы. Это теща опять с подругой по телефону говорит. Сквозь слезы:
– За что он меня так?… Каким заботливым прикидывался… А сам такую гадость готовил…
Я тихонечко – на кухню. Там за закрытой дверью жена сидит, тоже ревет. Я на нее:
– Да, объясните же. Что стряслось?
Она визжит:
– Сам не знаешь?
– Не знаю…
Жена насупилась:
