"Пусть отойдет подальше – подумал Александр, – пешеходов мало, может заметить, если вдруг обернется назад".
Цыганков подошел к газетному киоску, сделал вид, что выбирает газету. Искоса он поглядывал на уходящего вперед Емельянова. Его спина мелькала все дальше и дальше. Идти по тротуару, покрытому слоем тонкого льда, было тяжело, но судя по всему, капитан решил обойтись без транспорта, добраться до "Интуриста" пешком.
"Пожалуй, пройдемся – сказал себе Александр, – это полезно. В последнее время я слишком часто сижу в Конторе. Если так дальше пойдет, то все органы атрофируются, а вместе с ними и функции организма". Он с иронией подумал, что под нужными функциями большинство мужчин понимает, прежде всего, детородную.
Они вышли на Буденовский проспект и по нему спустились до Большой Садовой улицы. Как и в любом другом городе, вдоль тротуара длинной нескончаемой чередой выстроились большие и маленькие магазины, призывно зазывающие покупателей стеклами разукрашенных витрин. После дефолта 98 года торговля начала постепенно оживать.
Цыганков тоже закурил на ходу, хотя Забелин, где-то читавший о правилах хорошего тона, несколько раз говорил, что курение на ходу – признал невоспитанности. "Хочешь закурить – остановись, – говорил он, – закуришь, подумаешь о бренности быстротекущей жизни". "Ага – отвечал ему Александр, – пока думаешь, в это время к тебе глядишь, и девушка какая-нибудь подойдет, попросит прикурить. Хороший случай для знакомства!". "Я тебе про Фому, а ты мне про Ерему! – усмехаясь, ответил ему Забелин – с другой стороны, это тоже стимул".
Они шли уже довольно прилично вдоль Большой Садовой, шли медленно, скользя по тротуару, словно по катку. Александр почувствовал, как у него взмокла спина. Пожалуй, зря он обрадовался возможности прогуляться. Такие прогулки только выматывают. Пользы от них мало.
Наконец показалось высокое белое здание бывшей гостиницы "Интурист", а сейчас Конгресс-отеля "Интурист". Емельянов направился прямо к входу, но, не дойдя немного до двери, нерешительно остановился. Оглянувшись по сторонам, он все-таки не захотел входить, решил обойти гостиницу вокруг.
Цыганков встал возле газетного киоска и осторожно наблюдал за своим коллегой. Игорь ни с кем не контактировал, попытался пройти вокруг, насколько это было возможно. Но задняя часть здания, была окружена металлическим забором, там стояли машины, а в будке сидел охранник. Видимо, это была охраняемая автостоянка гостиницы.
Соблюдая значительную дистанцию, и не теряя из виду Емельянова, Александр проследил, как тот все-таки осмотрел здание. Про себя отметил, что капитан действовал профессионально, ничьего внимания не привлекал, ни на какие мелочи не отвлекался. После наружного осмотра, Емельянов решил, что надо пройти внутрь гостиницы.
В большом холле находились администраторы, только приехавшие гости города, разные посетители, но вместе с тем, у дверей в лифты стояли крепкие ребята, на бейджиках которых было написано: "Служба безопасности". Мимо них так просто не пройти.
Идти следом за Емельяновым было опасно.
Он мог тут же выйти и в дверях столкнуться с Цыганковым. "Что ты тут делаешь?" – вопрос, на который ответ дать весьма затруднительно. "Ехал в ТЭЦ, а по дороге решил посмотреть, как ты справляешься" или "У меня здесь встреча со знакомым". Малоубедительно. Недостоверно.
Цыганков нерешительно замялся, не зная, что предпринять. Однако Игорь, зайдя внутрь гостиницы, обратно не вышел. Надо было рисковать.
Он подошел к дверям входа, пытаясь рассмотреть сквозь толстое стекло место, где мог находиться Емельянов. Ему повезло. Просторный холл был весь залит ярким светом, и он сразу заметил капитана возле административной стойки. Тот о чем-то болтал с девушками, и, казалось, не обращал внимания ни на кого вокруг.
Но Цыганков знал, что такое, как будто безразличное отношение к окружающим, у оперативников чаще всего напускное, для видимости. Настоящий опер всегда всё видит. Например, Емельянов стоял спиной ко входу, но имея сбоку узкое длинное зеркало, висевшее на одной из декоративных колонн, мог спокойно фиксировать любого, кто появлялся в холле гостиницы.
В этой время за спиной Цыганкова заурчал мотор автобуса. Он оглянулся.
Почти к самым дверям автобус из аэропорта подвез многочисленную делегацию китайских бизнесменов. Но они были не одни. Многих сопровождали симпатичные молоденькие китаянки – секретарши и Цыганков решил, что ему представилась удобная возможность пойти в гостиницу, не привлекая ничьего внимания.
Едва китайцы гурьбою зашли внутрь, громко что-то обсуждая на своем языке, Александр, выждав небольшую паузу, пошел следом.
В холле сразу чувствовалось, что гостиница принимала иностранцев. Вся отделка была выполнена из дорогих материалов: светильники, полы, умело подобранна цветовая гамма интерьера. Это, конечно, была не военная гостиница "Звезда" с её полуспартанской обстановкой.
Он отошел в сторону, к нескольким столикам возле кожаных диванов, стоявших вдоль стены. Там уже сидели постояльцы гостиницы. Кое-кто из них был занят разговорами, кто-то читал газеты и журналы. Цыганков не упускал из виду Емельянова, который все также беседовал с девушками.
"А он не промах, – подумал про Игоря Цыганков, – язык подвешен, может устанавливать контакты. В нашем деле умение непринужденно завязать знакомство, пожалуй, одно из главных качеств, наряду, конечно, с аналитикой, быстротой реакции и еще кучей разных составляющих, без которых нет хорошего опера. Выходит качеств много и почти все главные. Парадокс!". Цыганков хмыкнул.
В это время Емельянов уже закончил свою беседу и отправился на улицу. Там Цыганков опять отпустил Емельянова на сотню метров вперед и медленно пошел следом. Игорь, кроме девушек-администраторов ни с кем не контактировал, никому не звонил.
"Интересно, нарыл ли что-нибудь Серега – подумал Саша, – или так же как я, просто прогулялся. Закурить что ли для поднятия настроения?".
Цыганков остановился, прикрывая рукой огонёк зажигалки от сыпавшего с неба мелкого снежка, закурил и пошел следом, за удалявшейся фигурой Емельянова.
г.Москва, Министерство экономики РФ, Департамент кредитной политики и финансовых рисков, кабинет начальника отдела Самошина Ю.А., 1 марта, 9.10
– Ну, как вчера оттянулись? – спросил Самошин Чайку, который сидел у него в кабинете, болтая ногой и опять превратившись в мальчика-ботаника.
– А что, классно! Мне понравилось! – заметил Иван – мне Ксения дала свой телефончик. Такая клёвая девчонка! А у тебе с Аленой не срослось?
– Да я и не хотел – со скрытым недовольством ответил Самошин – эта дурочка начала вертеть хвостом, раздувать щеки. Подумаешь, фигура! Вот сейчас узнаю, кто она есть и стоит ли кто-то за ней. У меня в её банке, как оказалось, много знакомых. Мы несколько проектов через них провернули. Посиди!
Стоя возле стола, Юрий поднял трубку и быстро набрал номер, предварительно записанный в еженедельнике.
– Добрый день Станислав Олегович! Это Юрий Самошин из министерства экономики. Помните такого? Мне тоже очень приятно. Станислав Олегович, я хотел узнать у вас, так сказать в частном порядке, работает ли в вашем головном офисе девушка по имени Алёна. Я понимаю, но имя не слишком распространенное. Внешний вид? Средний рост, хорошая фигура, брюнетка с голубыми глазами. Знаете? И кто это? О-о! Спасибо за информацию.
– Узнал? Кто она? – нетерпеливо спросил Чайка.
Медленно положив трубку, Юрий сел в кресло.
– Она работает начальником отдела по учету персонала – сказал он задумчиво.
– Простой эйчар!- хмыкнул Чайка.
– Нет, не простой! К тому же еще и дочь вице-президента банка – продолжил говорить, не слушая приятеля, Самошин. – Теперь понятно, откуда у неё понты.
– Считайте, что вы оба ничего не потеряли. Забей на неё! Найдешь другую, разве проблема?
– Ты не понимаешь, Ваня. Я знаю президента этого банка. Я же тебе говорил, что мы с ними имели дела, и наводить справки через него было не совсем корректно. Теперь-то я могу попросить его помочь. Он замолвит за меня пару слов этой гордячке.
– Слушай, я что-то не просек фишку. Зачем она тебе сдалась? У тебя таких телок было море.
Юрий поднялся с кресла и принялся ходить мимо Чайки по кабинету, распространяя запах приятного мужского парфюма.
– Ваня, я чувствую, что запал на неё – сказал Самошин – такого со мной еще не было. Блин, никак не могу выкинуть её из головы! "Я не знал, что любовь зараза, я не знал, что любовь чума! Подошла и прищуренным глазом хулигана с ума свела" – процитировал он Есенина, несколько рисуясь при этом.
– Ты еще школу помнишь? А я уже все забыл.
– Классику, Иван, надо знать и помнить всегда. Это твой билет в любое общество, на любую тусню. Вошел, сделал умный фейс, и загрузил всех чем-нибудь из классики. Всё, больше можешь ничего не говорить. Сойдешь за умного и загадочного.
