Ночь. Михаил с женой в постели.
— Ты с Ахметом больше дела имеешь, мне кажется, он неплохой человек? — спросила мужа Надежда.
— Нормальный мужик… Положение у него — не позавидуешь. Все потерял. Ни крыши над головой, ни работы, ни родных — ничего. Не унывает… Не ноет, не просит ничего.
— Я почему спрашиваю. Может, Ленку с ним познакомить? Баба она, в общем, неплохая. Одинокая. По возрасту подходят. Вдруг приглянутся друг другу.
— Не терпится подругу пристроить?.. Шучу, шучу… Что ж. С Ленкой можно. Она — ничего… Кстати, повод хороший есть. Шифер не так давно купила. Крышу перекрывать собирается. Пусть пригласит Ахмета. Мы скоро закончим, он с радостью согласится.
Надежда с подругой Леной на кухне. Пьют чай.
— Видела его? — поинтересовалась Надежда.
— Мельком. Когда проходила через двор.
— Ну и как?
— С виду, вроде, ничего. А так — кто его знает.
— Михаилу он нравится. Поработали вместе. Работящий, говорит, порядочный.
— А что у него случилось? Почему он один, да еще с коровой болтается?
— Обокрали его. Сначала завод, на котором он работал, закрылся. Он, видать, чем-то заняться решил, деньги у кого-то взял под залог квартиры. А приятель его и обокрал. Пришлось квартиру отдать. Поехал к бабке, хотел у нее пожить, а она, как раз перед этим померла. Приехал — в доме уже другие люди живут. Ему вот только корова и досталась. Так он с ней и мыкается вдвоем.
— Не знаешь, был раньше женат, нет?
— Вроде, нет. Михаил говорил, он с матерью вдвоем жил. Она у него больная была. Сердечница. Полтора года назад умерла. На него, видать, одно за другим посыпалось. Не даром говорят: «пришла беда — отворяй ворота»… Но он духом не пал. За что мой его по-мужицки уважает… И мне, кажется, человек он неплохой… Однако, все это, конечно, ерунда. Он может быть, хоть золотым. Вопрос в том — найдете вы с ним общий язык или нет… Если тебя это интересует, можешь пригласить его поработать к себе. Тебе крышу перекрывать, вроде, надо. Сама говорила, шифер уже куплен. Вот тебе и повод. Пригласи его, он тебе сделает. На время работы посели его с коровой во дворе или сарае. Это уже, где он захочет. Пока работать будет — присмотришься. Помогать ему будешь в чем-то, кормить. Лучше способа узнать человека придумать трудно.
— Посмотреть можно, — согласилась Лена. — Действительно, мне все равно нанимать кого-то надо. Только ты Михаилу скажи, пусть он ему ничего не намекает.
— Само собой. Слава богу, не вчера на свет появились.
Накануне прихода Ахмета, Лена решила зайти к своей подруге — Татьяне. Поделиться. Разговор произошел в магазине, где Татьяна работала продавщицей.
— Ты с ума сошла, — накинулась Татьяна. — Селить у себя незнакомого мужика…
— Так ведь, в сарае только.
— Какая разница. Что ему, трудно ночью, когда ты будешь спать, в дом залезть? Стукнет по башке и иди — свищи его. Он же, как ветер в поле, нигде не живет.
— Михаил с Надеждой расхваливали его.
— Господи. Они что, пуд соли съели с ним? Сарай, видите ли, построили вместе. Михаил здоровый мужик, он с ним ниже травы. А ты — одинокая баба. Что с тобой церемониться?
— Не знаю. Я уже договорилась. Он сегодня придет.
— Откажи, придумай что-нибудь.
— Я так не могу, — покачала головой Лена. — Нет. Запрусь на все запоры и — будь, что будет.
— Дура ты… Ну, хотя бы, пригласи кого-нибудь ночевать.
— Кого? Все при деле. У всех свои заботы.
— Ну, хорошо… Я к тебе приду. Чего не сделаешь, ради подруги.
— Приходи. Посидим, потреплемся… И посмотришь на него.
За окнами темно, Лена с Татьяной укладываются спать.
— Все заперла? — спросила Татьяна.
— Все.
— Окна тоже?
— И окна тоже. Все, все. Обошла, проверила.
— Хорошо. Топор твой я себе беру. Под подушку положу. А ты возьми что-нибудь другое. Молоток, например.
— Ладно, — улыбнулась Лена. — Буду с молотком спать. В обнимку.
Возле застеленной постели в ночных рубашках стоят Татьяна, с топором на плече, и Лена с молотком.
— Товарищ командир, крепость к осаде готова, — докладывает Лена. — Можно выключать?
— Выключай.
Лена выключает свет, и они в темноте со смехом лезут в постель…
Через окно льется лунный свет. Лена и Татьяна спят. На кухне послышался шум. Татьяна подняла голову с подушки, прислушалась. Переждав немного, она вытащила топор из-под подушки, тихо встала и, держа перед собой топор, на цыпочках пошла на кухню. На кухне Татьяна задела ногой табуретку. Проснулась Лена и через дверной проем увидела в лунном свете тень руки с топором на кухонной стене.
От ужаса она дико завопила. Татьяна на кухне кинулась в спальню, наступила на кошку, с грохотом упала на пол. Кошачий визг, вопли обеих женщин. Татьяна на четвереньках с криком несется под кровать. Лена тоже скатывается с постели и лезет под кровать. Там они вцепились друг в друга и в два голоса орут.
Ахмет в сарае еще не спал, когда в доме раздались дикие вопли. Он в майке и трусах выскочил из сарая, стал стучать в дверь:
— Лена! Лена!
Разбежался, плечом вышиб дверь. С грохотом упал внутрь. Вопли заглохли. Ахмет включил свет.
— Лена! Лена! Где ты?
Обошел весь дом, везде включил свет, никого не нашел. В спальне постоял, посмотрел на пустую кровать, заглянул под кровать. Увидев его, обе женщины истошно завопили.
— Вы чего? — спросил их Ахмет.
Женщины, закрыв глаза, продолжали вопить. Ахмет пошел на кухню, набрал в ковшик воды. Женщины замолчали. Ахмет с ковшиком вернулся, встал на колени и снова заглянул под кровать. Ответом были вопли в два голоса с закрытыми глазами. Ахмет терпеливо ждал, смотрел на них. Лена закрыла рот, открыла глаза. Татьяна тоже замолчала. Ахмет осторожно протянул Лене ковшик с водой. Лена сначала, непонимающе, посмотрела на ковшик. Потом взяла его и стала пить. Напилась, посмотрела уже спокойно на Ахмета, протянула ковшик Татьяне. Та прильнула к ковшику.
— Вы чего кричите? Что случилось?.. Я лежал, вдруг слышу крики в доме. Подбежал, зову: «Лена, Лена». В ответ — ничего. Выбил дверь, включил свет — в доме пусто. Заглянул под кровать, там вы сидите и кричите… Что случилось?
Лена вылезла из-под кровати, за ней — Татьяна.
— Что случилось? — переспросил Ахмет.
— С топором кто-то был на кухне, — объяснила Лена.
— На кухне? — Ахмет пошел на кухню. Вернулся с топором, сообщил — топор на полу, на кухне никого нет. — Пошел в другую комнату, вновь все осмотрел, заглянул в углы, вернулся в спальню. — Я все осмотрел — никого нет. Может, убежали через дверь?
— Танька, как топор оказался на кухне? — узнала свой топор Лена.
— Я услышала шум на кухне, пошла посмотреть. Тут ты закричала.
— Надо милицию вызвать, — озабоченно сказал Ахмет.
— Не надо никого вызывать, сами разберемся. — Лена пошла на кухню, подняла табуретку с пола. Из под стола вылезла кошка.
— С дверью что делать? — спросил Ахмет. — Прибить крючок на место?
— Завтра прибьешь. Сейчас спать будем. — Лена выключила в других помещениях свет, легла в постель. Татьяна тоже полезла под одеяло. Ахмет направился к выходу.
— Свет выключи, — попросила Лена.
Ахмет выключил свет, вышел. Прикрыл аккуратно входную дверь, направился в сарай.
Когда на следующий день вечером Лена вернулась с работы, дверь была отремонтирована, Ахмет работал на крыше. Лена приготовила ужин, позвала Ахмета.
— Ахмет, спускайся, ужинать будем.
— Сейчас.
Ахмет спустился, помыл руки, сел за стол. Лена поставила ему тарелку с едой, наложила себе, присела рядом.
— Устал?
— Нет, — ответил Ахмет. — Работа не трудная. Снять старые листы шифера, прибить новые. На стыках только подгонять надо. Ничего сложного.
— Тебе раньше строить приходилось?
— Немного. В основном, у бабки. И друзьям иногда помогал… Хотел спросить у тебя. Можно я в сарай свет проведу? Кабель подходящий нашел, когда молоко ходил продавать.
— Проводи… Как ты там в сарае устроился? Может, тебе надо еще что-нибудь?
— Нет. Спасибо. Ничего не надо.
После ужина Ахмет еще немного поработал, потом пошел доить корову. Подошла Лена, с любопытством посмотрела, спросила:
— Доить ты у бабки в деревне научился?
— Нет. Это я, когда один с коровой остался. Пришлось научиться.
— Говорят, корова незнакомому человеку молока не даст.
— Да. Может не дать. Мне, например, пришлось ее уговаривать.
— И долго ты уговаривал?
— Нет. Она добрая. Пожалела меня.
— Трудно тебе с ней?
— Без нее было бы трудно. Она меня кормит, согревает, поддерживает…В трудную минуту посмотришь на нее… Стоит себе, жует спокойно. Не волнуется. Все нормально… И правда, думаю. Молоко у нас есть. С голоду не помру. Продать часть можно, денег немного будет. Руки — ноги целые, работу какую-нибудь найду, еще деньги будут… Наладится потихоньку.
